– А собака эта, чтоб ты знал, жрет больше меня!
– Тигра она и есть тигра! Не зря хозяин собаку так назвал.
– Утром ей варю тазик каши, и вечером снова та же история. И все ей мало!
Вдоволь обсудив и осудив непорядочно поступившего Ваньку, оставившего денег на прокорм своей собаки строго в обрез, не учтя форс-мажора, друзья пришли к выводу, что хозяин Тигры будет наказан штрафом.
– Пусть только вернется. Пенсия у меня не резиновая. Я и так на эту Тигру все свои заначки распотрошил. Для жены, с которой душа в душу почти полвека прожили, ни разу такого не сделал, а для Тигры, псины шелудивой, пришлось.
– Так ты бы ее не кормил.
– Да я бы не кормил, но не могу ей в глаза смотреть, когда она голодная ко мне приходит.
Эти слова неожиданно заставили второго приятеля удалиться в воспоминания:
– А помнишь, какая у нас Аргентина жила в санатории?
– Жуть страшенная! Любого рвала! Психи под ее защитой могли никого не бояться.
– Кроме Риммы Ивановны. Той никакая Аргентина была не указ. Как она этих гавриков раскидывала. Они у нее пикнуть боялись.
– Да, знойная женщина была. Помнишь, когда в девяностых психов кого куда разогнали, а сам дурдом прикрыли, она его пыталась выкупить.
– Не пыталась, а выкупила. Ремонт в нем даже кое-какой сделала. Хотела под пансионат приспособить, да только мужа ее грохнули, а сама она с годами тоже куда-то затерялась. Говорят, где-то на Кипре сейчас живет, носа сюда и не кажет.
– Несчастливое это место было. Как ни крути, а больные много обид и побоев от Риммы и ее помощников приняли. Кого-то она и совсем насмерть уморила.
– Никому в том доме счастья не видать. Вот и у Риммы дела плохо пошли, когда она захотела там одна хозяйничать. И после нее, кто ни заезжал, быстренько исчезал. Дом-то большой, такой лишь для гостиницы или санатория. Римма таких арендаторов и подыскивала. Да не везло ей. Кто-то заболевал, кто-то умирал, кто-то вовсе разорялся, платить ей не мог. Никому еще, включая саму Римму, этот дом счастья не принес.
– Хотя само здание хорошее. Крепкое. Кирпич такой теперь и не делают. Нынешний кирпич положишь, так он лет десять полежит, а потом крошиться начинает. А тот кирпич уже пятьдесят лет пролежал, и еще в пять раз дольше спокойно прослужит. И в самом доме три этажа. На каждом этаже по двенадцать комнат. Если все комнаты заняты, шикарный доход у хозяина будет.
Саша услышал и машинально отметил, что и у дяди Вити в доме три этажа, и на каждом этаже по двенадцать комнат.
– И место хорошее, – продолжил первый мужичок. – Кругом лес. Неподалеку лечебные грязи. Помню, психов этой грязью мазали, им это на пользу шло. Принесут целую бадейку холодной грязи, намажут ею больных, те сразу тихие делаются, задумчивые.
– Что было, то было. Только Римма, сколько ни пыталась, а толковых арендаторов так и не нашла. Теперь ее дом на продажу выставлен. Может, уже даже продан.
– Ну?!
– Недавно мимо проходил, видел, мужик какой-то из ворот на своей машине выезжал. Сам пузатый да важный. Рядом баба его в огромных очках сидит. И машина красивая, сама белая, а все фары да фонари красные. «Мерседес».
Саша вздрогнул. Белый «Мерседес» был у дяди Вити. А сам дядя Витя был мужчиной в теле. Важный пузан – это было как раз про него. Что же выходит, что раньше в доме, который купил дядя Витя, располагался сумасшедший дом?
– Не, – усомнился первый мужичонка. – Вряд ли уже продали. Вон у входа до сих пор объявление о продаже висит. Как его с осени у магазина повесили, так оно до сих пор и висит. Кабы дом был продан, так и объявление бы уже сняли.
– Тоже верно. И зачем это объявление вообще тут повесили? Где у нас богачей найдешь, чтобы такой огромный дом купить?
– А мне так заплати, я бы не стал его брать. Коли место несчастливое и нехорошее, так кто бы там ни поселился, добра не жди. Вот вспомнить хотя бы бабу Клаву – пожарницу, сколько раз у нее дом горел?
– Раз пять.
– Если не больше. Ей знающие люди говорили, нельзя на пепелище строиться. Постройся чуть в сторонке. Да попа позови, пусть освятит землю. Нет, упертая баба. Фундамент ей жалко. Раз за разом на одном и том же месте строилась и горела. Дура!
Саша оставил в очереди двух друзей обсуждать неведомую ему бабу Клаву и выскользнул на улицу. Барон при виде хозяина вскочил на ноги, потом затанцевал вокруг него, стоя на задних лапках и размахивая передними. Радовался, что вновь видит хозяина. Потом пес припал грудью к земле и облаял Сашу. Где ты был так долго? Почему оставил меня тут одного? Не смей так никогда больше делать! И вообще, где вкусняшки, за которыми ты ходил? Съел уже? Без меня?
– Тихо! – шикнул на него Саша. – Молчи! Сиди и жди!
Обиженный и совершенно обломавшийся в своих надеждах, Барон тем не менее послушно плюхнулся на попу. А Саша повернулся к доске, на которой все желающие продать песок или кусты смородины, а также выстроить баню или почистить колодец оставляли свои координаты.
Странно, машинально отметил он, но никакого упоминания о карантине и предупреждения о свирепствующей в районе эпидемии на доске объявлений не наблюдалось. Не было также тут ни малейшего предупреждения, что жителям следует вести себя осторожней, соблюдать дистанцию и поменьше высовываться в общественные места. Сколько ни высматривал Саша, ничего похожего тут не наблюдалось вовсе.
Глава 6
Зато нужное ему объявление о продаже дома Саша увидел сразу же. Оно и впрямь выглядело изрядно потрепанным, словно провисело тут целую зиму. Но фотография все еще была узнаваема. И это точно был тот самый дом дяди Вити, в котором все они теперь должны были жить целую неделю.
Но не это было самое интересное. В объявлении указывалось, что продажей дома занимается агентство недвижимости «Юпитер», но телефон, который был указан в объявлении, был собственным телефоном дяди Вити. Это было до того странно, что Саша даже сверил номер с тем, что был записан у него в записной книжке смартфона. Номер был тот самый, совпадал до самой последней циферки.
– Это что же, дядя Витя сам занимается продажей собственного дома? Как он успевает? С его-то занятостью!
И Саша буквально впился глазами в объявление, за этим занятием его и застукала Аня.
– Ты что тут стоишь? – удивилась девочка. – Уже все купил?
И взглянув на его пустые руки, Аня удивилась еще больше:
– А где же сигареты? А пиво? Ты про них забыл?
– Забыл!
И Саша поспешно вернулся в магазин и успел вовремя, к явному неудовольствию тех, кто стоял за ним и уже рассчитывал влезть не в свою очередь. Но Саша извинился, ловко втиснулся и начал разговор с продавцом.
– Как идет торговля? – любезно улыбаясь, осведомился он. – Карантин покупателям не мешает?
