Только теперь парень понял, что нужно было идти своей дорогой, окончить институт и находить свой путь в этой жизни. Любой человек может стать успешным, но не в одночасье. Игнатову, как многим молодым людям без царя в голове, хотелось всего и сразу. Он отыскал таких же неудачников, взял кредит под родительскую квартиру, попробовал заняться бизнесом – и прогорел. На этом следовало остановиться, устроиться на работу и потихоньку-полегоньку кредит отработать, но Денис не собирался гнуть спину на какого-то дядю. Это было ниже его достоинства. Маниакальная идея создать свою фирму крепко засела в голове. Он по совету таких же бестолковых приятелей занял у солидных людей – и опять прогорел. Ему включили «счетчик», и тогда он прибежал к деду, чтобы исповедаться. Родительской квартиры, считай, уже не было, однако она не погашала долг. Павел Иванович выслушал его, и уголок рта нервно затрясся, задергалась правая щека.
– Ничего продавать не надо, – сказал он, будто отрезал. – Мы выкрутимся и так.
– Да ты сдурел! – крикнул Денис. – Откуда у тебя такие деньги?
– У меня они будут. – Дед встал и опустил на плечо непутевого внука влажную ладонь. – Ты, наверное, слышал, что мы родственники знаменитой мошенницы Ольги фон Шейн?
Парень покачал головой. Он никогда не обращал внимания на всякую ерунду. Какая-то там баронесса не заслуживала его внимания.
– Она прожила долгую жизнь, за которую много накуролесила. – Дед улыбнулся, хотя обстановка к веселью явно не располагала. – Эта дамочка обожала бриллианты и золотые безделушки, среди них попадались и очень дорогие, антикварные. Ольга умерла в блокадном Ленинграде, завещав свой ларец и дневник племянникам – детям своего родного брата Марка. Один, брат моего деда, погиб во время войны, а твой прадед, слава богу, вернулся живой и невредимый. От него ларец перекочевал к моему деду – единственному сыну прадеда, от деда – к моему отцу, а отец распорядился отдать драгоценности Марии. У нас еще есть родственники, от двоюродных братьев Марка, они знали про дневник, но ничего не ведали про драгоценности.
– Так все перешло бабке Марии? – Лицо Дениса покраснело, глаза будто выкатились из орбит. – Да почему ей?
– Такова воля отца, – грустно ответил дед. – Он считал, что я мужчина и должен сам заработать, а Маша женщина. Впрочем, – он хлопнул внука по спине, – мы договорились, что если мне понадобятся деньги, Маша продаст кое-что из драгоценностей. – Старик прижал руку к сердцу, будто клянясь, что говорит правду. – До сегодняшнего дня я у нее ничего не просил. Ты знаешь, жизнь ее тоже не баловала. Единственная дочь шалавой оказалась, внучка тяжело болела.
– Да нам-то какое дело? – Денис вскочил со стула и схватил деда за морщинистую, в коричневых пятнах руку. – Дед, немедленно поехали к ней. Пусть отдаст тебе твою долю.
– Она даст ровно столько, сколько нужно тебе для погашения долга – и ни копейки больше, – отчеканил Павел Иванович. – Но ты прав, нужно ехать немедленно. Я не допущу, чтобы моего единственного внука покалечили какие-то отморозки.
Денис вышел в прихожую, чтобы надеть ботинки, но внезапно передумал.
– Поезжай один, – сказал он деду. – Меня она терпеть не может, как не терпела и ее мерзкая внучка.
– Не говори так. – Павел Иванович замахал руками. – Девочка мертва, бедная девочка. Если бы ты мог понять, как тяжело хоронить детей. Маша столько выстрадала… – Заметив злой взгляд внука, он закивал: – Ну хорошо, хорошо, жди меня дома. Только никуда не уходи. Я ужасно боюсь за тебя. Эти люди способны на все.
Он открыл дверь, еще довольно бодро для своих лет сбежал по лестнице, и Денис, взяв со стола красное яблоко, захрустел и развалился на диване. Как хорошо, когда есть человек, который решает за тебя твои проблемы! В мечтах молодой человек уже расплатился с долгами, занялся бизнесом и стал крупным предпринимателем.
– Нужно, чтобы эта старуха отдала все оставшиеся драгоценности, – сказал он мухе, норовившей сесть на его давно не стиранный носок. – Зачем они ей? Наверняка и так хорошенько потратилась на мою сестру. А мне они нужны для развития бизнеса.
Когда хлопнула входная дверь, он подскочил как ужаленный и выбежал в прихожую. Дед, бледный, с синими губами, трясущимися руками оперся о стенку, всхлипнул и неловко повалился на бок.
– Дед, ты что, дед? – Внук бросился к нему, потряс иссохшее тело, потом догадался набрать «Скорую», которая приехала лишь для того, чтобы констатировать смерть от обширного инфаркта.
– Как так? – повторял Денис, словно сомнамбула, ходя по опустевшим комнатам дедовой квартиры. – Как же так?
Он задал этот вопрос и бабке Марии, возненавидев ее до глубины души. Она охала, качала головой, но прятала глаза, и Денис понял, что старуха знает причину внезапной смерти деда. И вдруг его осенило… Она не захотела делиться, не дала ни гроша, и несчастный Павел Иванович расстроился и…
– Ну ничего, старая ведьма, – прошептал он. – Ты отдашь мне все до копеечки.
Он явился к Марии Ивановне через три дня, сначала они мирно побеседовали, она даже напоила его чаем с домашним вареньем, но на его просьбу отдать ему драгоценности ответила, что у нее их никогда не было.
– Видишь ли, Дениска, – она немного шепелявила и от этого раздражала еще больше, – твой дед многого не знал. Нет, не потому, что я ему не говорила… Он не спрашивал. Павел был согласен с нашим отцом: мужчина должен сам заработать деньги. И твой дедушка зарабатывал, даже очень неплохо. Бабушка ни в чем не нуждалась. Когда я осталась одна, он помогал мне, не вспоминая о драгоценностях, хотя сам нуждался в деньгах на лечение сына. – Она поднесла ко рту ложку с вареньем, и одна капля упала на подбородок. Мария Ивановна вытерла ее салфеткой. – А если бы вспомнил, я бы сказала, что в ларце не было никаких бриллиантов, один лишь дневник, в котором Ольга описывала, как можно найти тайник.
– И вы не пытались отыскать бриллианты? – Денис отодвинул чашку и посмотрел в ее тусклые глаза. – Я никогда вам не поверю. На какие деньги вы лечили внучку?
Она грустно улыбнулась:
– На деньги благотворительных фондов, мой милый. Если бы у меня были такие средства, я бы отвезла ее за границу. Но она умерла – и какой отсюда вывод?
Игнатов запустил пятерню в густые волосы, и перхоть снежком осыпала плечи.
– Хорошо, давайте сюда дневник, – буркнул он. Старушка снова улыбнулась.
– И его уже нет. Две недели назад я продала его одному человеку, кстати, нашему дальнему родственнику. Девочке потребовались лекарства…
Денис медленно поднялся из-за стола, скинув чашку на пол.
– Старая ведьма, – процедил он. – Да как ты посмела? Ты всегда думала, что на свете больше никого не существует, кроме тебя и твоей внучки?
Мария Ивановна побледнела и тоже поднялась.
– Мне нужны деньги. – Парень подошел к ней и взял за подбородок. – Понимаешь ли ты это? Если я не расплачусь с серьезными людьми, меня в лучшем случае покалечат. Ты этого хочешь, старая карга? Впрочем, тебе уже все равно. Раз внучки нет, пусть умрет и внук твоего брата, не так ли?
