Поэтому я купила некоторые необходимые продукты и вернулась в убежище. Впервые за много дней приготовила горячий обед, с удовольствием его практически весь съела и завалилась на диван со старым журналом, полным неразгаданных кроссвордов и головоломок.
День закончился до обидного быстро. Вечером я выпила чаю с бутербродами, а потом расставила шумовые ловушки, прежде чем укладываться на ночь. Не то чтобы я опасалась нападения, а действовала, скорее, по привычке и на всякий случай.
Ночью снова сработала шумовая ловушка. Но на сей раз я не стала ждать визита, лежа в постели. А поднялась, взяла в руки оружие и пошла проверить.
– И кто это там такой робкий? – бурчала я, обходя небольшое помещение. – Второй раз пытается зайти и не решается, это просто уметь нужно.
Едва я успела договорить до конца, как почувствовала сквозняк, что тянул из прихожей. Кажется, сегодня то самое окно наконец-то отворили. А вот пролез гость внутрь или повременил, пока было непонятно. Но, на всякий случай, подождать его решила в комнате. В прихожей было очень тесно и темно, затевать там схватку не слишком умная затея.
– На сей раз я решил зайти, – раздалось из темноты, – ты, конечно, умная стерва и ждешь нападения, но я слышал, тебя должны скоро отправить куда-то за границу, далеко и искать замучаешься.
– Вы там только окошко за собой прикройте, – насмешливым тоном посоветовала я, – здесь и так не слишком жарко, а теперь и вовсе все тепло уйдет.
Мужчина сразу показался мне знакомым, по крайней мере, его плотную фигуру мне доводилось видеть не раз. Он следил за мной все эти дни, периодически то находя, то теряя, и это он, скорее всего, пытался напасть на чердаке чужого дома.
– Честно говоря, никак не ожидал от тебя подобного. Ты не просто проявила незаурядные способности маскировки, но и спишь последние дни буквально где придется, жертвуя комфортом.
– В угоду безопасности, – охотно подтвердила я.
Он сделал шаг вперед и вышел из темноты. Свет я не зажигала, но здесь в окна лился свет практически полной луны, отраженный от белоснежного снега, и в комнате казалось так светло, что вышивать можно.
Мужчина был одет в темные джинсы, теплую парку с капюшоном, на руках тонкие кожаные перчатки, а лицо он почти до самых глаз повязал шарфом.
– Кстати, – не без ехидства добавила я, – вы разговариваете, словно старый знакомый, а тем не менее было бы неплохо представиться.
Он медленно развернул шарф и стянул с рук перчатки, обнажая множество жутких шрамов от ожогов. Потом достал револьвер из кармана, взвел курок и замер с таким видом, будто больше в представлении не нуждался.
Я в ответ молча нахмурилась.
– Что, неужто не узнаешь?! – съязвил мужчина.
– Пожалуй, нет.
– Я ее муж! Лены Алехиной! Мне удалось выжить тогда после продолжительных пыток. Твои подручные постарались, но не сумели добить. Пожар, правда, нанес серьезные повреждения коже, дыхательным путям, да и все остальное пришлось долго лечить. Зато официально меня признали умершим, так что я призрак! Можешь так и обращаться, кстати! Тем более что это не долго, ведь я пришел за твоей жизнью, гадина.
Я отступила на шаг и, не выпуская из рук пистолета, устроилась в старом, ободранном кресле.
«Видимо, у старушки раньше была кошка, которая очень любила точить об него когти», – мелькнула неожиданная мысль.
Нападать я не собиралась и была, скорее, заинтересована в диалоге, тем более что разговор обещал быть весьма интересным. А пистолет так, чтобы пыл гостя слегка остудить.
Мужчина тем временем продолжал:
– Да, мне удалось выжить, и с тех пор я только и думал о мести. Подобраться к тебе не было никакой возможности. Но я пытался, сама знаешь, кроме того, собирал сведения и тренировался, так что я больше не тот слабый ботаник, который не сумел постоять за любимую женщину, ребенка и самого себя, когда вы явились в наш дом темной ночью.
Отвечать я ничего не стала. Тем более что он продолжал говорить, пусть горячо и сбивчиво, но повествование все равно выходило достаточно информативным.
– А потом ты сбежала за границу. Сначала я подумал, что от меня, а потом случайно выяснил, что увела немалую сумму у босса и теперь скрываешься ото всех. Ты стала уязвима, но я не мог последовать за тобой, последние несколько лет мои ресурсы весьма ограничены. И тут ты вернулась, да не просто так, вокруг этого события все настолько завертелось, что только держись.
– И у тебя сразу стало много конкурентов, – язвительно протянула я.
– Да, знаешь, я даже переживать начал, что до тебя кто-то другой доберется первым. Но ты и с ними разделалась, по крайней мере, с большинством из них. Знаешь, я все хотел тебе вопрос задать все эти годы. А теперь у меня их сразу два появилось.
– Валяй, сегодня я сама щедрость, – благосклонно разрешила я.
– Как тебе это удается?
– Что именно?!
– Вот это все: сотрудничаешь со спецслужбами, хотя, по-хорошему, должна быть на нарах, избавилась ото всех, кто мешал или угрожал.
– Почти ото всех, – повторила эхом.
– Да, почти, потому как от меня тебе так просто не избавиться. Тебе меня придется убить, но сделать это будет очень сложно. Так что запомни: здесь, на земле, останется кто-то один, или ты, или я. Более того, я не боюсь умереть неотомщенным, потому что принял некоторые меры и буду преследовать тебя даже из могилы.
– Понимаю. А что за второй вопрос?
– Как тебе удается спать по ночам после того, что ты сделала в жизни, я имею в виду?
– Крепко и безмятежно, как, впрочем, и всем социопатам.
– Чего? – растерялся он.
– Людям, лишенным эмпатии или всяческого сочувствия. Их еще социопатами называют.
– Знаю, но ты говоришь так, будто речь не о тебе вовсе!
– Правильно! Ведь мы говорим о Светлане Липник, а я не она! Совсем другой человек. Агент, нанятый спецслужбами для того, чтобы ее изображать.
– То есть работаешь на государство?
– Нет, я сама по себе. А трудилась, скорее, по контракту. И если ты немного подумаешь и сопоставишь некоторые факты, то поймешь, что это чистая правда.
Мужчина слушал меня, хмурясь, и, кажется, колебался. Он, видимо, склонен был согласиться и поверить, но до конца определиться все же не мог.
– Послушай, тебя как звать?
– Призрак!
– Послушай, Призрак, ты ведь следил за Светланой долгие годы?
– Не всегда сам непосредственно, но я старался быть где-то поблизости, – кивнул он, – только не пойму, к чему ты клонишь?
– Знаешь ведь, что у нее есть татуировка бабочки на животе? – Произнося эти слова, я медленно поднялась с места и задрала футболку, демонстрируя отсутствие картинки. – Если плохо видно, можешь включить свет и убедиться.
