– Давай не будем играть в игры, – сказал Мельхиор. – Тебя видели, когда ты тащил Тома Бейли по крышам.
Я сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться, прежде чем отвечать. Ничего не вышло.
– Это… звучит безумно.
– Так и есть. – Я сошёл с ума или Мельхиор на самом деле казался удивлённым? – Особенно учитывая дыру, которую ты проделал в стене дома Бейли. Откуда у тебя столько пороха?
– Я не понимаю, о чём вы говорите.
– Мы теряем время. Твой друг болен. Ему нужно лекарство. Ты же понимаешь, что без него Том умрёт, не так ли?
Я знал, что Мельхиор пытается манипулировать мной, но сердце у меня заныло. Тому ведь действительно нужно лекарство, даже если Мельхиор и не собирается его давать…
Я не знал, добралась ли Салли к Тому и сработало ли противоядие. И был ли Том ещё жив к тому времени, когда Салли вернулась.
– Ты оставил его с девушкой? – спросил Мельхиор. – Где она, кстати?
Он пытается меня обмануть? Или действительно не в курсе?
– Не знаю, – сказал я.
– Кристофер…
– Она мне не служанка. – Пот капал со лба, заливая мне глаза. – Просто девушка. Приходит и уходит, когда ей вздумается.
Мельхиор вздохнул.
– Так у нас ничего не выйдет. Пожалуйста, помоги Тому. И себе самому. Скажи мне, где ты его спрятал.
– Почему он вас так волнует? – спросил я.
Даже сквозь маску я видел, как Мельхиор напрягся.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду: Том не дворянин и не магистрат. Он всего лишь сын пекаря. Почему он вам так важен?
Мой ответ, казалось, успокоил Мельхиора.
– Я врач. Мне важна каждая жизнь.
– Но Том уже мёртв. – Я постарался, чтобы мой голос звучал удручённо. Это было не сложно. – Вы убили его.
Мельхиор снова напрягся.
– Что ты такое говоришь? Я его не убивал.
– Убили. Вы сказали, что я проклят ангелом смерти. Вы сказали, что тот, кого я люблю, умрёт.
Он помолчал.
– Это не моя вина. Я не в ответе за свои видения.
Теперь молчал я. А мысли неслись в бешеном ритме, пока я пытался придумать какой-нибудь способ выбраться отсюда. Но в голову ничего не приходило.
Мельхиор уставился на меня, словно его горящие глаза могли проникнуть прямо мне в душу. Когда он наконец заговорил, это было скорее утверждение, нежели вопрос.
– Ты мне не скажешь, так ведь?
– Я не могу вам сказать. Потому что не знаю, где он. Да и к тому же, раз Том все равно умрёт, есть ли разница – как?
Мельхиор встал.
– Есть, – сказал он. – Существует много разных способов умереть, Кристофер. И некоторые намного хуже других. Со временем ты, возможно, поймёшь, что это имеет значение.
Он окликнул своих людей, ожидавших в коридоре.
– Возьмите его.
Четверо мужчин несли меня, всё ещё связанного, держа за руки и за ноги. На голову снова надели мешок, но по запаху рыбы я определил, что за правую руку меня держит Кривозуб. Я слышал скрип кожи: Мельхиор шагал во главе своих соратников. Сквозь мешковину пробивался свет, и я понял, что уже наступил день. Я слышал голоса людей, которые проходили мимо, обсуждали эту странную процессию и присоединялись к ней, как голуби увязываются за человеком, раскидывающим хлебные крошки. На этот раз мне не заткнули рот, но, как бы ни был я напуган, я не стал звать на помощь. В этом не было смысла – никто даже не попытался бы меня спасти.
Меня принесли в какое-то другое здание и снова бросили на каменный пол. А потом Кривозуб сорвал мешок.
О нет.
Я был в главном зале ратуши. Люди Мельхиора окружали меня, а толпа гудела от любопытства. Была лишь одна причина, почему Мельхиор приволок меня сюда… Я знал, что толпа не поможет, но всё же крикнул. Мельхиор кивнул Кривозубу. Тот схватил меня за челюсть и зажал рот.
Затянутой в перчатку рукой Мельхиор воздел посох чумного доктора. Горгулья закачалась над его головой.
– Добрые люди, – сказал Мельхиор, – этот мальчик преступил закон. Презрев приказы тех, кто защищает город, он нарушил карантин чумного дома и выпустил заражённых на улицу.
Толпа загудела. Мельхиор указал на меня пальцем. Кончик его перчатки был загнут, как коготь.
– Этот мальчик бросил нам вызов. Теперь он отказывается сказать, где его друг. А тот ходит по улицам Лондона и вскоре умрёт, но сперва может заразить чумой других, отняв жизни невинных.
Толпа злобно смотрела на меня, кипя от страха и ярости. У меня свело живот. Я извивался в руках Кривозуба, но он держал крепко. Мельхиор указал посохом на толпу.
– Какого наказания заслуживает этот мальчик? Какая кара будет соответствовать его преступлению?
Толпа ответила – и меня затрясло.
– Выпороть его! – крикнула женщина.
– Повесить его! – сказал мужчина.
– Бросить его в Темзу!
– Кинуть в могильную яму!
Я сжался в комок, став настолько маленьким, насколько возможно, словно это могло чем-то помочь. Затем пронзительный голос прорезал гул толпы.
– Что это? Что здесь происходит?
Генри протиснулся к нам, сжимая в руке очки. Он увидел Мельхиора, и его глаза расширились. Затем он увидел меня на коленях перед пророком.
– Кристофер? Ради всего святого, что… Мельхиор! В чём дело?
– Этот мальчик нарушил карантин в доме Бейли, – сказал Мельхиор. – Теперь его ожидает возмездие.
Я вывернулся из рук Кривозуба и умоляюще заговорил – дрожащим хриплым голосом:
– Я не нарушал карантин, мистер Коул, клянусь. Я невиновен. Пожалуйста. Помогите мне.
Взгляд Генри метнулся от меня к Мельхиору.
– Мистер Коул. – Мельхиор в упор посмотрел на маленького человечка. Генри отшатнулся назад. – Разве он не преступил закон? И разве не заслуживает наказания?
– Пожалуйста! – успел сказать я, а потом Кривозуб снова зажал мне рот.
Генри, казалось, чувствовал угрозу окружавшей его толпы.
– Если так, то его нужно судить, – тихо сказал Генри.
Толпа закричала в ответ. Генри сжался ещё сильнее.
– Т-таков закон… – запинаясь, проговорил он.
Мельхиор поднял руки. Повинуясь его жесту, толпа притихла.
– Как вам отлично известно, мистер Коул, из-за чумы все суды закрылись.
– Да-да. – Генри утёр лоб. – Но не можем же мы просто…
– Что? – голос Мельхиора грохотал, как гром. – Мы не можем просто послужить правосудию? Вы хотите сказать, что мальчика следует отпустить?
