– Конечно. – Ольга подождала, пока новая знакомая наденет ботинки, и они уже под руку прошествовали в небольшой магазинчик, обслуживавший небедных жителей города. Бланш сама выбрала коньки для новой знакомой, а Ольга, расплачиваясь с приказчиком, немного помедлила, вытащив все купюры из кошелька.
– Если у вас не хватает денег на покупку, я могу вам одолжить, – предложила Бланш, но баронесса замотала головой:
– Нет, нет, что вы! Я никогда не занимаю деньги… Впрочем, занимаю только в случае крайней необходимости. Сейчас я немного стеснена в средствах, но мой управляющий на днях пришлет мне из моего имения неплохую сумму. Но не думайте об этом. – Она взяла коньки и погладила их блестящую поверхность. – Эту вещь я могу себе позволить.
Госпожа Дарден расплылась в улыбке.
– Может быть, по чашечке кофе? – предложила она. – Здесь неподалеку есть отличная кондитерская.
Баронесса дернула плечом.
– Почему бы и нет? – проговорила она, и две женщины прошествовали в кофейню за соседним домом. Хозяин, обрусевший француз, пожилой мужчина с гладко выбритым лицом и вьющимися седыми волосами, встретил Бланш как давнюю знакомую.
– Вы не были у меня уже неделю, – укоризненно сказал он по-французски. – А между тем я каждый день готовлю ваши любимые эклеры.
– Дела, господин Дюпре, дела, – отозвалась Бланш и потянула Ольгу за круглый столик у окна. – Но сегодня, как видите, я нашла время и даже привела подругу. Знакомьтесь, баронесса фон Остен-Сакен.
Француз вытаращил водянистые голубые глаза:
– Не из тех Остен-Сакенов будете, мадам? Очень уж фамилия известная.
Баронесса немного смутилась, однако хозяин кондитерской этого не заметил.
– Из тех, – проговорила она. – Только, видите ли, я бы не хотела…
Деликатный француз сделал большие глаза и приложил руку к сердцу:
– Молчу, молчу. Садитесь, милые дамы, сейчас вам принесут кофе и пирожные. Баронесса, вы не возражаете против эклеров? Их очень любит ваша новая подруга.
– Ну что вы! – Ольга присела на стул, и мужчина, гримасничая, поднял руки к небу:
– Бегу. Бегу. Сейчас вам все будет.
Баронесса замялась и виновато посмотрела на Бланш.
– Я полагаю, что это одна из самых дорогих кондитерских в нашем городе, – начала она. – А у меня проблемы… Видите ли, мой управляющий – человек необязательный и нерасторопный. Он давно должен был мне выслать деньги, но… Я написала несколько писем, даже отправила телеграмму, на которую он не ответил. Если я в течение недели не получу деньги, мне не на что будет жить.
Бланш слушала ее с сочувствием. Ольга приложила к покрасневшим глазам кружевной платок и продолжала:
– Скажите господину Дюпре, что мне хватит и чашечки кофе. Конечно, я должна была сразу отказаться, но господин Дюпре так мил…
Француженка поморщилась:
– Какую ерунду вы говорите, моя милая, – пробурчала она. – Я небедная, после смерти мужа мне осталось большое наследство, которое я не транжирю, как многие мои соотечественники. Не волнуйтесь, отведайте, пожалуйста, этих пирожных: уверяю, вы вряд ли пробовали что-то вкуснее. Они просто тают во рту. Заплатить за них для меня не составляет труда. Кстати, если вам понадобятся деньги, обращайтесь ко мне.
Ольга покраснела, словно стыдясь своего положения.
– Я надеюсь, что мой управляющий все же поторопится с выплатами, – сказала она. – Видите ли, я тоже не бедна и тоже вдова. Да, мой муж принадлежал к семье небезызвестных Остен-Сакенов, но поссорился с ними еще в молодом возрасте. Уж не знаю, что послужило причиной ссоры, никогда у него не спрашивала. Эти люди чертовски богаты, но настоящие снобы, с ними трудно общаться. Поэтому ни я, ни мой муж никогда не просили у них деньги, но нам это и не требовалось, имение приносило и приносит хороший доход.
Француженка слушала ее очень внимательно. Она уже успела полюбить без памяти очаровательную баронессу, и ей было жалко ее до слез. Подумать только, женщина осталась без мужа, без поддержки родственников, а этот гнусный ленивый, наверняка плутоватый управляющий обманывает ее, лишает средств к существованию.
– Когда вы приедете в имение, мой вам совет, – сказала мадам Дарден, с нежностью глядя на подругу, – увольте мошенника-управляющего.
– Видит Бог, я так и сделаю, – Ольга снова приложила платок к глазам, собираясь всплакнуть, но хозяин принес две чашки ароматного, сваренного по-турецки кофе и тарелку с эклерами, и крокодиловы слезы высохли сами собой. Кушанье действительно было превосходно. Ольга взяла тонкую руку француженки и прижала к своей груди.
– Я давно не встречала такого приятного и доброго человека, – сказала она, сделав вид, будто от волнения ей трудно говорить, – надеюсь, мы с вами по-настоящему подружимся.
– Конечно, – улыбнулась Бланш, показывая острые белые зубки. – Жду вас завтра в это же время на катке.
– Обязательно. – Они обнялись, и баронесса заспешила домой. Уже темнело, и она старалась идти только по освещенным кварталам. Нанимать экипаж не хотелось: знакомство с богатой француженкой произвело на нее впечатление. Снова заработала мысль: как обчистить, ограбить человека и сделать это утонченно, как и подобает женщине из высшего общества? Ольга отметила про себя, что до этого никогда не обчищала женщин. Мужчины, мужчины, только они были объектами ее афер. Но женщины…
– Что ж, – Ольга притворно вздохнула, словно сожалея, – нужно иногда и изменять своим принципам. Впрочем, эта Бланш мужеподобна. – Она хихикнула и продолжила путь, не заметив, что за ней по пятам следует барон фон Остен-Сакен собственной персоной.
Глава 57
Санкт-Петербург, 1911
Барон Владимир развалился в кресле своего друга, расположившегося напротив и курившего отвратительный дешевый табак, от запаха которого у Вольдемара перехватывало дыхание и начинался кашель.
«Ничего, когда у меня будут деньги, – мечтал Остен-Сакен, постукивая носком грязного сапога о пол, – я куплю лучший табак и угощу своего друга. Пожалуй, еще я куплю ему трубку, его превратилась черт знает во что. Нет, сначала один табак, насчет трубки видно будет». Картина добрых дел сменилась другой, и он, закрыв глаза, представил себя за столом. Его холеные белые руки с тонкими пальцами кидали карты игрокам. А потом он взглянул, что выпало ему. Так и есть… Он выиграл. И выиграл огромную сумму, потому что рискнул поставить половину того, что унаследовал после смерти жены. Теперь он богач и многое может себе позволить.
