– Вам не за что просить прощения, – ответил я. – Доктор Парретт…
Но он не смотрел на меня.
– На случай, если дела пойдут неважно, давайте попрощаемся. До свидания, Том. И до свидания, Кристофер. С прошлого лета вы были единственными моими настоящими друзьями. Сказать не могу, каким это было для меня облегчением. Спасибо. За всё.
Доктор Парретт оттолкнулся от стены и выпрямился, одёрнув свой пропитанный по`том камзол.
– Теперь идите. А то, что случится здесь, они выбрали сами.
Он взмахнул пистолетом.
– Они могут взять свои деньги и оставить вас в покое. Или же предстать перед судом Господа.
Гален откровенно злился. Мельхиор же только улыбнулся мне.
– Удачи, Кристофер, – сказал он.
Я не стал желать ему того же.
Мельхиор перёвел взгляд на Генри.
– Отец?..
– У нас есть деньги, – сказал Генри, пожав плечами. – Делай, как он говорит. Мы отправимся в медный город под статуей.
Мельхиор кивнул. Лицо Генри оставалось бесстрастным. И мне это не понравилось.
Ещё один шифр. Секретная фраза – когда человек говорит одно, а подразумевает нечто совсем другое. Но вот вопрос что? Генри просто имел в виду место, куда можно сбежать, или в этой фразе был какой-то иной, более грозный смысл?
В скором времени я это понял.
Моё кровоточащее плечо отзывалось болью, когда я нёс на руках неподвижную Салли. Я вышел из коридора, направляясь к поддельной мастерской, не сводя глаз с Мельхиора и Галена. Доктор Парретт пошатнулся и снова начал падать. Дуло пистолета задрожало, когда он прислонился к стене.
«Нельзя его так оставлять», – подумал я. Мельхиор и Гален, казалось, готовы были броситься на него в любой миг, как только представится случай.
Я снова ошибся. Потому что смотрел не на того человека.
Том подталкивал Генри, ведя его впереди нас. Внезапно Генри споткнулся. Том, не успев затормозить, сбил его с ног. Генри упал на колени.
Том отреагировал так, как привык.
– Простите, – сказал он и протянул руку, чтобы помочь Генри подняться.
Генри выхватил из-за голенища второй нож и взмахнул им. Том вскрикнул, отшатываясь назад. Его ладонь покраснела от крови. А Генри снова поднял нож.
Я не мог ничего сделать – у меня на руках лежала Салли. А Том, потеряв равновесие, стал отличной мишенью. Но Генри метил не в него. Нож просвистел мимо нас, скрывшись в мучной дымке. Доктор Парретт только начал оборачиваться на шум, и клинок Генри попал ему в спину – между лопаткой и позвоночником. Парретт сдавленно охнул от неожиданности и повалился на колени. Мельхиор только того и ждал. Он бросился вперёд и схватил пистолет за дуло.
Он не боролся с доктором и не пытался вырвать оружие из его руки – боялся, я полагаю, прикоснуться к человеку, больному чумой. Вместо этого Мельхиор просто отвёл дуло пистолета в сторону и прижал к стене. Он улыбался. И Гален тоже. Теперь оружие не могло причинить им вреда.
Или так они думали.
Доктор Парретт вздохнул и пропыхтел:
– Бегите, парни.
Я побежал, крепко прижимая к себе Салли. Том ринулся следом, подталкивая меня в спину. Даже в тот миг, когда доктор Парретт нажал на крючок, Мельхиор, похоже, ещё ничего не понял. Щёлкнул курок, вылетела искра. Порох вспыхнул. Я повернул за угол и нырнул в мастерскую.
Я не помню, как ударился об пол.
Глава 49
Я ничего не видел.
Кто-то тащил меня по полу, усыпанному обломками. Кто-то большой и страшный, с шаркающей походкой. На миг мне померещилось, что мы с снова в кладовой с Мельхиором. Я задёргался. Большие руки поддержали меня.
– Всё в порядке, – сказал Том. – Это я.
Я перестал сопротивляться. Болела рука. Болело всё. Том протащил меня ещё несколько футов, и сквозь дымку начал пробиваться солнечный свет. Я лежал на улице, пытаясь отдышаться. Наконец, подняв голову, я увидел, что осталось от склада.
Почти ничего. Фасад здания более или менее сохранился, но половина складского помещения была полностью разрушена, превратившись в груду разбитых камней. Кое-где ещё что-то горело, и поднимался дымок.
Окна другого склада, стоявшего напротив, разлетелись вдребезги. Куски, оторванные от его фасада, валялись на земле, став кучей мусора. Мы с Томом выглядели ужасно – были с головы до ног покрыты каменной пылью и грязью. Лицо Тома перемазала засохшая кровь из длинной глубокой царапины на лбу. От рубашки осталась едва ли половина – она обгорела; кожа на спине Тома покраснела и покрылась волдырями. К порезу на боку прибавилась ещё одна рана. Я видел, что Том сильно припадает на правую ногу.
Я чувствовал себя ненамного лучше. Ножевая рана на плече пульсировала болью. Ещё сильнее – почти невыносимо – ныло предплечье. Я был почти уверен, что оно сломано. Голова раскалывалась от боли. Я надеялся, что, по крайней мере, череп не треснул.
– Где Салли? – спросил я.
Том указал рукой. Она лежала позади меня, возле стены одного из ближайших складов. Как и мы, она была покрыта серой пылью. Из её носа, скособоченного влево, вытекала струйка крови. Салли перевернулась и застонала, держась за бок.
Знаю, вопрос был глупый, но я всё равно его задал:
– А доктор Парретт?..
Том не ответил. Да и что он мог ответить? Доктор Парретт – вместе с Мельхиором и Галеном – должен был оказаться в самом центре взрыва. Он мог выжить лишь чудом. А Лондону в этом году чудовищно не хватало чудес.
Я взял Тома за руку. Он сжал мою и опустил голову. И мы ещё долго стояли так.
Мы трое оказались не единственными выжившими. Генри, хотя он и был несколько ближе к центру взрыва, тоже выбрался. Он вылез из-под обломков и привалился к стене соседнего здания. Одна его нога была вывернута под неестественным углом.
Он ошарашенно уставился на обломки, что-то бормоча себе под нос. Казалось, Генри повторял одно и то же снова и снова, но он был слишком далеко, и я не мог разобрать слов.
Я попытался подняться на ноги. Мир завращался перед глазами. Том осторожно усадил меня на место.
– Не двигайся, – сказал он.
Но я попытался снова.
– Мы не можем позволить Генри уйти.
Том вздохнул. Как и я, он просто хотел, чтобы всё это закончилось. Тем не менее он, хромая, направился к маленькому человечку. Он успел сделать лишь несколько шагов и замер. Со всех сторон приближалась толпа. Разумеется. Взрыв был слышен далеко. Люди Лондона, обычно прячущиеся в своих домах, вышли посмотреть, что случилось. Они окружили нас, щурясь и моргая от пыли и дыма.
Несколько человек кинулись к Темзе, чтобы наполнить ведра водой и потушить ещё не угасший пожар. Остальные просто стояли и смотрели. Я с удивлением заметил среди толпы отряд городской стражи. И был изумлён ещё более, когда увидел человека, который проталкивался мимо них, держа в руке письмо. Это был магистрат Олдборн.
