«Заткнись».
«Тебя предупреждали. Ты помнишь».
Человек, которого ты любишь, умрёт.
«Заткнись, – сказал я. – Заткнись, заткнись, заткнись».
Том просто вымотался. Мы все вымотались. Это не значит, что он болен. Том в порядке.
Он должен быть в порядке.
Я бежал.
Я не мог ничего понять. Миссис Бейли уверяла, что никому не говорила о чуме. Но окна первого этажа пекарни были забиты досками. На двери висел замок. Рядом с ним был нарисован красный крест высотой три фута, и над крестом – эти жуткие слова.
У двери стоял охранник. С его пояса свисал палаш. Он ковырял искривлённый зуб, торчавший изо рта.
Дом Тома опечатан? Когда же они успели?!
Я дёрнул головой. Это не имело значения. Важно лишь то, что мы ещё можем его спасти! Из всех людей в городе только мы могли спасти его.
Салли остановилась у меня за спиной, согнувшись пополам, держась за бок и пыхтя.
– Лекарство, – пропыхтел я. – Генри говорил, что Гален сделал новое лекарство. Мы должны его найти.
Салли кивнула. Из-за боли она не могла вымолвить ни слова, но всё же повернулась, снова готовая бежать.
– Подожди, – сказал я.
Том в доме совсем один. И наверняка ему страшно.
– Сперва я хочу поговорить с ним. Скажу, что мы принесём лекарство. Скажу, что на самом деле он не один.
Я подбежал к охраннику. От него исходил запах рыбы. Я где-то видел его раньше… Салли приблизилась, переводя дыхание.
Я указал на замок.
– Пожалуйста, откройте.
Охранник перестал ковырять свой кривой зуб и сплюнул.
– Нет.
– Но мне нужно войти.
Он ткнул пальцем в сторону двери.
– Ты разве не видишь крест?
Но я смотрел не на крест. Я смотрел на левую сторону его груди. Когда мужчина поднял руку, я увидел медальон, приколотый к его одежде точно над сердцем. Бронзовый медальон. Он блестел и вспыхивал на солнце.
Вот где я видел этого человека раньше. С Мельхиором. Кривозубый был одним из его телохранителей. У меня свело живот. В голове зазвучал голос учителя: «Будь осторожен, Кристофер».
– Когда опечатали дом? – спросил я.
– Сегодня утром, – отозвался Кривозуб. – По приказу Мельхиора.
– Мельхиор был здесь?
– Я же только что это сказал.
Будь осторожен, Кристофер.
– Я… я аптекарь. То есть вместе с аптекарем. Галеном Виддоусоном. Я его ученик.
Кривозуб фыркнул.
– Ну конечно. А это у нас тут кто? Видимо, королева. – Он шутовски поклонился Салли. – Рад приветствовать, ваше величество. Прошу прощения за вонь.
– Может, эта вещь… – Я начал поднимать рубашку, намереваясь показать охраннику свой аптекарский пояс, и тут сообразил, что оставил его дома.
В панике я совершенно позабыл надеть пояс! Охранник посмотрел на меня с удивлением. Не обращая на него внимания, я перевёл взгляд на окна верхнего этажа.
– Том! Том!
Он не появлялся. Почему?!
– Том!
– Прекрати орать, – рявкнул Кривозуб.
Я ощетинился. Охранник увидел это. Его глаза вспыхнули – тигр, учуявший свежее мясо.
Салли положила руку мне на плечо.
– Пожалуйста, сэр, – нежно пропела она. – Наш друг не отвечает. Возможно, ему нужна помощь.
– Для этого и существует Мельхиор, не так ли?
– Говорить с Томом не запрещено! – рявкнул я.
На самом деле даже входить не запрещено. Мы могли бы спокойно попасть в дом, даже если бы не имели отношения к аптекарям. Нас просто потом не выпустили бы обратно.
Кривозуб пожал плечами.
– Не велено никого впускать, кроме Мельхиора, пока мальчику не станет лучше.
И он снова принялся теребить свой зуб.
– Или пока Том не умрёт, видимо…
Я судорожно размышлял. Мельхиор не хочет, чтобы кто-нибудь входил внутрь. Он даже не позволяет никому поговорить с Томом. Почему?
К сожалению, я был слишком зол, чтобы мыслить рационально.
– Я ученик аптекаря, – горячо сказал я. – Моим учителем был Бенедикт Блэкторн, лучший аптекарь, какого знал этот город.
– О? – Кривозуб наклонился так близко, что я едва не задохнулся от его смрадного дыхания. – Ну, мальчик, а я служил в армии нового образца. И тренировал меня полковник Скроуп – лучший дробитель черепов, какого знала эта страна.
Он положил мозолистую руку на рукоять своего широкого палаша.
– Так что пошли прочь. Вы оба. Или я покажу вам, чему выучился у полковника.
Я не двинулся с места. Охранник улыбнулся и потянул палаш из ножен. Железо скрипнуло о кожу. Салли встала передо мной.
– Приносим извинения, сэр, – сказала она чрезвычайно вежливо. А потом упёрла кулак мне в грудь и оттолкнула назад.
Я схватил её за руки, готовясь оттолкнуть с дороги, но Салли не пошевелилась и в ответ встряхнула меня.
– Ты не поможешь Тому, если умрёшь, – сказала она.
Я смотрел на неё сверху вниз. Кривозуб всё ещё улыбался, держа палаш наполовину вынутым из ножен. Салли не выпускала меня.
– Мы должны рассказать Галену, что они сделали с его помощником. Ты не думаешь?
Разумеется! Я наконец-то опомнился. Гален. Конечно же. И дело не только в лекарстве. Гален был аптекарем. Не важно, что там приказал Мельхиор: Гален имеет право войти и впустить меня.
Мы ринулись в ратушу. На бегу я в последний раз оглянулся на пустые окна Тома. Кривозуб наблюдал за нами, вдвинув палаш обратно в ножны. Кажется, он был немного разочарован, что мы не остались.
Генри сказал нам, что после покушения он поселил Галена в одном из домов, принадлежащих ратуше, поэтому первым делом мы отправились туда. К счастью, по пути нам не пришлось сражаться с толпой, поскольку жилые дома ратуши стояли отдельно от правительственных учреждений и туда можно было подойти с запада по Олдерманбери-стрит. Правда, мы до сих пор не знали, где именно живёт Гален.
– Давай спросим Генри, – предложила Салли.
Но это не понадобилось.
– Смотри.
Перед одной из дверей стояла пара охранников. Я узнал одного из них: он вчера сопровождал Галена в Блэкторн и проверил мастерскую, прежде чем занять пост на улице. Мы подбежали к мужчине.
