— У вас все хорошо с Юрой? — вклинивается проницательный отец, внимательно меня рассматривая. — Он тебя не обижает?
— Нет, он очень милый. У нас нормально, как обычно.
— Вот и славно. Я боялся, он все бросит, сорвется и прилетит. У него же хорошая работа, еще уволят. Потом сложно найти что-то достойное. Представляю, какая там конкуренция… Юрка молодец: не успел переехать — уже устроился.
— Он сильно испугался за меня, и действительно хотел приехать, но что он может сделать? С работы и правда не пустили бы. А переносить отпуск глупо, тогда у нас не будет медового месяца в Альпах.
Я осознанно ничего не говорю родителям о своих сомнениях, потому что они тут же бросятся уговаривать и переубеждать. А это моя жизнь, и только мне решать — уезжаю я из страны или остаюсь здесь.
* * *
Телефон звонит в половину десятого. Я едва не роняю его из рук, так как в это время активно флиртую с Ярославом в вотсаппе. На экране крупными буквами надпись: «Мой Юра». В последнее время он стал звонить намного чаще. Как раз после того, как я попросила паузу в приготовлениях к свадьбе и грядущему ремонту: он снимает квартиру, в которой мы планировали вместе навести уют после моего переезда.
— Привет, Котенок, — слышится знакомый мягкий голос.
— О, привет! Не ожидала тебя услышать… в это время. Ты не на работе?
— Соскучился по тебе страшно! Придумал предлог и ненадолго слинял из офиса. Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, спасибо.
— Включи видео, хочу на тебя посмотреть.
— Слушай, прости, у меня такой видок… не хочу тебя пугать, — неловко посмеиваюсь. Не готова смотреть ему в глаза, только не сейчас.
— Тогда пришли фотографию.
— Да, конечно. Сейчас расчешусь и сфоткаюсь.
Я молчу, и он молчит.
— Вечером, сразу после работы, мы с коллегами идем в боулинг, поэтому ложись спать, не жди. Я позвоню, как вернусь домой, идет? — спрашивает он игривым голосом. — У тебя будет уже раннее утро, пошалим?
— Позвони, конечно. Но насчет остального, прости, я пока не готова. Прости-прости, пожалуйста, но…
— Ты еще не закончила с психологом?
— Нет, не совсем. Мне нужно больше времени.
Он знает, что меня едва не изнасиловали, и все понимает. Он очень понимающий, и это усугубляет мою ситуацию. Я чувствую себя предательницей, отвратительно себя чувствую.
— Разумеется, но я предлагаю хотя бы попробовать. Давай начнем как обычно, а там посмотрим. Если не пойдет, то и ладно. Но вдруг ты втянешься в процессе? Боже, Котенок, как я соскучился по твоему телу, ты себе даже не представляешь!
— Осталось совсем немного потерпеть, и все станет хорошо.
— Бедный мой Котен, такие ужасы пережила. Не терпится мне тебя забрать к себе и отогреть. Если хочешь, я никуда не пойду сегодня.
— Ты вовсе не обязан отказывать себе из-за моего плохого настроения. Сходи, развейся, ни о чем не беспокойся. Я не обижусь. Все равно собиралась лечь спать пораньше.
— Спасибо. Ты отлично держишься. Я боялся, будет хуже. Сильная моя Катя. Ладно, мне пора, я все же наберу, как вернусь домой. Целую.
— И я тебя.
Он сбрасывает вызов, на экране несколько сообщений от Ярослава:
«Каать?»
«Молчишь?»
«Уснула, маленькая?»
«Эх».
И правда «Эх». Стоит ли рассказывать Юре о том, что я запала на другого мужчину? Это сделает ему больно в любом случае. Что если я скажу на пару недель позже? Усилит ли боль небольшое промедление? В этом плане с Яром мне легче, он осознанно вступает в жестокий любовный треугольник.
Если бы я заметила хотя бы намек на сомнения или неверность со стороны Юры, мне было бы намного легче порвать с ним. Он идеальный практически во всем, за исключением одной детали, о которой я никогда никому не расскажу, даже если мы с ним разругаемся в пух и прах, даже если я возненавижу этого человека.
Юра долго за мной ухаживал, все было замечательно, но мы никак не могли перейти от поцелуев к действиям. Я уже была готова расстаться со своей девственностью, а он тянул до последнего. А потом признался, что у него есть комплекс, из-за которого мой парень не обладает тем опытом, которым бы хотел обладать в этом возрасте. У него маленький член. Это не прикол и не шутка, просто такая особенность. Линейкой я, конечно, не мерила, но если навскидку — мой указательный палец от костяшки до кончика в длину почти десять сантиметров. Так вот, у него в напряженном состоянии немного меньше. И он действительно переживает по этому поводу очень сильно, в том числе из-за данного нюанса я не сомневаюсь в его верности.
Много времени я потратила на уговоры и заверения, что размер не важен, и я действительно так считаю. Но если мужик что-то вбил себе в голову, переубедить его практически невозможно!
Иногда он позволяет себе фразы такого плана: «Уйдешь от меня, Катька, к парню с большим членом», «Тебе, наверное, хочется попробовать с нормальным любовником». Меня они ужасно раздражают и оскорбляют! Как будто я хотя бы раз дала повод!
Я влюблена в человека, в личность, и принимаю его тело целиком и полностью. Все остальное — приложится. Что творится в нашей постели — никто никогда не узнает! Но каким-то образом ему удалось втянуть меня в эту идиотскую игру, когда он причитает, что я найду себе другого, а я уговариваю его, что он самый лучший на свете. Самый прекрасный, замечательный. И что я люблю его больше жизни. Меня ужасно раздражают такие моменты, но я пока не понимаю, как прекратить их.
Если я расскажу ему про Ярослава… Боже, представляю, что первым услышу в ответ! Хотя, клянусь, размер члена бойца меня волнует в самую последнюю очередь!
«Понял, маленькая. Конкурент на связи», — приходит от Ярослава, и я выключаю телефон, чтобы до утра никто из этих двоих не писал и не звонил мне.
Глава 17
Ярослав
«Главное, чтобы она была здоровенькая и счастливая», — думал я раньше. Добрый и благородный, каким и хотел стать, когда мне было пять. Ага, щас. Не моя история.
Мы плотно общаемся целых три дня, и я не понимаю, почему все еще не отлюбил ее где-нибудь. Видимо, служба все же идет мне на пользу, я становлюсь сдержаннее. Да и накладывает отпечаток то, как мужики в отряде говорят о своих женах, с каким уважением и даже трепетом, и я почему-то копирую эту манеру, переношу на нас с Катериной, хотя какая она мне жена? Без пяти минут чужая она жена. Чужая баба, которая мажет мне губы и смотрит так вызывающе, что не стащить с нее трусы немедленно — ежесекундный подвиг.
Медальки мне за них, подвиги эти, правда, не дают. И я не представляю, сколько еще смогу держаться. Маленькая победа: «Мой Юра», блть, сука, ненавижу, в ее сотовом был переименован в «Юру». Заметил, сделал мысленную отметку. Но я там тоже пока не «Мой Ярик», так что праздновать рановато. Прогресс идет, но Господи… как тяжело это. Полночи луплю грушу в прихожей, пока не выплывает заспанный Русик и не просит угомониться:
