Я улыбнулась.
– Я тебя тоже люблю.
– Это я и хотела услышать. – Она ухмыльнулась. – А теперь давай поговорим о том, как сильно ты влюбилась в Луку и почему, черт подери, ты до сих пор не попыталась поцеловать его.
– Что?
– Ах, не разыгрывай невинность, ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.
– Нет, я не…
Меган посмотрела на меня взглядом, означавшим «какого черта, Сага», при котором она слегка наклонила голову, нахмурила лоб и закатила глаза.
– Я не влюблена, – робко запротестовала я. – Я думаю, он милый и привлекательный, и я не боюсь его, но это еще далеко не любовь. Даже если было бы так, это не имело бы значения. Лука не заинтересован в длительных отношениях, а я не женщина на ночь. – Я говорила быстро, и с каждым словом мне становилось теплее. Я могла обмануть свой разум и, используя логику, подвести его к тому, что хочу видеть в Луке лишь друга. Но тело мне не обмануть.
Меган держала палец в воздухе. Он красила ногти в неоновый зеленый цвет.
– Во-первых, я абсолютно уверена, что ты влюблена в Луку, ты слишком много о нем говоришь. А во-вторых, – она подняла следующий палец, – даже если это не так, ты только что назвала три причины его поцеловать. Он милый и привлекательный, и ты не боишься его. Кроме того, тебе восемнадцать и ты в университете. Наступает время получить некоторый опыт.
Я могла возразить Меган по каждому пункту, но не была уверена. У меня были большие надежды на первый поцелуй. В моих фантазиях он был чем-то большим, чудесным и совершенным и стал символом моей свободы, независимости и здоровья. Я всегда верила, что если когда-нибудь добровольно поцелую мужчину, то освобожусь от старого груза. Конечно, это была лишь иллюзия. Иллюзия, за которой я любила прятаться. Однако мой первый поцелуй должен был быть чем-то особенным, так как он навсегда останется в моей памяти. Я не хотела быть одной из многих. Готова ли я отдать этот первый раз Луке, только потому что он лучший в пределах моих ограниченных возможностей?
Глава 22
Меган и я решили, что День благодарения в этом году будет нашим Хеллоуином, только без костюмов. Мы заказали слишком много еды, испекли сомнительный ореховый кекс, сделали фотографии на память, ели сладости, а когда смотрели фильмы, продолжили мастерить украшения. Это был совершенно удачный день. Лишь один раз мне пришлось подумать о нем, когда я послала маме и Норе сообщение с пожеланием счастливого Дня благодарения. Меган развлекала меня своими историями из Нью-Йорка, и если мои мысли однажды все-таки пошли в другом направлении, то направились к Луке.
Я не хотела, чтобы праздник заканчивался. Я не была готова попрощаться с Меган, потому что не знала, когда мы снова увидимся. И одновременно я желала наступления конца Дня благодарения, чтобы назад приехали Апрель и Лука. Прежде всего Лука.
В воскресенье я довезла Меган до аэропорта и после нескольких объятий наконец отпустила ее. Вернувшись в квартиру, я навела порядок, разобралась с хаосом, который мы устроили в последние дни. Мне с трудом удавалось сконцентрироваться на работе. Одна, окруженная тишиной, я перебирала в памяти разговоры с Меган о Луке. Я как раз меняла постельное белье на кровати Апрель, когда услышала, как открывается входная дверь. Ладони вспотели, однако я заставила себя остаться спокойной. Внезапно мне захотелось иметь еще час, чтобы подготовиться к встрече с Лукой. Что я ему скажу? Что мне делать? Обнять его? Или просто поцеловать, чтобы покончить с этим? Меган говорила, мне не надо так много думать, а надо просто делать.
– Сага? – крикнула Апрель.
– В твоей комнате. – Я как раз бросила последнюю подушку на кровать, когда вошла Апрель. Она была ненакрашенной и выглядела усталой, хотя путь от Бринзона до Мелвью не был длинным.
– Знакомый дом. – Апрель вздохнула и выронила рюкзак на пол. – Ты не представляешь, как утомительно снова быть у родителей, когда только съехала от них.
Я улыбнулась:
– Могу представить.
– Тогда ты знаешь, как сильно я по тебе скучала. – Она подошла ко мне и сжала меня в объятиях. Через ее плечо я увидела Луку. Наши взгляды встретились, и в животе все сжалось. – Позже ты должна мне все рассказать о своем Дне благодарения. Но сейчас мне надо принять ванну, чтобы отдохнуть от праздничных дней.
Сначала я думала, что она шутит, но ее безучастное лицо не давало сомневаться в том, что она говорит серьезно.
– Оставайся в ванне столько, сколько тебе нужно. Я закажу нам суши, которые ты так любишь, хорошо?
– Звучит неплохо. – Она улыбнулась и закрыла за мной дверь комнаты, когда я вышла. Лука все еще стоял в коридоре. Он следил за каждым моим шагом, и во мне росло неприятное чувство.
– Лука…
– Не здесь, – прервал он меня. Приглашающим жестом он открыл мне дверь в свою комнату.
Я колебалась. Хотя я уже жила здесь некоторое время, я еще никогда не входила в его комнату. Обычно он держал дверь закрытой, и, в отличие от комнаты Апрель, куда я входила и выходила, когда хотела, всегда ощущалось, что туда нельзя. Конечно, мне было любопытно, но я никогда не осмеливалась зайти туда в его отсутствие.
– Мне перенести тебя через порог или тебе нужно особое приглашение, так как на самом деле ты вампир? – Лука наклонил голову. – Поэтому ты такая бледная?
– Я совсем не бледная, – возразила я и посмотрела на свое обнаженное предплечье. Он засмеялся, и я прошла мимо него в комнату.
Она была такой, как я ее себе представляла, и все же совсем другой. Большая кровать была придвинута к стене. Простыни были помяты, как будто он лежал на них еще несколько секунд назад. Напротив кровати стоял письменный стол, а на полу лежал – нетипично для Луки – ворох белья. Однако бóльшую часть места и в этом помещении занимали его книги. Они не стояли аккуратно на полках, как в гостиной, а лежали вдоль и поперек и частично были сложены штабелями. Они громоздились от пола ввысь; казалось, случайно толкнув одну из них, можно вызвать цепную реакцию и погибнуть под лавиной книг.
Здесь были его любимые книги. Ему не надо было говорить мне об этом, я узнала это по поврежденным корешкам, по листкам и стикерам, которые выглядывали между страниц и отмечали его любимые места. Он прятал эти книги здесь вместе с частью себя, которую никто не должен был видеть. Как будто он мог быть полностью самим собой лишь в этих четырех стенах.
– Ты прочел все книги, которые у тебя есть?
Лука засмеялся, как будто я сказала что-то абсурдное, и поставил дорожную сумку, которую до сих пор держал в руках, на кровать.
– Возможно, половину.
На самом верху ближайшей ко мне башни из книг я обнаружила «Литературную библиографию…» Я схватила ее и открыла. Лука уже начал заполнять списки. Кое-где он оставлял пустые места, а некоторые фамилии и названия были написаны карандашом, как будто он мог изменить свое мнение.
