— И это была святая правда, — заявила миссис
Калтроп, но на сей раз, что я с удовлетворением констатировала, мирно, как
овечка.
— А что это была за записка у телефона? —
спросила, хмуря брови, мисс Марпл.
— Простите, тут я напутал. Это не было во сне, а как
раз перед ним. Я проходил через холл и заметил записку, которую Джоан оставила
на случай, если ей будут звонить.
Мисс Марпл наклонилась вперед, на щеках ее выступили розовые
пятна.
— Вы меня будете считать очень назойливой и очень
невоспитанной, если я спрошу, что это была за записка? — она взглянула на
Джоан. — От всей души прошу у вас прощения, дитя мое.
Джоан все это необычайно забавляло.
— Ну что вы, не стоит, — успокоила она
старушку, — Я, правда, сама уже не припомню ни единого слова, но Джерри
это, может быть, удастся. По-моему, ничего особенного там не было.
Я с важным лицом постарался, как мог, дословно повторить
текст записки и был необычайно удивлен вниманием, с которым меня слушала мисс
Марпл.
Я думал, что такая будничная записка разочарует ее, но,
подозревая, быть может, в ней завязку сентиментального любовного романа, она
кивала головой, улыбалась и явно была довольна.
— Понимаю, — сказала она. — Что-то подобное
там и должно было быть.
Пару мгновений она задумчиво смотрела на меня, а потом
произнесла нечто совершенно неожиданное:
— Я вижу, что вы очень умный молодой человек — только
недостаточно верите в себя. А следовало бы!
Джоан фыркнула.
— Ради бога, никогда больше не говорите ему этого! Он и
так слишком высокого мнения о себе!
— Успокойся, Джоан, — сказал я укоризненно. —
Одна только мисс Марпл меня и понимает!
Старушка вновь взяла в руки свое вязанье.
— Видите ли, — сказала она задумчиво, —
успешное убийство очень похоже на ловко проведенный фокус!
— Ловкость рук обманывает взгляд?
— Не только это. Нужно привлечь внимание зрителей к
какой-то другой вещи и другому месту — пустить их по ложному следу.
— Понимаю, — заметил я, — быть может и в
нашем случае все мы ищем безумца, а это как раз и есть ложный след.
— Я бы лично, — сказала мисс Марпл, —
поискала кого-то совершенно нормального.
— Да, — задумался я, — нечто подобное говорил
и Нэш. Припоминаю, что он даже уточнил, что этот человек должен принадлежать к
хорошему обществу.
— Разумеется, — согласилась мисс Марпл. — Это
очень и очень верно.
— Глядите-ка, наконец-то все мы начали в чем-то
соглашаться.
— Нэш считает, — обратился я к миссис
Калтроп, — что анонимные письма будут продолжать приходить. А вы как
думаете?
— Возможно, — ответила она, подумав. — Думаю,
что да.
— Если полиция считает, что письма должны
приходить, — значит, придут, — сказала мисс Марпл.
Я чуть резковато спросил у миссис Калтроп:
— Вам по-прежнему жаль человека, который их пишет?
Она покраснела.
— А почему бы и нет?
— Я с тобой не согласна, золотая моя, — сказала
мисс Марпл. — В данном случае нет.
Я чуть не взорвался:
— Эти письма довели женщину до самоубийства и причинили
массу горя и страдания.
— Вы тоже получили такую анонимку, мисс Бертон? —
спросила старушка у Джоан.
Джоан засмеялась:
— О да! И были в ней худшие вещи, какие только можно
придумать!
— Похоже, что автор особо взял на прицел молодых и
красивых людей, — сказала мисс Марпл.
— Вот почему мне и странно, что Элси Холланд не
получила ни одной анонимки, — заметил я.
— Погодите, — спросила мисс Марпл, — эта Элси
Холланд, о которой вы говорите, мистер Бертон, — это не гувернантка
Симмингтонов?
— Да.
— Может, все-таки получила, только не хочет
признаться, — сказала Джоан.
— Нет, — стоял я на своем, — я ей верю. И Нэш
тоже.
— Ну-ну, — сказала мисс Марпл, — становится
горячо. Это любопытная вещь, которую я пока что услышала.
По дороге домой Джоан заметила мне, что не стоило повторять
догадку Нэша о том, что анонимки будут продолжать приходить и дальше.
— Почему бы это?
— А вдруг это как раз и есть миссис Калтроп?
— Ну, ты же и сама в это не веришь!
— Не знаю, не знаю. Странная женщина.
Мы снова начали перебирать одну возможность за другой.
Через два дня вечером я возвращался на машине из
Эксхемптона. Я там поужинал и только после этого отправился в путь, так что,
прежде чем доехал до Лимстока, совсем стемнело.
У машины было что-то не в порядке с фарами, я сбавил
скорость, еще раз попытался включить их, а потом все-таки остановился и вылез
из машины посмотреть, в чем дело. Провозившись несколько минут, я все же
исправил повреждение.
На дороге было совершенно пусто. Желающих прогуливаться
после наступления темноты сейчас в Лимстоке не было. Передо мною виднелись уже
первые дома — и среди них уродливое здание Женского союза с высоким щипцом
крыши. Оно вырисовывалось передо мною в слабом свете звезд, и что-то потянуло меня
заглянуть туда. Не знаю даже, заметил ли я неясные очертания фигуры,
проскользнувшей через ворота, — если да, то это было только
неопределенное, подсознательное ощущение. Тем не менее я почувствовал
непреодолимое любопытство и желание присмотреться к этому дому поближе.
Ворота были приоткрыты, и я вошел во двор. К дверям вела
короткая дорожка и четыре ступеньки.
На мгновенье я остановился в растерянности. Что мне,
собственно, нужно здесь? Я и сам не знал. Потом внезапно где-то совсем близко я
услышал шорох. Словно бы зашелестело женское платье.
Я быстро завернул за угол, откуда донесся шорох.
Никого не было видно. Пройдя дальше, я свернул еще за один
угол и оказался уже за домом. В каком-то метре передо мной было открытое окно.
Я подкрался к окну и прислушался. Ни единого звука, но я
готов был дать голову на отсечение, что внутри кто-то есть.
Спина моя еще не позволяла проделывать акробатические
номера, но взобраться на подоконник и спрыгнуть внутрь мне все же удалось. К
несчастью — не совсем бесшумно.
