– Сага, открой дверь.
Это был не приказ, какие отдавал он, а просьба.
Я сопя поднялась с пола. Суставы онемели. Охотнее всего я бы свернулась калачиком на кафеле и заснула, чтобы не слушать Луку и его вопросы. Но зачем откладывать неизбежное? Так будет еще хуже.
Я расправила плечи и открыла дверь. В этот раз я не пыталась скрывать слезы. Я была уверена, что Лука слышал, как я плакала.
Он прислонился к стене напротив ванной. Скрестив за спиной руки, Лука смотрел на меня. И, хотя ожидала этого, я встретила его взгляд совершенно неподготовленной. Он смотрел на меня открыто и озабоченно, без злобы, без осуждения. Я почувствовала, как мой страх убывает под его взглядом. Он не отпустил меня полностью, но не был таким подавляющим, как несколько минут назад. Потому что теперь я снова видела Луку, а не монстра, из лап которого освободилась.
– Сага. – Он прошептал мое имя. Он сделал шаг вперед, а я назад. Он понял и вернулся к стене. – Ты еще хочешь блинов?
Я прищурилась. Это был не тот вопрос, которого я ожидала, но я кивнула.
Без лишних слов Лука оттолкнулся от стены и пошел в кухню. На этот раз я не сразу последовала за ним, а постояла возле ванной и попыталась понять, что здесь произошло. Лишь когда я ощутила запах карамелизированного сахара, перешла в гостиную. Я села на диван и завернулась в одеяло своей бабушки. Я оставалась неподвижной и прислушивалась к звукам из кухни. Они затихли, и Лука пришел в комнату. Я уставилась на его пальцы. В одной руке он держал стакан апельсинового сока, а в другой тарелку. Все это он поставил передо мной на стол.
Я посмотрела на него:
– Спасибо.
Он смущенно улыбнулся, и я знала, что он понял. Он понял, что я благодарю его не за блины, а за слова, которые он не сказал, и вопросы, которые не задал.
Глава 10
Я вообще ненавижу понедельники, а в этот раз особенно. После того как я провела две ночи на диване Луки, пол моего фургона показался мне еще более твердым. Когда я стаскивала с себя спальный мешок, слышала, как хрустят позвонки в спине.
Физическая боль, однако, не шла ни в какое сравнение с воспоминанием о вчерашнем нервном срыве. Я все еще не могла себе объяснить, что именно случилось. Это был не первый приступ паники, но большинство подобных приступов я заранее ощущала в груди, желудке и мышцах. Этот приступ был для меня словно ледяной душ, нагрянул будто из ниоткуда. Я не понимала, как это могло зайти так далеко. Даже первая встреча с Лукой не смогла вызвать такую бурную реакцию. При этом он показался мне в коридоре общежития персонификацией всех моих страхов. Тогда он был для меня угрозой. А вчера я даже искала его близости. Он был добр ко мне, не провоцировал меня, не делал каких-либо намеков. И все же паника одолела меня и открыла мне глаза на правду, от которой я уже не могла убежать в это утро: мне нужна помощь.
В темноте фургона я крепко сжала губы, пока не почувствовала давления в челюсти.
Мне хотелось плакать. Не из-за него и не из-за того, что он мне сделал, а из-за себя. Я не могла быть девушкой, которой хотела быть, потому что не могла спасти себя сама. Но я не стала снова лить слезы. Вчера я уже побыла слабой, и даже если он никогда об этом не узнает, я больше не доставлю ему этого удовольствия. Да, он оставил в моей душе трещины, но я не сломалась.
С этими мыслями я отбросила одеяло, чтобы воплотить в жизнь свое намерение найти помощь. При этом на пол упал мой телефон, лежавший ночью рядом со мной. Не смотря в него, я знала, что пропустила очередной звонок мамы и она, вероятно, отправила мне СМС-сообщение. Я проигнорировала и то и другое. Ведомая желанием взять наконец под контроль свою жизнь, я переоделась и стала ждать Апрель.
Она снова принесла что-то на завтрак, и мы удобно устроились на одной из скамеек парка, стоявших в кампусе повсюду. Всякий раз, когда она начинала говорить, я ожидала, что Апрель спросит меня о нервном срыве у них дома. Но любопытных вопросов не было. Апрель вела себя со мной не иначе, чем всегда. Либо она вообще не интересовалась тем, что происходило в моей жизни, либо Лука ничего не рассказал ей о моем приступе паники.
Лекции в этот день прошли без существенных происшествий. На психологии меня приветствовал Гэвин, и я ответила на приветствие улыбкой. Эйфория, которую я почувствовала в субботу во время разговора с ним, на этот раз ощутилась гораздо слабее.
Мое отношение к нему не изменилось, но отношение к себе стало за это время другим. Наверно, я слишком быстро хотела получить очень много и потому получила нервный срыв. И то, что мне пришлось слушать, как Лука занимался сексом, тоже не пошло мне на пользу.
Во время обеденного перерыва я позвонила мистеру Штрассе и сообщила ему, что не смогу в этот день выйти на работу. Я внушила себе, что мне нужно время, чтобы найти помощь, пока меня снова не покинула решительность. Но прежде всего мне нужно избегать Луки. После срыва он не задал мне ни одного вопроса, и я хотела быть уверена, что другую возможность он получит не скоро. Чтобы ни в коем случае не встретить его, я сделала в этот день большой крюк вокруг исторических зданий, в которых у него были лекции. Вместо работы я использовала солнечный день для прогулки в город, чтобы посетить там общественную библиотеку, расположенную в центре.
Кроме меня в библиотеке были лишь несколько пенсионеров и школьников. Для моих поисков мне было нужно изолированное рабочее место с компьютером. Я погуглила психотерапевтов в Мелвью. Обилие данных пугало и одновременно успокаивало. Я забраковала всех врачей мужского пола и прочитала отзывы о разных психотерапевтах женского. Меня зацепила доктор Сусанна Монтри, которая, согласно информации на ее сайте, специализировалась на фобиях и состояниях страха. Я записала номер ее телефона и адрес и покинула библиотеку.
Положив записку в карман брюк, я вернулась в кампус и подошла к автомату по продаже сэндвичей. Хотя я не была голодна, я все же села в тени дерева и проглотила сухой хлеб. Я прекрасно понимала, что пыталась лишь отложить неизбежное. Мне нужна была помощь, но одновременно я боялась того, что при этом могло выйти на свет. Все годы я старалась вытеснить любое болезненное воспоминание об этом, а теперь придется снова подробно вспомнить все эти вещи? Я, должно быть, сумасшедшая.
Наконец я побрела к VW и заставила себя набрать номер доктора Монтри. Пока звучали гудки, во мне боролись надежда и страх. Я не хотела, чтобы кто-то ответил, и одновременно страстно желала обратного. Так как я не знала, хватит ли у меня энергии позвонить еще раз.
– Кабинет доктора Монтри, Фелицита Альмонте. Что я могу для вас сделать? – сказала женщина с испанским акцентом.
– Здравствуйте, Сага Дертинг. Я хотела бы назначить встречу с доктором Монтри.
– Вы уже пациент?
– Нет. Я лишь недавно переехала в город.
– Понимаю, – ответила ассистентка. – Одну минуту. – Я услышала шелест бумаги, щелканье клавиатуры и тихий шепот. – У доктора плотное расписание. Следующая свободная запись через девять недель.
