- 49 -
Волков
Это было настоящей насмешкой судьбы! Почему Маша каждый раз оказывалась не в том месте не в то время… Когда она вечером попыталась все списать на усталость, понял, что дело нечистое. Словно был настроен на нее. Не поленился, просмотрел записи камер, и точно.
Арес, сам того не понимая, устроил мне подлянку. И выбора теперь не было — только рассказать как есть.
Я знал чем закончится разговор, и Маша не подвела — сказала все, что я уже готов был услышать. Радовало, что не собиралась сбегать, чего я очень опасался. Не сейчас, когда мы вплотную подобрались к этим тварям.
Жалел ли, что она узнала? Да черт его знает. Сам не заметил, как перестал воспринимать ее отзвуком прошлого. И ребенок… Захотелось второго шанса. Чтоб по-настоящему, чтобы семья…
Теперь же… Все пошло нахер. И может так и было правильно, но ее взгляд… Как будто нож вогнали в грудину. Маленькая девочка, наивная, юная.
Жалел ли я что в тот вечер не удержался? Эгоистично, но нет. Землю рыть готов был, чтобы она поняла, приняла меня. Таким как был. Даже не поверил, что повезло так — не хотел врать, изворачиваться. Моя жизнь — полоса дерьма. Белым и пушистым мне уже не стать никогда.
И все же она смогла сделать шаг навстречу, не оттолкнула.
Любимая женщина, носящая под сердце моего ребенка.
Такая близкая и такая далекая одновременно теперь…
— Чего вызывал? — вырвал из размышлений Франц, зашедший без стука.
— Поговорить хотел. Что с Самойловым?
— Пока как договаривались. Орловский дал пробную партию.
Гриша держался отстраненно, и я его понимал. Самому поперек горла стояло то, что приходилось делать.
— Уже знаешь куда сливать будешь?
— За мной следят, ты в курсе? — резко ответил он. — Псы Самойлова.
— Давно?
— Уже несколько дней. Неприметно, но ведут, суки, каждый раз. И возле дома трутся.
— Они не тронут ее, пока ты в деле, — успокоил его.
— Ты так уверен? — оскалился он. — Брата твоей девчонки тоже не тронули?!
Стиснул зубы, сдерживая эмоции.
— Это мои проблемы.
— Ты заварил эту кашу, Олег. И если по твоей вине что случится с Настей или ребенком…
— То что, Франц? Ну? Договаривай!
— Я приду за тобой. И мне будет плевать, что ты мне жизнь спас. Я превращу твою жизнь в ад, Волков. Поверь, мне.
— Тебе и не придется, — ухмыльнулся я. — Я уже почти там.
Французов непонимающе нахмурился.
— Я жду от тебя информацию. С наркотой поступай как договаривались — деньги на расходы получишь налом у Ареса.
— Ты слышал, что высшие решили расширить территорию этому ублюдку? — спросил он, уже уходя.
— А ты уже в курсе, — даже не удивился его осведомленности. Франц умело пользовался тем, что был вхож во все круги — что криминальные, что бизнесменские.
— Знаешь что это значит?
- Что у нас мало времени, Гриша. И облажаться нельзя.
— Скажи это своему бешеному другу!
— Арес умен, и если слушать кого, то точно его.
— Его план — чистой воды безумие! И я сразу говорю, что если хоть один намек — я отойду в сторону.
— Так просто?
— Для меня это непросто. Но тебе я врать не стану. Цена слишком высока.
— Я тебя услышал.
Оставшись один, выдохнул устало. Все только усложнялось. Я понимал Григория. Сам был в той же ситуации — если эта девчонка запала ему в душу, то он выберет ее. Ее и этого пацана в подгузниках. А шанс, что Ростов и его компашка слетит с катушек, был очень велик. Пока все указывало, что Самойлов удерживал своих прихлебателей, но стоило оступиться… Показательная казнь, что он запланировали для Машиного брата, говорила о многом.
И нужно было собраться, чтобы сделать все как надо.
Но как же кровоточило в груди от того, что та, что поселилась в сердце, теперь вряд ли подпустит к себе…
- 50 -
Я заперлась в комнате до самого вечера. Нисколько не удивилась, что мне принесла еду горничная. Через силу заставила себя поесть — просто потому что так надо для ребенка.
Сама же я… Я пыталась принять новую правду. Оказывается, быть чьей-то копией — больно и унизительно. Из-за внешности я попала в этот переплет, а ведь могла… могла жить спокойно СВОЕЙ жизнью.
Сидела и смотрела в окно, ожидая, что придет хоть какое-то понимание. Но ничего не менялось. Мне по-прежнему было больно. И ведь почему? Вроде бы я не должна была испытывать к Волкову каких-то сильных чувств. Да, мы пытались строить отношения, узнавать друг друга. Интимная сторона жизни — всего лишь физиология.
Но тогда почему мне было так горько? Настолько, что слезы сдерживать становилось все труднее?
У него была жена и сын.
Жена, которую он любил, и сын.
Эта мысль так сильно задевала, что хотелось выцарапать ее из себя. И, потеряв их, он что? Решил за мой счет наверстать упущенное?
Попыталась представить мальчугана с глазами Олега, как он бегает, зовет отца. И едкое, нехорошее чувство поселилось в груди.
А затем вспомнился взгляд, когда Волков говорил об их смерти. И вспомнилась та боль, что я испытывала, думая, что Дима умер.
Двоякие чувства одолевали меня. Захотела бы я вернуть прошлое? Возможно…
Почти двадцать лет прошло. Но стоило ему увидеть меня, как прошлое ожило. Насколько же сильно Олег любил жену? Наивная, я мечтала, что когда-нибудь между нами возможно тоже будет именно она — любовь, как между супругами…
За это время я не придавала значению тому, что Олег ни разу не заговорил о формальной стороне отношений. Хотя мог бы просто поставить перед фактом — вполне в его духе.
Теперь я понимала почему. Потому что у него была жена, а я — лишь блеклая замена. Которая оказалось не такой, как она.
