На вопрос о приеме безрецептурных добавок пациенты реагируют по-разному. Некоторые сразу пишут огромный список, другие пытаются уйти от ответа. Я настаиваю на том, что докторам важно знать все препараты, которые больные принимают во время лечения. Некоторые добавки могут оказаться полезными, например стимулировать иммунитет, который снижается при приеме химиотерапевтических препаратов, что повышает риск тяжелых и даже опасных для жизни инфекций. С другой стороны, некоторые вещества природного происхождения могут неблагоприятно сказаться на стандартном лечении. Например, они могут повысить артериальное давление, что затруднит выполнение анестезии перед операцией. Некоторые добавки действуют как антикоагулянты, что может привести к кровотечению во время хирургического вмешательства. Я не против альтернативных методов лечения, но всегда хочу быть уверен, что они безопасны и не помешают нашему подходу. Я предупреждаю пациентов, чтобы они опасались жуликов и шарлатанов, которые обещают запросто вылечить их новообразования. Люди, сталкивающиеся с потенциально смертельным заболеванием, могут легко стать жертвами обмана. Когда больные спрашивают мое мнение об альтернативных методах лечения либо о конкретном веществе, я всегда отвечаю: «Если что-то звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, вряд ли это окажется эффективным».
Мы действительно не знаем, сколько пациентов добавляют так называемые дополнительные и альтернативные вещества в предписанную им схему лечения. Некоторые больные могут не захотеть признать, что они принимают нетрадиционные препараты. Я часто получаю электронные письма от больных, членов их семьи или друзей с вопросами о добавках или оборудовании, которое кто-то порекомендовал или которое они нашли в интернете. Я не критикую их, а предоставляю список авторитетных академических учреждений и активных исследований по альтернативным методам лечения злокачественных опухолей. К счастью, Национальный онкологический институт и другие органы уже признали, что природные вещества могут оказывать активный биологический и терапевтический эффект.
Врачи должны понимать, что значительная часть больных наряду с традиционной терапией принимает безрецептурные лекарства. Честно говоря, большинство таких добавок безвредны. Тем не менее они не всегда приносят пользу. Некоторые из них могут улучшать иммунную функцию, аппетит или повысить психологическое благополучие пациента. Но, к сожалению, у безрецептурных препаратов есть и серьезные побочные эффекты. Некоторые пациенты, предпочитающие альтернативные методы лечения стандартным подходам, могут умереть из-за быстрого прогрессирования рака.
Ряд таких эмоций, как страх, надежда, неуверенность и желание попробовать все возможное, чтобы победить рак, побуждает пациентов прибегнуть к нестандартной терапии. Медицинские работники не должны относиться к этому с презрением. Необходимо признать, что большинство больных хотят активно участвовать в борьбе со своими заболеваниями, и уважать их стремление. Я предпочитаю знать обо всех методах лечения, которые пробуют мои пациенты. Это зарождает в них уверенность, что мы можем честно обсудить любую информацию об их болезни. Иногда я сам узнаю что-то новое и важное. Как правило, я могу подтвердить, что определенные таблетки, чаи, отвары или мази не токсичны и могут помочь. В других случаях я могу предупредить больных об опасности того либо иного средства или устройства.
Невозможно оценить пользу надежды, которую обретают пациенты и их семьи, веря, что какое-либо безрецептурное средство может повысить их шансы в борьбе с раком. Надежда помогает стойко переносить горе и несчастья. И вы не можете выписать на нее рецепт.
Просто действуй!
Относясь с благоговением к жизни, мы вступаем в духовные отношения со всем миром. Почитая жизнь, мы становимся лучше, мудрее и живее.
Альберт Швейцер
Благоговение: глубокое уважение к чему-либо или к кому-либо.
Как долго вы выбираете дорогую вещь, прежде чем ее купить? Например, машину? Большинство моих знакомых тратят уйму времени, чтобы сравнить модели различных производителей. При этом они задают себе самые разные вопросы, например: «Нужен ли мне прожорливый внедорожник? Или пикап? Он же явно будет больше моего парковочного места. И нужно еще подумать об экологии. Может стоить взять гибрид? Я же когда-то был членом общества охраны природы, возможно, мне бы следовало купить электромобиль? Сколько километров можно проехать на полном заряде батареи? И где их заряжают?» Люди рассматривают разные комплектации и варианты расцветки выбранной модели. Они проводят многочисленные тест-драйвы и читают отзывы в интернете, чтобы узнать самые безопасные и надежные варианты. Полагаю, нам требуются часы, дни или даже недели, чтобы прийти к окончательному заключению насчет дорогого приобретения.
И как же отличается от вышеописанных мучений импульсивная покупка всяких безделушек, удачно расположенных на кассе универмага! Брелки, значки, фонарики, батарейки, жевательная резинка, конфеты и журналы с сенсационными новостями о знаменитостях – все это расположено именно таким образом, чтобы привлечь внимание покупателей или их детей. Очевидно, что крупные компании проводят исследования рынка и привычек среднего потребителя. Мы абсолютно не против потратить пару долларов на предмет, который может пригодиться, а может, наоборот, никогда и не понадобиться. Достаточно ли у меня батареек АА? Может ли быть в доме слишком много фонариков? Прошло несколько дней с тех пор, как я баловал себя своим любимым шоколадным батончиком, поэтому можно его себе опять позволить. Слабый самоконтроль + свободный доступ к избытку жира и углеводов = ожирение нации.
Что меня на самом деле удивляет: как мало времени требуется пациенту, чтобы согласиться на серьезную хирургическую операцию. В теории это не должно быть импульсивным и спонтанным решением. Я понимаю, что многие хотят переложить ответственность на врача. Подавляющее большинство пациентов, которым я предлагаю хирургическое вмешательство, имеют дело с онкологическим заболеванием. Они обычно достаточно информированы, чтобы понять, что в большинстве случаев лишь операция может их радикально излечить. Больные знают или, по крайней мере, слышали, что хирургическое вмешательство на ранней стадии рака дает шанс на выздоровление. Этот шанс достаточно высок, если опухоль еще не метастазировала в регионарные лимфатические узлы или другие органы. Пациенты все еще боятся цитотоксической химиотерапии или облучения, потому что они слышали ужасные истории о страшных побочных эффектах и мучительной смерти после такого лечения. Тем не менее когда я захожу в смотровой кабинет, чтобы обсудить детали операции, мне часто говорят: «Я доверяю тебе, Док, просто удали ее. Завтра, если это возможно. Чем быстрее, тем лучше». Мне не удастся сосчитать, сколько раз я слышал слова, которые звучат как лозунг компании по производству спортивной обуви и одежды: «Просто действуй!»
Обследование каждого кандидата на хирургическое вмешательство начинается со сбора анамнеза и осмотра. Либо сам хирург, либо его помощник (медсестра, резидент или другой назначенный сотрудник) расспрашивает пациента о том, как именно ему был установлен диагноз рака. Врач уточняет информацию о сопутствующих заболеваниях, таких как высокое артериальное давление, проблемы с сердцем или диабет. Необходимо узнать, выполнялись ли ранее какие-либо операции, и реакцию больного на анестезию и обезболивающие препараты. Врач обследует все системы организма (как пилот проверяет самолет перед взлетом) и помечает в истории болезни полный список аллергий пациента и какие лекарства он принимает на данный момент. Необходимо уточнить вредные привычки больного, такие как курение, злоупотребление алкоголем и прием наркотиков.
