— Ну маааам! Не хочу!
— Лера, — строго отчеканил Олег, и та мигом насупилась, но с рук брата все же слезла. — Он еще поиграет с тобой. Позже.
Муж кивнул мне, и они с Русланом направились в дом, а мы с детьми пошли на детскую площадку.
Прошло не меньше часа, прежде чем Руслан вернулся. Он тихо подошел, чтобы не спугнуть малышню, которая увлеченно лепила куличики. У Леры плохо получалось, и Сережка снова и снова учил ее переворачивать ведерко правильно.
— Все еще злишься? — наконец, спросила я, когда молчание стало затягиваться.
— За что?
— За то, что попросила помочь Стасе.
Мы ни разу не обсуждали тот момент. Сразу после случившегося Руслан уехал на пару лет. Я знала лишь то, что Олег сам навещал его. Где он был — загадка. На все вопросы он отвечал в духе — подыскиваешь мне замену? И любое желание продолжать разговор отпадало. Наше счастье было важнее для меня, и я отступилась.
— Я и не злился, Маш. Никогда.
— Разве? — не поверила я. Первая встреча после того инцидента оставила нехороший след. Однажды вечером Олег между делом сказал, что к нам заедет Руслан. Сережа тогда только начал ходить, и я практически весь день только и бегала за ним. Так что не обратила даже внимания на это. Зато отлично запомнила каким взглядом на меня посмотрел мой теперешний… пасынок?
Холод и лед. Равнодушный, отстраненный. Я тогда лишь поздоровалась и быстро сбежала. Потому что чувствовала вину.
— Я мог отказаться, но не стал.
— Потому что дал слово?
— В том числе. Но тот провал… Он много мне дал на самом деле.
Я недоверчиво посмотрела на парня. Сейчас он был довольно задумчивым, спокойным. Без какой-либо бравады, что иногда стала появляться.
— Это стало отличным пинком для меня. Так что нет, Маш, я не злюсь. Я благодарен тебе.
— Что ж, рада если так, — пробормотала я. — А как вообще дела?
— Потихоньку. Доходы растут, бизнес — тоже.
Мне очень хотелось спросить про личное, но я понимала насколько это будет бестактно, и промолчала. А вот Руслан ухмыльнулся.
— Что, все еще надеешься пристроить меня?
— Чего? — тут же вспыхнула я, пойманная за своими мыслями.
— Ты все так же на ладони, — ухмыльнулся Волков. — Ну так я тебя расстрою — свободу свою менять ни на что не собираюсь.
— Серьезно? По стопам Астахова пошел?
— При чем тут Арес?
— Так ведь вы же с ним на пару гоняете, как психи.
— Почему бы и не по стопам, — легко согласился он.
— Ну так ты вспомни чем закончилась его философия, — ехидно усмехнулась я.
— Язва ты, Маша. Как только отец тебя терпит? — рассмеялся Руслан. — Ладно, поеду я. Пора.
— Через пару недель у Сережи день рождения. Он будет тебя ждать, — многозначительно сказала я.
— Не смогу, извини. Подарки привезут, а я… — На короткое мгновение в его взгляде промелькнуло такое знакомое выражение, что мне снова стало стыдно. За свое счастье, за семью. За то, что в каком-то смысле заняла место его матери. — В командировке буду. Поцелуй детей за меня.
С этими словами он развернулся и ушел. А я, глядя как сын сердится на Леру, что она не слушается, мысленно пожелала Руслану обрести свою половинку и перестать жить прошлым.
Бонус. Олег
Время летело слишком быстро. Чересчур. Я просто не успевал за тем как росли дети. До сих пор с трепетом вспоминал, как впервые взял на руки Сережку, как первый раз толкнулась Лера… То ли с годами я стал таким сентиментальным, то ли это и была пресловутая родительская любовь.
Безусловная. Безграничная.
Они еще только делали первые шаги в этой жизни, а я уже готов был поймать их на каждом повороте, перегрызть за них горло любому.
И Маша… Удивительная девушка. Женщина. Моя.
Такая юная и такая мудрая. Со мной очень непросто — в моем возрасте люди не меняются. Да, я старался сглаживать углы, но авторитарный характер все равно прорывался в повседневную жизнь.
А Маша принимала меня. Иногда злилась, ссорилась со мной. Даже поступала по-своему порой, но принимала.
Стоит только вспомнить, как за моей спиной спелась с Русланом, чтобы тот помог девчонке Ареса. Хорошо, что после подставы от Мирона я усилил меры безопасности, и вовремя узнал обо всем.
Почти вовремя.
Разозлился я тогда знатно. И, пожалуй, только то, что Маша была беременна, спасло ее от хорошей взбучки. И все равно мы бурно поругались, а потом также бурно помирились.
И уже гораздо позже, когда мы наконец сели и поговорили, когда поговорил с Русланом, я понял, что должен ей сказать спасибо. Девочка сама не поняла ЧТО сделала для моего сына. Ведь после его ухода я все еще не знал как принять то, что разделило нас. Но Маша… Она как и всегда своим поступком спутала все карты и помогла найти совершенно неожиданный выход.
Она помогла нам с сыном найти дорогу друг к другу.
Когда Руслана так легко вырубили и стащили девицу из-под носа, его эго было уязвлено, и молодой, зеленый парень признал — его знаний и умений, которых он успел нахвататься у Мирона, ничтожно мало. Тогда, вместо того, чтобы встать в позу, ему хватило ума признать это и попросить помощи.
Два года из него ковали бойца. Сильного. Жесткого. Такого, что пойдет до конца. Я даже не сразу поверил, что он покинул двери полигона почти на год раньше положенного. Потому что освоил программу раньше.
Потому что, наконец, стал мужчиной в полном смысле этого слова — ушел ребяческий максимализм, появилась трезвость в мышлении и умение держать эмоции под контролем.
Время от времени я навещал парня. Не смог удержаться в стороне, хотя обещал. Поначалу Руслан злился, но позже принял, смирился даже. Пусть он не говорил это вслух, но я видел как непросто ему приходилось. И подозревал откуда это упрямство, из-за чего он загонял себя так.
Но ничего не мог сделать. Потому что отдать ему Машу — не мог. Возможно, будь его чувства взаимны, я бы попытался наступить себе на горло. Хоть и не сразу.
Но они не были. И единственное что оставалось — дать сыну возможность вытравить из себя первую влюбленность.
И он справился — не сломался, стал лучшим бойцом.
Я мог бы дать ему все — деньги, положение, да даже в “Империум” рекомендовать. Но сын захотел сам, своей дорогой. И я лишь присматривал за ним, не вмешивался.
Теперь, спустя столько времени, не жалел. Руслан прошел длинный путь, и я им по-настоящему гордился. Поэтому когда он позвонил и попросил о встрече, только порадовался — последнее время он все чаще был слишком занят делами.
