— Миген, — сказал я.
Я шагнул вперед, в голосе моем бессознательно прозвучал тон,
которым человек говорит, желая успокоить перепуганное животное. Только и того,
что не вытащил морковку или кусочек сахару. Мне казалось, что и это не помешало
бы.
Миген пристально смотрела на меня, но не сдвинулась с места
и выражение ее лица не изменилось.
— Миген, — заговорил я снова. — Мы с Джоан
пришли спросить вас, не хотите ли вы пару дней побыть у нас.
Из полумрака глухо прозвучал ее голос:
— У вас? В вашем доме?
— Да.
— Вы хотите сказать, что возьмете меня с собой отсюда?
— Ну конечно.
Внезапно она начала дрожать, как в лихорадке. Меня это и
испугало и тронуло.
— Господи, возьмите меня! Пожалуйста, возьмите меня с
собой! Так страшно сидеть здесь и думать о том, какая я была злая…
Я подошел к ней, и она ухватилась за мой рукав.
— Я страшная трусиха. Я и не знала, что такая трусиха.
— Ничего, ничего, — сказал я. — Для вас это
был шок. Пойдемте!
— Мы можем сейчас пойти? Прямо сразу?
— Конечно, только я думаю, что вам надо было бы собрать
пару вещей.
— Каких вещей? Зачем?
— Милая девочка, — сказал я. — Постель и
ванну и все прочее мы вам устроим, но свою зубную щетку я вам не отдам, так и
знайте.
Она слабо улыбнулась.
— Конечно. Знаете, я сегодня совсем не в себе.
Извините. Я пойду и соберусь. А вы.., вы не уйдете? Подождете меня?
— С места не тронусь.
— Спасибо. Большое спасибо. Не сердитесь, что я такая
глупая, но, знаете, когда умирает мама, это вправду ужасно.
— Я знаю.
Я дружески похлопал ее по плечу. Миген ответила мне
благодарным взглядом и исчезла в ванной. Я спустился вниз.
— Нашел Миген, — объяснил я. — Она пойдет с
нами.
— О, это великолепно, — обрадовалась Элси. —
Ей это поможет немного прийти в себя. Она, понимаете, довольно нервна, с ней
трудно. Мне будет гораздо легче, если не надо будет и ее иметь на попечении,
как всех остальных. Буду очень вам благодарна, мисс Бертон, и надеюсь, что это
не будет вам в тягость. О боже, телефон. Надо взять трубку — мистер Симмингтон
сейчас неспособен на это.
Она выбежала из комнаты.
— Ангелочек — хранитель! — фыркнула Джоан.
— Ты что-то ехидничаешь, — заметил я. — Это
милая, спокойная девушка, к тому же и впрямь очень толковая.
— Очень. И отлично отдает себе в этом отчет.
— Ну, это уж некрасиво с твоей стороны, Джоан.
— Ты думаешь: почему бы ей не возиться здесь со всеми,
раз это доставляет ей удовольствие?
— Именно так.
— Не выношу людей, довольных самими собою, —
ответила Джоан. — Пробуждают мои худшие инстинкты. Где ты нашел Миген?
— Пряталась в полутемной комнате: ни дать ни взять —
подстреленный олененок.
— Бедняжка. Ей хотелось к нам?
— И секунды не раздумывала.
Серия глухих ударов о лестницу дала знать, что Миген
спускается вниз со своим чемоданчиком. Я вышел и взял его у нее.
Джоан вышла вслед за мной:
— Быстренько! Я уже дважды отказалась от чашечки
крепкого чаю!
Мы вышли к машине. Чертовски неприятно, что чемодан пришлось
уложить Джоан. Ходить на костылях я научился вполне прилично, но тяжелая
атлетика была еще не по мне.
— Садитесь, — пригласил я Миген.
Она села в машину, я за нею. Джоан включила мотор, и мы
тронулись.
Через несколько минут мы доехали до «Розмарина» и вошли в
гостиную. Миген упала в кресло и разрыдалась. Плакала она совсем как малое
дитя: всхлипывала, ревела как белуга, — это, пожалуй, как раз подходящее
слово. Я вышел поискать необходимое лекарство. Джоан стояла рядом с Миген и
выглядела довольно беспомощно.
Внезапно я услышал, как Миген, чуть гнусавя, проговорила:
— Ужасно неприятно, что я так разнюнилась. Глупо,
правда?
— Вовсе нет, — спокойно ответила Джоан. — Вот
вам еще один платок.
Миген громко высморкалась. Я вошел и подал ей полный до
краев стакан.
— Что это?
— Коктейль.
— Да? Правда? — у Миген мгновенно высохли
слезы. — Я еще никогда не лила коктейль.
— Все когда-нибудь случается в первый раз, —
улыбнулся я.
Миген осторожно попробовала, по ее лицу разлилась блаженная
улыбка, она запрокинула голову и залпом выпила остаток.
— Сказочно, — сказала она. — Можно еще?
— Нет, — ответил я.
— А почему?
— Минут через десять поймете.
— О!
Внимание Миген переключилось на Джоан.
— Честное слово, мне страшно неприятно, что я была
такой противной и так разревелась. Сама не знаю почему. Ужасно глупо — я ведь
очень рада, что приехала к вам.
— Все в порядке, — ответила Джоан. — Мы тоже
очень рады, что вы здесь.
— Это не всерьез. Это вы из вежливости, но я вам все
равно очень благодарна.
— Вот это уже лишнее, — сказала Джоан, — это
меня просто привело бы в отчаяние. Вы наш друг, и мы рады, что вы здесь. Вот
так…
Она отвела Миген наверх, чтобы распаковать вещи.
Вскоре появилась Партридж, лицо у нее было такое, словно она
только что съела целый лимон, и сообщила мне, что ванильный крем к обеду она
готовила только на двоих — и как она теперь должна сделать из него три порции?
Следствие было закончено через три дня.
Было установлено, что смерть миссис Симмингтон наступила
между тремя и четырьмя часами дня. В доме она была одна. Симмингтон работал в
канцелярии, у служанок был свободный день, Элси с мальчиками пошла на прогулку,
а Миген поехала покататься на велосипеде.
Письмо, должно быть, пришло вечерней почтой. Миссис
Симмингтон, видимо, вынула его из ящика, прочла, бросилась в отчаянии к сарайчику
в саду, где хранился цианистый калий для уничтожения осиных гнезд, и, растворив
его в воде, выпила, написав перед этим пару последних трогательных слов:
«Больше не могу…»
