Том ринулся мне на помощь, но отец дал ему такую затрещину, что Том врезался в стену, прижав руку к лицу.
Уильям Бейли навис надо мной.
– Ты злоупотребил моим доверием, мальчишка!
Отец Тома позволил мне пожить у них, но я полагал, что доверие тут было вовсе ни при чём.
– Что я сделал? – прохрипел я.
– За тобой приходил констебль!
Констебль? Я лихорадочно перебирал в голове возможные причины, и ни одна идея меня не радовала. Кто-то видел, как мы вошли в дом Хью? Знал, что я унёс кубик? Или пояс?..
За нами с любопытством наблюдали соседи. Отец Тома ткнул в мою сторону пухлым пальцем.
– Констебль сказал, что тебя ищет лорд Эшкомб. Кто-то сообщил ему, будто ты поселился здесь. Я ответил, что мы не пускаем в дом чужаков. Мы тебя не знаем и знать не хотим. Больше не подходи к моему сыну!
Он вернулся в дом, втолкнув перед собой Тома. Я услышал его заплетающиеся шаги на лестнице.
Миссис Бейли встала в дверном проёме. Она казалась не столько сердитой, сколько грустной.
– Прости, Кристофер, но муж прав. Мы должны защитить свою семью. Пожалуйста, не приходи сюда больше.
И она закрыла дверь.
Глава 22
Через пару месяцев после того, как мне исполнилось двенадцать, я едва не проломил себе череп. Я играл в мяч на Банхилл-Филдз; один из мальчишек толкнул меня, и я врезался головой в дерево. Я не мог идти – даже стоять на ногах не мог. Тогда Том отволок меня в аптеку и положил на соломенный тюфяк. Мастер Бенедикт склонился надо мной.
Я не понимал, где нахожусь, и был в ужасе, порываясь вскочить и убежать.
Мастер Бенедикт осторожно прижал меня к соломе.
– Всё в порядке, Кристофер, – сказал он. – Это я. Это я.
Мало-помалу я очухался.
– Я думал, что снова оказался в приюте, – сказал я, всё ещё дрожа.
– Не думай больше об этом, – ответил мастер Бенедикт. – Аптека Блэкторна – твой дом. И так будет всегда.
Увы, он не сумел сдержать обещание. И всё остальное тоже рассыпалось.
Плечо горело, словно его искусала дюжина шершней. Том, вероятно, получил крепкую взбучку от отца. И мне никогда больше не позволят увидеть моего друга. Мне теперь даже негде жить. Я думал: не отдаться ли на милость гильдии? Но даже это было невозможно. Если магистр Торп не поверит в мою историю, я останусь один – ни дома, ни еды, ни друзей. И никто не защитит меня от культа Архангела.
Я не верил, что дела могут пойти ещё хуже. Но если я занадобился лорду Эшкомбу – это действительно конец.
Мне стало совсем худо.
* * *
Молодой человек с тёмно-серыми глазами снова впустил меня в гильдию. Казалось, моё возвращение раздосадовало его.
– Давай, заходи, – сказал он, нетерпеливо махнув рукой.
Я осторожно вошёл.
– А Стабб… мастер Стабб здесь? – спросил я.
Мужчина закрыл за мной дверь и двинулся прочь.
– Сегодня не приходил, – бросил он.
Я ощутил облегчение. Хотя если привратник знал, о ком я говорю, значит, Стабб наведывается сюда регулярно. Он мог появиться в любую минуту. Я молился, чтобы меня как можно скорее позвали к мастеру Торпу.
Я пересёк двор, намереваясь вернуться в кабинет клерка, где утром Освин велел мне ждать. На ступеньках развалился ученик с длинными тёмными волосами. Он развлекался, подкидывая в воздух маленький кинжал и неуклюже ловя его. Я наблюдал, боясь, что в любую секунду он отсечёт себе пальцы.
Парню было лет шестнадцать. Он заметил меня в тот миг, когда кинжал взмыл в воздух, и тот пролетел мимо его руки, отскочив от синего фартука – как раз в том месте, куда кинжалам лучше не втыкаться. С недовольным видом парень встал.
– Ты кто? – спросил он.
– Я пришёл поговорить с магистром Торпом, – ответил я. – Мастер Колтерст велел мне явиться к четырём часам.
Ученик оглянулся на окна.
– О, ясно. Тогда можешь подождать в кабинете мастера Колтерста.
– Я не знаю, где это.
Он сунул кинжал за пояс.
– Пойдём, покажу.
Мы поднялись по каменным ступенькам, ведущим со двора, и оказались во внутреннем помещении с гладким полом из вишневого дерева. Я не был здесь три года – с тех пор как пришёл в Большой Зал, чтобы сдать вступительный экзамен. На стенах всё так же висели изящные гобелены. На одном был изображён синий щит гильдии аптекарей. На другом – мужчина, собирающий травы, и единорог, наблюдающий за ним; сквозь разрывы в облаках на них падал небесный свет.
Мы миновали лестничную площадку, где находилась дверь в Большой Зал, и поднялись выше, на третий этаж. Меня не покидало ощущение, что я уже видел своего спутника раньше. Может, когда я сдавал экзамен? Парень был слишком взрослым, вряд ли сдавал его вместе со мной, но он мог заходить в зал в тот момент.
– Ты ученик мастера Колтерста? – спросил я его.
– Я? Нет. – Он откинул волосы с лица и провёл меня по длинному коридору с панелями из каштанового дерева. В его конце я увидел простую дверь; в замочной скважине торчал ключ. Парень постучал и прислушался. Ответа не последовало, и он открыл дверь.
– Подожди здесь. Я скажу мастерам, что ты явился.
Я вошёл внутрь. Парень закрыл за собой дверь; щёлкнул замок.
Так, значит, это кабинет Освина? Здесь было чисто – что характерно для пуритан, – но комната оказалась довольно маленькой. Меньше, чем я ожидал. В центре стоял простой стол. Позади него – довольно неудобный на вид деревянный стул, обращённый спинкой к окну, выходящему во двор. По другую сторону стола – ещё один такой же стул. На столе лежали аккуратно сложенные пачки бумаг. Одна стопка испачкана маслом, вытекшим из фонаря. Грубо оштукатуренные некрашеные стены были голыми, если не считать прикреплённых к ним листков с какими-то записями или рисунками – фигурками и символами. У одной стены выстроились пустые горшки, у другой лежало с полдюжины книг.
Я сел на стул и принялся ждать. Мой взгляд упал на листок с любопытной картинкой: двое мужчин и две женщины верхом на мифических зверях – грифоне, мантикоре, кентавре и пегасе. Каждая фигура была надписана на латыни названием одного из четырёх элементов – первоосновой всего сущего мира: aer, ignis, aqua, terra. Воздух, огонь, вода, земля.
Звери на рисунке напомнили мне роспись под домом Мортимера. Я подумал о двери, спрятанной в ней. О склепе под саркофагом. О статуях святых в нишах.
Тайны внутри тайн… Шифры внутри шифров…
Культ Архангела начал убивать четыре месяца назад. А месяц спустя мастер Бенедикт показал мне книгу о святых. В тот момент я растерялся. Католические святые?..
