– Могу ли я дать тебе один совет?
Я подняла на него глаза и неохотно ответила:
– Наверно, да.
– Каждый парень твоего возраста – мудак. Не верь им.
– А как насчет твоего возраста?
Он улыбнулся мне так, что я едва не задохнулась.
– Мы тоже мудаки. В принципе лучше не доверять никому из нас. А все эти поцелуйчики? – Он покачал головой. – Я бы советовал тебе этого не делать.
Я прищурилась.
– А что мне можно делать?
– Пишите письма или пожимайте друг другу руки.
– Пожимать руки? – скептически уточнила я.
– Да. Это все, что тебе нужно.
Я нахмурилась и не сказала ни слова. Я сама не знала, чего мне хочется, но точно знала одну вещь: мне не хотелось пожимать ему руку. Я посмотрела на Лахлана и поймала на себе его взгляд. Его брови сошлись на переносице. Я не решалась спросить его, о чем он думает. Боялась получить от него очередную порцию «мальчишеских советов».
– Который час? – быстро спросила я.
Лахлан на секунду дольше задержал на мне взгляд и схватил телефон.
– Сейчас два пятнадцать.
– Ночи?
– Нет. Дня. Просто солнце решило сегодня не вставать.
Я легонько пнула его ногой. Затем встала и стряхнула с шортов налипшую грязь.
– Мне нужно домой.
Мне не хотелось уходить. Казалось, Лахлан поднялся по этой лестнице всего несколько секунд назад, как вдруг наше время истекло.
– И надолго ты домой? – спросила я.
– На неделю, а потом я должен вернуться в колледж.
Я уставилась на половицы. Неделя даже близко не соответствовала тому времени, которое я надеялась провести с ним. Но, как говорится, и на том спасибо.
Лахлан встал.
– Что не так?
– Ничего.
Лахлан шагнул ко мне и братским жестом потрепал меня по голове. Я лишь крепко стиснула зубы.
– Все, что я тут говорил о мальчишках… ты же знаешь, я просто присматриваю за тобой, верно?
– Знаю. Спасибо, – буркнула я, уворачиваясь из-под его руки.
Можно подумать, мне нужны его предупреждения. Кто я ему? Точно не младшая сестра. Если мне это понятно, то почему не понимает он?
– Я здесь на неделю, – крикнул он мне вслед. Я остановилась. – Я привез для тебя фейерверки. Я знаю, что пропустил твой день рождения, но подумал, что мы еще можем их запустить.
Это было мирное предложение.
Прежде чем спуститься по лестнице, я улыбнулась ему.
– Звучит неплохо.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке? – спросил Лахлан.
Прежде чем вскочить в седло, я оглянулась на него. Он смотрел на меня, и в глазах его застыла тревога. Пару секунд я буквально купалась в ней.
Хотя он отсутствовал так долго, ничего не изменилось. Он по-прежнему был рядом, и я молила Бога, чтобы он всегда оставался со мной. Знала, что время, возраст и опыт никогда этого не изменят.
– У меня все нормально, – сказала я и поскакала домой.
Да, у меня все было нормально… пока.
* * *
Я просыпаюсь, задыхаясь.
Мои пальцы судорожно сжимают простыни. По позвоночнику стекает пот, сердце колотится. Мне требуется минута, чтобы понять, где я. Когда это происходит, я зарываюсь лицом в ладони. Я хочу вернуться в воспоминания и жить в них, там, где все было так легко и просто.
Я делаю глубокий очищающий вдох, поднимаю голову и осматриваюсь по сторонам. Я ожидаю увидеть его в углу, где он сидит, скрючившись, смотрит на меня, хихикает, выкрикивает мне в лицо грязные ругательства. Но нет, здесь никто не смотрит на меня с ненавистью.
Здесь только я. И больше никого.
Я обнимаю себя за талию, поворачиваю голову и смотрю, как медленно восходит солнце. И все время думаю о Лахлане.
18. Грань
– Как дела, Наоми?
Я смотрю на доктора Ратледж и сажусь.
– Хорошо.
– Как спалось? Хорошо?
– Думаю, да.
– Отлично. – Она делает глоток кофе и берет ручку. – Может, тогда начнем? Ты можешь сказать мне?..
– Скучала по мне? – шепчет Макс.
Внезапно он оказывается рядом со мной. От неожиданности сердце делает в моей груди сальто.
Его присутствия достаточно, чтобы отключить реальность. Я по-прежнему смотрю перед собой, но скашиваю глаза на звук его голоса и буквально впитываю его черты. Разлет темных бровей. Светло-карие глаза. Изгиб губ. Мои пальцы впиваются в подлокотники. Я не могу протянуть руку, чтобы потрогать его. Как же мне его недостает!
Его руки ложатся на подлокотники всего в нескольких дюймах от моих локтей. Через несколько секунд мне на плечо давит его грудь. Это мучительно. Он наклоняется ниже. Его волосы касаются моей щеки, запах его лосьона после бритья щекочет мне ноздри. Его губы касаются моего уха. Я вздрагиваю.
– Продолжай говорить с ней. Это твой единственный шанс выбраться отсюда.
Я тяжело сглатываю и смотрю на доктора Ратледж. Ее губы двигаются, но я ее не слышу. Я слышу только Макса.
Я знаю, он говорит правду. Доктор Ратледж – мой единственный билет, если я хочу выбраться отсюда. И когда я отсюда уйду, то смогу помочь Максу и Лане, и все станет лучше. Не идеально, но лучше.
– Я скучаю по тебе, – шепчет мне на ухо Макс. Его голос впивается мне в сердце словно острые когти. Каждое слово, что срывается с его губ, пронзает меня, и у меня перехватывает дыхание. Мой взгляд по-прежнему устремлен вперед, однако я вижу, как его губы изгибаются в соблазнительной улыбке.
– Я хочу, чтобы ты вернулась.
А в следующий миг его уже нет. Его запаха. Его голоса. Его самого. Ничего. Я опускаю голову, чтобы не закричать от боли и отчаяния.
Он был тут. Всего минуту Макс был со мной, но это даже хуже, чем не видеть его вообще.
Я смотрю на доктора Ратледж, она тоже недоуменно смотрит на меня. Она не знает, что я только что пережила самое главное событие моего дня. А может, и всей моей недели.
– Ты слышала меня? – спрашивает она.
Я качаю головой.
– Извините, что?
– Я спросила, можем ли мы начать там, где мы остановились во время прошлого сеанса.
Я киваю.
– Да… – медленно говорю я. – Да, было бы неплохо.
Слова начинают изливаться из моего рта, но все это время в моей голове эхом звучит голос Макса.
Продолжай говорить с ней. Это твой единственный шанс выбраться отсюда.
