Но одно я знала точно — ради безопасности брата я готова была сидеть взаперти сутками. Благо в моей комнате был небольшой балкон. Раньше я на него не обращала внимания, но теперь это вполне себе альтернатива прогулкам.
На следующий день позвонил Матвей. А я поняла, что не готова. Не хочу разговаривать с ним.
Я боялась теперь всего. Тем более, что отчим парня работал с Волковым и, видимо, охрана была из его фирмы.
Матвей звонил еще три раза, а после прислал сообщение с вопросом все ли у меня в порядке.
Но и на него я не ответила. Побоялась.
Утром и днем еду мне привозила горничная. Может сам повар — я не знала. Был тактичный звук, а когда я открывала дверь — передо мной стояла лишь тележка с едой.
А вечером пришел Олег.
— Не против, если поем с тобой? — спросил он. — Замотался, не успел.
— Как хочешь.
Мы снова ели молча. И лишь цепкий взгляд мужчины говорил о том, что я под прицелом. Он не делал никаких попыток сблизиться или поговорить. Просто наблюдал. А я не знала как себя вести с ним. Да, он сделал мне больно. Но в то же время этим сохранил жизнь брату. Нужно было откинуть обиды — в этом мире, похоже, только ему было дело до меня и моей семьи. Но… в то же время я помнила, что все это случилось именно из-за него!
Мы стали его слабым местом… И таким же местом станет ребенок, когда родиться…
Это пугало до чертиков.
— Как ты себя чувствуешь? — наконец, спросил он. — Может вызвать врача?
— Все в порядке, — ровно ответила, глядя в тарелку.
— Если что-то понадобится, ты всегда можешь мне позвонить.
— Я? — удивилась его словам.
Вместо ответа он молчал положил рядом со мной свою визитку.
— Понимаю, тебе сложно, но нужно потерпеть.
— Я могу поговорить с братом?
— Пока нет.
— А узнать как у него дела?
Волков тяжело вздохнул.
— Мои друзья будут передавать время от время от него весточки, но на многое не рассчитывай. Если засекут, все будет зря.
Я лишь обреченно кивнула. Подозревала что-то такое. Хотелось плакать от безысходности ситуации. Но что я могла поделать? Не заметила, как Олег оказался рядом и обнял.
— Прости, зайчонок. Так надо. Просто немного потерпи.
Учитывая нрав Олега, это было уже верхом романтизма с его стороны. Но что странно — рядом с ним я немного расслабилась и ощутила, что стало чуть-чуть легче.
— Ты уйдешь? — спросила, когда он стал убирать тарелки. Вообще по-хорошему это стоило сделать мне, но мужчину, кажется, совершенно не коробило вот эта вот необходимость ухаживать за мной.
— Нет, если ты не захочешь.
Он произнес это совершенно ровным голосом — без какого-либо намека. А затем обернулся, когда я слишком долго молчала.
— Я хочу забыть… забыть боль, Олег… — с тоской ответила я. — Помоги мне…
Взгляд его потемнел, а сам мужчина очень осторожно приблизился ко мне.
— Маленькая… — легкий поцелуй в уголок губ. — Девочка моя… — Еще один поцелуй. — Я все к твоим ногам положу, — почти прошептал он. Я даже не была уверена, что он действительно это сказал. — Только не отталкивай…
И я не смогла. Не оттолкнула. Малодушно спряталась за возбуждением, чтобы унять боль и обиду. И страх. Страх за нас всех…
- 44 -
Волков
В моей жизни было много непростых решений. Были моменты, когда хотелось землю грызть от злости, когда нужно было притормозить расправу. Когда от моего слова зависели жизни тех, кто об этом даже не подозревал. Да много всего. Меня нельзя назвать законопослушным гражданином. Нет. Мои руки были по локоть в крови.
По-другому в нашей среде нельзя.
Зеленый мальчишка, которому повезло попасть на глаза к одному из авторитетов того времени. Он взял меня под крыло, научил всему, воспитал. Помогал много на первых порах. Стал, как отец.
И когда его грохнули свои же — бился как лев, устроил кровавую баню. Заплатили все. А я… занял его место.
Даже когда Марина с Русланом погибли, я не ощущал такого тянущего чувства вины, как сейчас. Видеть свою девочку, оплакивающую брата… Кровь стыла в жилах от ее слов, от того как сильно она ненавидела меня в этот момент.
— Ты все сделал правильно, брат, — раз за разом повторял Арес, помогая продержаться.
Евсеев помог — подстраховал насчет здоровья, и все же… Все же я не мог быть спокойным, пока не миновал кризис.
Я рисковал. Мы рисковали. Но я знал: если с братом что-то случиться — шансов у нас никогда не будет.
Циничный Астахов раз за разом повторял, что детей еще можно сделать, а брат… Брата она не простит. В такие моменты мне хотелось задушить его.
Все обошлось. Парня спрятали надежно. Повезло, что информация появилась вовремя — еще немного, и все. Свой человек среди Самоловских остался незасвеченным. А значит у нас был хороший козырь.
Как и у этой твари… Ведь кто-то же навел их, как-то же они узнали про маршрут и куда поехали…
Мы перетрясли всю охрану, проверили всех и каждого.
Но пусто.
Ничего. Ни единой, блять, зацепки. И это сводило с ума.
Единственный херовый выход — запереть Машу в комнате. Но где гарантия, что и там ее не достанут?
Самойлов прислал подарок — мол, намерения его серьезные, и в следующий раз пострадает кое-кто еще.
Если я не соглашусь отдать ему долю побольше в счет ущемленной гордости. Все-таки встрял за тех ублюдков, что порешил Валера.
Но даже этого этому мудаку показалось мало — он-таки обратился к высшим кругам за поддержкой. Да, пока все спустили на тормозах, вежливо посоветовав решить дело мирным путем. Оно и понятно — кому охота мараться в этом дерьме?
Тщательно продуманный план медленно шел нахер…
— Когда будет информация? — в сотый раз спросил у Ареса.
— Ломов обещает вот-вот, — недовольно проворчал тот.
— Ты ему веришь?
— До этого его человек не подводил. Но тут… Хер знает, Олег. Подстраховаться бы.
— А что Гриша?
— Сказал, все на мази. Самойлов встречался с ним. Договорились, что Франц поможет им с распространением продукта.
— Блять, какие же твари, — выругался, сжав кулаки.
— Как Маша? Новость о брате успокоила ее?
— Как-как… хочет позвонить ему, конечно. Но пока вроде сидит тихо.
— Не простила, — понял он. Даже отвечать не стал. Тот факт, что она подпустила к себе, не означал полную капитуляцию. Да я и не ждал, что заяц так просто сдастся. — Она отойдет. Позже.
