Толпа снова взбодрилась, выкрикивая его имя. Но вскоре голоса затихли, а потом всё смолкло. Мельхиор ждал, стоя в тени арки с южной стороны алтаря. И когда в церкви наступила полнейшая тишина, он вышел вперёд. Дым поднимался от его клюва. Посох он волок за собой по полу, и крыло горгульи звякало о камни, а звук шагов его ног, обутых в кожаные сапоги, разносился по церкви гулким эхом.
Подойдя к кафедре, Мельхиор остановился и обвёл взглядом толпу. Когда он заговорил, его голос сперва звучал тихо, как отзвук далёкого грома.
– В этом городе есть болезнь, – сказал он. – Я хожу среди вас, я лечу вас, я пла́чу с вами. Я слышу ваши слова, ваши мольбы. Потому что в этом городе есть болезнь.
– Спаси нас! – выкрикнул какой-то мужчина.
Другие подхватили:
– Спаси нас! Спаси нас!
Мельхиор подождал, пока крики затихнут.
– Вы просите о спасении, – сказал он затем, – поскольку думаете, что эта болезнь – нечто особенное. Конечно же, вы так думаете. Она разрушает вашу жизнь, ваши семьи, ваши дома. Но я бывал в других местах, в других странах, и я говорю вам: здесь нет ничего особенного. То, что изводит этот город, является болезнью души. И она живёт в сердцах людей с тех пор, как мы впервые попробовали запретное яблоко.
Мельхиор медленно поднял свой серебряный посох. Одновременно он возвысил и голос. Теперь это был подлинный громовой раскат.
– Вы слышали рассказы о лекарстве. Я видел, как оно действует. А вы?
Посох завис над толпой. Люди, стоявшие в передних рядах, рядом с Мельхиором, уставились на горгулью, нависающую над ними.
– Магистраты выздоровели. И их дети выздоровели. А ваши?
Послышался грохот – низкий и тяжелый, – когда люди беспокойно зашевелились.
– Почему вы не видели это лекарство? Магистраты не знают. В чем задержка? Магистраты не скажут.
Гул стал громче, явственнее. Толпа беспокоилась, гнев исходил от неё, словно нарастающий жар.
«Беспорядки… – подумал я. – Если он продолжит в том же духе, в городе начнутся беспорядки».
И тут я понял: он как раз этого и хочет – спровоцировать бунт.
Мельхиор взмахнул своим посохом.
– И вот именно вы, простые люди, страдаете. Это вы… – Его голос дрогнул. – Это вы…
Мельхиор умолк. Он стоял молча, раскачиваясь взад и вперёд. А потом рухнул. Его тело затряслось. Руки и ноги изгибались в конвульсиях. Толпа ахнула и подалась назад, словно собираясь бежать.
Внезапно Мельхиор сел и посмотрел на толпу через стёкла в маске.
– Ангел смерти, – выпалил он и указал в дальний угол, на витраж. В тени его цвета были неразличимы. – Он летит! – произнёс Мельхиор. – Следуйте за ним!
Пророк вскочил с пола, ударив посохом по кафедре, и прыгнул в толпу. Люди шарахнулись. Даже телохранители Мельхиора, казалось, были озадачены.
Он побежал вперёд. Я не думал, что в такой густой толпе это вообще возможно, но люди словно бы исчезали с его пути. Никто не хотел к нему прикасаться.
Толпа притиснула нас к стене, когда Мельхиор пронёсся мимо и выскочил на улицу. Затем толпа закружилась, словно водоворот на реке. Люди кинулись следом за пророком, моля его о спасении. Телохранители тоже побежали за ним, грубо расталкивая прихожан и стремясь добраться до своего предводителя.
Я прикрыл голову, пытаясь сдать в сторону от толпы. Большая рука схватила меня и крепко обняла. Глянув через плечо, я увидел, что Том держит меня и Салли, повернувшись лицом к нефу, так что несущаяся мимо орда била в спину его, а не нас.
Казалось, прошла вечность, прежде чем людской поток иссяк. Том отпустил нас, и я обернулся, оглядываясь по сторонам. В церкви почти никого не осталось. У входа старуха стояла на коленях, склонив голову. Чуть поодаль сгрудилась семья из пяти человек, дети плакали, уткнувшись в штаны отца. Ещё несколько ошеломлённых людей задержались в церкви. Доктор Парретт тоже ушёл вслед за своим новообретённым пророком.
Салли сползла по стене, тяжело дыша. Она побледнела и прижимала руки к рёбрам. Я опустился на колени рядом с ней.
– С тобой всё хорошо?
– Надо отвести её домой, – сказал Том, но Салли отмахнулась от нас:
– Я в порядке.
Она отлепилась от стены, пытаясь улыбнуться, но улыбка больше напоминала гримасу.
– Оно и видно.
– Эта речь… – сказал Том, покачав головой.
Он видел то же, что и я. Мельхиор сознательно распалял толпу, направляя её против магистратов. Я готов был поклясться: если бы он не прервал свою речь, погнавшись за ангелом смерти, он направил бы людей к ратуше, и толпа сожгла бы её.
– Надо идти за ним, – сказала Салли. – Посмотрим, что он собирается делать дальше.
– И так ясно, что он будет делать, – ответил Том. – Предскажет ещё больше смертей. Именно поэтому не надо за ним идти.
Том обернулся ко мне, словно ожидая, что я начну спорить. Но я не начал.
– Том прав.
– Да? – Он прищурился. – Почему?
– Оглянись вокруг. Все ушли. Даже охранники Мельхиора.
– И что?
– А то, что Мельхиор здесь живёт.
Том нахмурился.
– Я не понимаю, при чём тут… О нет!
С того места, где мы стояли, я видел только край двери, из которой вышел Мельхиор перед своей речью. Он оставил её открытой.
– У нас больше не будет такого шанса, – сказал я.
– Нам и не нужен такой шанс! – сказал Том. – Кристофер!
Я побежал по проходу мимо рядов скамеек. Несколько оставшихся прихожан были слишком погружены в себя, чтобы обращать на меня внимание. Я проскользнул под арку и проскочил в дверь. Салли следовала за мной, а Том нехотя волочился сзади.
Комната к югу от алтаря была просто небольшой прихожей. Слева располагалось такое же маленькое помещение, где хранились щётки, мётлы и прочие вещи для уборки. Впереди была дверь, выводившая в сад за церковью. Справа находилась ещё одна дверь с узким горизонтальным окошком на уровне глаз. Сквозь него я видел каменные ступени, уходящие вниз, и лампы, освещающие лестницу. Я дёрнул дверь.
– Заперто, – пришлось признать мне.
Полагаю, этого следовало ожидать. И всё же я ощутил горькое разочарование. Салли же взглянула на меня с недоумением.
– А ты не хочешь воспользоваться ключами?
– Какими ключами?
– Церковными. Они за дверью.
Теперь я посмотрел на неё озадаченно.
– Зачем мне ключи от церкви?
Салли посмотрела на меня с любопытством, а потом протиснулась в кладовку. Пошарив по стене за старыми заскорузлыми щётками, она добыла связку ключей на железном кольце и протянула мне.
