– Жаль, – сказал он, – что я не выбрал в ученики тебя.
* * *
Освин был заворожён металлической дверью, скрытой за росписью. Он изумился ещё сильнее, когда я показал ему, как она открывается. Освин разглядывал стеклянную заднюю стену, задавая вопросы о механизме. Казалось, на время он позабыл, зачем мы сюда пришли. Но, впрочем, вскоре Освин опомнился и погнал нас в лабораторию.
Уот шёл впереди. Деревянная дверь, открывшись, ударила по бочке с уксусом, которую я поставил справа от неё, частично перегородив вход.
Лорд Эшкомб пребывал в полуобмороке. Слон скинул его с плеча и положил на единственное в комнате свободное место – у левой стены, рядом с гигантской печью. Я сделал шаг в сторону и встал рядом с ним.
Освин окинул взглядом оборудование, рабочие столы, бесчисленные листы с записями. Увидел пергаменты, свисающие с гвоздей над дверью, и стопки бумаги под ними.
– Все эти годы… – прошептал он.
Я медленно подошёл к печи.
Освин обернулся ко мне.
– Где рецепт?
Я замер на месте.
– Он… на столе. Среди бумаг.
Освин сделал шаг к столу, но тут же остановился и в задумчивости постучал пальцем по подбородку.
– Пойди проверь, – приказал он Уоту.
Парень двинулся к центру лаборатории и пошарил на столе, расталкивая толстыми пальцами стеклянные сосуды.
– Он там? – спросил Освин, не сводя с меня глаз.
Уот пожал плечами.
– Здесь много записей. Я едва могу их разобрать. – Он перебирал бумаги, отбрасывая их одну за другой. – Рецепта не вижу.
Я сделал ещё один шаг. Моё плечо коснулось стенки печи.
Освин прищурился.
– Ты что там делаешь? Стой на месте.
Слон обеспокоенно посмотрел на меня. Я быстро наклонился и выхватил из духовки цилиндр, который спрятал внутри.
Увы, я был недостаточно быстр. Прежде чем я сумел хоть что-нибудь предпринять, Слон ткнул меня кулаком в живот. Меня обожгло болью – ещё более горячей и острой, чем та, что терзала грудь. Заныли все мышцы. Я со всхлипом втянул воздух, но не мог дышать.
Уот подскочил ко мне и, вцепившись в запястье, ударил моей рукой по железной стенке печи – раз, второй. У меня онемели пальцы. Цилиндр выскользнул, упал и покатился по полу. Фитиль дёргался, рассекая воздух, словно хлыст. По камню за цилиндром тянулась жирная полоса.
Освин подхватил его, держа в руках, как ребёнка. Уот взял меня за волосы и сжал кулак.
– Нет, – сказал Освин. – Я с ним ещё не закончил.
Уот швырнул меня на пол рядом с лордом Эшкомбом. Лёгкие наконец заработали, позволив дышать. Я втянул воздух, словно утопающий, вынырнувший из воды. Уот напоследок пнул меня в бок. Я отполз от него, прижимая к груди ноющее запястье.
Слон пошарил в печи.
– Здесь больше ничего нет.
Освин разглядывал цилиндр; его дыхание участилось. Он распечатал пропитанную маслом пергаментную обёртку и сунул внутрь руку. Когда же он вытащил её, рука была покрыта влагой. Освин растёр маслянистую субстанцию между пальцами и понюхал её. Потом понюхал и верёвку.
– Пушечный фитиль… – Он махнул своим ученикам. – Освободите этот угол. И принесите мне фонарь.
Слон отправился исполнять приказание.
– Не надо, – сказал я.
Все взгляды обратились ко мне.
– Не поджигайте его, – умолял я. – Мы все погибнем!
– Будет просто небольшой фейерверк, – усмехнулся Уот.
– Нет.
Освин прищурился и вновь обвёл взглядом лабораторию. Он увидел испытательную камеру, выщербленные почерневшие стены, сломанную дверь.
– Вы не понимаете, – сказал я. – Это гораздо больше, чем вы способны представить. Мы просто люди, смертные люди. Огонь Архангела никогда не предназначался для нас.
Аптекарь посмотрел на меня.
– Пожалуйста, мастер Колтерст, – сказал я. – Если вы его подожжёте, то убьёте нас всех.
Освин раздумывал. На мгновение показалось, что он и впрямь может меня послушаться. Но затем он протянул цилиндр Уоту и кивнул на испытательную камеру.
– Зажги там.
Уот схватил цилиндр, словно это была всего лишь свеча. Он отнёс его в камеру и положил на помятый железный стол. Пламенем фонаря поджёг фитиль. Огонёк, потрескивая и искря, побежал по верёвке к цилиндру.
Я медленно отполз назад и схватил лорда Эшкомба за камзол, чувствуя под одеждой биение его сердца.
Уот вышел из камеры и принялся наблюдать. Освин и Слон подошли ближе.
Я потянул лорда Эшкомба за одежду. Он открыл глаза и посмотрел на меня.
– Вставайте, – прошептал я.
Эшкомб пару раз моргнул. Потом подтянул под себя ноги и поднялся. Я поддержал его, помогая стоять.
Фитиль догорел до пропитанной маслом бумаги и исчез. Миг ничего не происходило.
– Я же говорил… – протянул Уот.
И тогда мир стал пламенем.
Взрыв, казалось, расколол саму землю. Затряслись стены. Из испытательной камеры полетели камни, отскакивая от потолка. Бочка с ламповым маслом – которую я поставил в углу камеры, уходя в сад, – разлетелась, и брызги горящего топлива вылетели наружу, словно призраки ада.
Поток раскалённого воздуха швырнул Уота на стол. Хлопья горящей бумаги закружились в воздухе, словно огненный снег. Слон упал на пол. Волна воздуха притиснула меня к лорду Эшкомбу. Затаив дыхание, он смотрел на беснующееся пламя.
Освин остался в центре комнаты. Железный стол разнесло на куски, и острый обломок металла вонзился аптекарю в лицо. Он даже не вздрогнул. Просто стоял, словно статуя, глядя в глаза Бога.
Это продолжалось целую вечность. Воздух, казалось, гремел. Огненные вихри кружились по комнате. Затем пламя угасло, и слышался лишь свистящий звук, похожий на шипение целого хора змей.
Уот отчаянно боролся с пламенем, охватившим его рукав. Слон лежал на полу, приоткрыв рот. Освин шагнул вперёд. Глаза его светились.
– Великолепно! – хрипло прошептал он. – Бесподобно!
От дыма у меня першило в горле. Я снова потянул лорда Эшкомба за камзол. Он перевёл на меня взгляд.
Освин посмотрел на учеников. Голос его дрожал.
– Обшарьте комнату. Ищите везде. Найдите рецепт. – Он обернулся ко мне и Эшкомбу. – Спасибо… – проговорил Освин. Казалось, он действительно имел в виду именно это.
Ученики меж тем не двигались с места. Уот стоял в углу, наконец потушив свой рукав. Слон в ужасе взирал на изуродованную испытательную камеру.
– Пошевеливайтесь, – сказал им Освин.
