Было больно, было тоскливо. Хрупкий мир, что я надумала себе, в очередной раз разрушился. Мне некуда было уйти, негде спрятаться. У меня не было ничего своего в этой жизни — все во власти Олега.
Пару дней я провела, как в тумане. А как-то, спускаясь вниз, заметила Ареса. Тот как раз выходил из кабинета Волкова.
— Привет, Машуня, — привычно сказал тот. Я опасливо покосилась на коридор.
— Привет. А Олег?… — мне не хотелось с ним встречаться, но если вдруг они собирались обедать, то я бы лучше ушла к себе.
— Он занят, — сдержанно ответил мужчина.
— Понятно, — протянула я, прикидывая идти ли сейчас есть или все же подождать. Но похоже Астахов расценил мою реакцию по другому.
— Маш, не ходи к нему сейчас. Не надо.
— Почему? — спросила скорее по привычке, чем из интереса.
Тот тяжело вздохнул и отвел взгляд.
— Сегодня день, когда… — Арес запнулся. — В общем, не надо.
— День, когда что? — первая мысль была о брате. Но вслух я боялась озвучить — боялась узнать, что с Димой что-то не так.
— День, когда его лучше не трогать. Вообще. Даже не показывайся ему на глаза.
— Да что случилось! Это как-то связано с… — Димкино имя повисло невысказанным.
— Да, это связано с той трагедией. И годовщина не лучший день, чтобы снова собачиться, — резко ответил он. А затем развернул меня за плечи и легко подтолкнул в сторону лестницы. — Иди к себе. Займись чем-нибудь.
Я послушно последовала наверх, а в голове была только одна мысль — годовщина смерти его жены и ребенка? Об этом же шла речь? И знал ли Арес, что я в курсе этого??
- 51 -
Волков
Алкоголь — плохой советчик. Но неплохо помогает унять боль. Тупую, пульсирующую боль, что сводит с ума всегда в этот день. Все эти годы я упорно шел вперед, обманываясь и спокойно живя, запретив вспоминать прошлое. Но раз в год старые раны вскрывались, напоминая о себе.
Арес давно ушел, понимающе похлопав по плечу. Как всегда предложил составить компанию, но я не хотел.
Демоны прошлого — для меня одного. Сидя в кресле и медленно цедя выдержанный виски, вспоминал шаг за шагом тот день. Как утром повздорили с Мариной из-за сущей ерунды — ей снова захотелось поехать к морю, а у меня не было времени. Как наспех поцеловал Руслана, решив, что через пару дней все же возьму выходной и побуду с ним.
Как мне позвонил Ахмет и гадко смеялся, с диким наслаждением заверяя, что я заплачу. А я… отмахнулся. Потому что был уверен в своих людях. Потому что поверил тому, кто предал.
Потому что был слишком беспечен…
Как раздался звонок от соседей с новостью о случившемся, как несся словно сумасшедший и рыдал, возле останков, что с трудом удалось достать из-под завалов дома. Как Арес пытался удержать меня от того, чтобы вырвать глотку Ахмету…
Каждую гребаную минуту того дня я прокручивал в памяти, отдавая дань памяти моей семье. Тем, кто поверил мне, доверился, и кого я подвел…
Алкогольный угар становился все сильнее — перед глазами начало плыть, когда на пороге кто-то появился. Даже не понял сразу кто это.
— Пошел вон, — рявкнул, уверенный, что кто-то из прислуги или охраны так не вовремя нарушили мое одиночество.
Но силуэт не двигался. И злость все сильнее раззадоривала — какого черта меня не слушали в собственном доме?! Поднялся на ноги, пошатываясь, и замер.
Потому что это была она… Маша…
Она смотрела на меня с каким-то осуждением и в то же время пониманием… Блядская жалость! Нахер мне это?!
— Зачем пришла? — довольно грубо спросил я, сверля ее тяжелым взглядом.
— Тебе лучше пойти спать, — тихо сказала она. — И хватит пить…
Прищурился, пытаясь понять — не чудится ли это? Может сознание играло со мной в поддавки?
— Сам разберусь. Уходи.
— Олег, ты…
— Уходи! — прикрикнул, отворачиваясь. Было больно смотреть на нее. Злился, но сдержать эмоции не выходило. Не должна она была видеть меня такого — разбитого, оголенного, слабого… — Уходи…
Прошла минута, может две, прежде чем я почувствовал ее руки на своих плечах.
— Пошли со мной, — попросила она.
Словно ножом по сердцу. Что ж ты такая непонятливая-то?!
— Уходи, Маша. Сейчас из меня не лучший собеседник. Завтра поговорим.
— А если не уйду? — спросила она, заглядывая в мои глаза.
— Значит уйду я, — принял решение, обходя девушку. Но та упрямо цеплялась за мои руки.
— Олег, я же вижу тебе плохо.
— Да, мне плохо. И тебе лучше уйти сейчас, чтобы…
— Тебе просто больно, — с каким-то пониманием произнесла она, увлекая меня на диван. И я пошел за ней, как привязанный.
Черт, да я готов был продать все, что есть — лишь бы она не уходила. Прогонял сам, а в душе молился, чтобы осталась, чтобы не оттолкнула…
Положила к себе на колени мою голову и едва ощутимо провела по волосам.
— Мне жаль, Олег, что с твоей семьей приключилось такое несчастье. Но алкоголь — не выход.
— Пришла меня пожалеть? — оскалился, в то же время млея от ее прикосновений. Она замерла.
— Жалость и сочувствие не одно и то же.
— Мне так больно, Маш, — прошептал спустя целую вечность. — Ведь это я их убил. Их кровь — на моих руках.
