Я и сам стоял столбом. Салли подалась назад, но Генри схватил её за волосы, оттянул голову назад и прижал лезвие к горлу. Увидев это, я словно очнулся:
– Стойте!
Больше я не успел ничего сказать. Кулак Галена врезался мне в живот. Я налетел спиной на стеллаж, шаткие опоры застонали и треснули. Гален снова ударил меня, и я рухнул, скорчившись и хватая ртом воздух. Гален вытащил из-за пояса нож. Он взял меня за ухо, больно скрутив его, и приподнял мне голову, обнажая шею.
– Нет! – Мельхиор перехватил руку брата. – Я ещё не закончил допрос.
В коридоре Том прижимался к стене, держась пальцами за шею. Он тупо смотрел в пол, ещё не очухавшись после удара тетивы, едва не перерезавшей ему горло. Я тоже не мог опомниться. Всё время – всё это время! – Генри был с ними заодно…
Салли извивалась в руках маленького человечка.
– Пусти меня!
Генри встряхнул девушку и прижал нож к её губам.
– Замолчи. А не то вырежу тебе язык.
Салли умолкла, но глаза её горели. Если бы только у неё был собственный нож… Я посмотрел на Тома. Он хрипел и пытался отдышаться. Рядом лежало неподвижное тело городского стражника.
Мельхиор опустился на корточки рядом со мной. Он убрал руку Галена с моего уха и помог мне сесть на шаткий стеллаж.
– Я пытался тебе намекнуть, – сказал он. – Ты совершенно правильно догадался, что мы отравили дочерей Олдборна. Но ты забыл: ни я, ни Гален никогда не были в доме магистрата. Поэтому, когда ты понял, что мы отравили девочек, нужно было спросить себя как.
– Генри, – выдавил я, наконец-то вновь обретя способность говорить.
Генри, секретарь Олдборна. Я вспомнил, что он сказал в первый день нашего знакомства. «Я доставлял ему работу на дом».
– Генри отравил их. Он с вами заодно с самого начала.
– И даже более того. Генри и есть тот актёр, который когда-то приютил нас. Он нас воспитал, научил читать людей. Весь этот план придумал Генри. И без него мы бы не справились.
Мельхиор обвёл рукой комнату:
– В конце концов, кто-то должен был подписывать поддельные квитанции, чтобы казалось, будто вместо всей этой муки Гален покупает настоящие ингредиенты.
– Ну хватит, – сказал Генри.
Мельхиор встал.
– Да, отец.
Генри хмуро посмотрел на меня. Добрый, суетливый старик исчез. Это была такая же маска, как и клюв Мельхиора.
– Надо было заниматься своими чёртовыми делами и не лезть в наши, – сказал он.
Гален фыркнул.
– Мы собираемся избавляться от них или нет?
– Если мы исчезнем, – произнёс я, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо, – к вам будут вопросы.
Генри покачал головой.
– Не думаю. До тебя никому нет дела.
– У Тома есть семья.
– И ты вытащил его из зачумлённого дома. Все решат, что он умер где-нибудь в подворотне. А что до тебя… – Генри пожал плечами. – Ты сбежал из города после того, как выбрался из клетки. О девчонке вообще никто не вспомнит. Нет, Кристофер. Твоё время вышло.
Генри кивнул своим сыновьям.
– Убейте его.
Глава 46
Гален схватил меня за горло и поднял нож.
– Не дай им это сделать, – прохрипел я, обращаясь к Мельхиору. – Я вам нужен.
Мельхиор изогнул бровь.
– Я не обрадуюсь твоей смерти, Кристофер. И я не сомневаюсь, что ты мог бы принести пользу. Но прямо-таки «нужен» – это вряд ли.
– И всё-таки это так, – настаивал я.
Гален прижал нож к моей шее. Я чувствовал его острую холодную кромку рядом с моими пульсирующими артериями.
– Убейте меня – и вы не выберетесь из Лондона живыми.
Генри и Гален не желали ничего слушать, но Мельхиор остановил брата:
– И почему же?
– Потому что я рассказал всю правду не только Генри.
Теперь даже у Мельхиора был скептический вид.
– Кому ещё ты мог рассказать?
– Кое-кому чуть более надёжному, – быстро проговорил я. – После того как Генри вчера в ратуше побоялся тебе возразить, я решил, что его помощи может оказаться недостаточно.
– Он явно лжёт, – сказал Гален.
Мельхиор внимательно изучал меня.
– Да. Хорошая попытка, Кристофер, но я тебе не верю.
– Тогда спроси его. – Я кивнул на Генри. – Он знает.
– Знаю что? – холодно спросил Генри.
– К кому я шёл. И кто сейчас явится по ваши души.
– Это пустая трата… – Внезапно Генри рассмеялся. – А! Неужели ты имеешь в виду доктора Парретта?
Салли напряглась и дёрнулась в его руках. Генри встряхнул девушку и прижал лезвие к её шее, по-прежнему смеясь.
– Старый безумный Джон Парретт! Возможно, ты не заметил, но Парретт сломался. Он мог бы стоять на вершине собора Святого Павла в окружении трубящих ангелов, и даже тогда никто не стал бы слушать, что он там несёт.
– Я о докторе Парретте, – ответил я. – Помните, как я впервые пришёл к вам за помощью? Кто меня послал?
– Тебя привёл Парретт.
– Да, привёл к вам. Но по чьему приказу я пришёл в ратушу?
Генри задумался. Его улыбка померкла.
– Вы вспомнили, – сказал я.
Генри ещё пытался улыбаться, но его глаза больше не смеялись.
– Ты лжёшь.
– О ком он говорит? – спросил Гален.
– Ни о ком. Он лжёт. – Теперь улыбка Генри окончательно увяла. – Эшкомба даже нет в городе.
Мельхиор моргнул. Глаза Галена расширились.
– Лорд Эшкомб? – пробормотал он. – Отец…
– Тихо. – Генри посмотрел на меня. – Ты блефуешь.
– Как вы думаете, где я спрятался прошлой ночью? – спросил я. – Площадь была прямо рядом с Тауэром.
– В Тауэре никого нет.
– Есть. Один стражник. И он имеет полномочия послать курьера в Оксфорд.
– Лорд Эшкомб в Солсбери, – сказал Мельхиор.
– Был в Солсбери, – парировал я, – но в Уилтшире началась чума, поэтому королевский двор переезжает в Оксфорд. Эшкомб был там со среды, готовя новое место для короля.
Мельхиор и Гален встревоженно посмотрели на Генри. Того, казалось, потрясло, что я знал планы королевского эмиссара.
– Нет, – сказал он. – Нет. Тауэр по ночам закрыт.
– Не для друзей лорда Эшкомба. Идите и спросите стражника. Я подожду. – Я по одному разжал согнутые пальцы, изображая ход времени. – Давайте прикинем… Пять часов, чтобы курьер добрался до Оксфорда с моим письмом. Полчаса, чтобы лорд Эшкомб собрал солдат. Ещё пять часов, чтобы вернуться. Ну, может, шесть – всё-таки это люди в тяжелых доспехах.
