Мы с Джоан по-настоящему любим древности, так что мистер Пай
нашел в нас благодарных слушателей.
— Для меня большая радость, что вы появились в нашем
маленьком обществе. Знаете, люди здесь хорошие, но такие провинциалы — если не
сказать деревенщина. Вандалы, настоящие вандалы! А как обставлены их дома — вы
бы заплакали, уверяю вас, просто заплакали бы. А может, вы уже и впрямь плакали
над всем этим?
Джоан уверила, что до этого дело еще не дошло.
— Дом, который вы сняли, — продолжал мистер
Пай, — дом мисс Эмили Бартон, совсем неплох, и там есть пара вполне
приличных экземпляров мебели. Вполне приличных. Один или два — просто
первоклассных. И вкус у нее есть — хотя теперь я уже не так в этом уверен, как
прежде. Иногда мне кажется, что это скорее дело привычки. Она оставляет все,
как было, не из le bon motif, не для общей гармонии, а просто потому, что так
было при жизни ее матери.
Теперь он обратился ко мне, и голос у него сразу
переменился. Энтузиаст искусства превратился в прирожденного сплетника.
— Вы эту семью совсем не знали? Ах, да — вы же сняли
дом через агентство по найму. Но, дорогие мои, эту семью надо было знать! Когда
я сюда приехал, их мать была еще жива. Невероятная старушка — просто
невероятная! Чудовище, если вы понимаете, что я хочу сказать Настоящее
чудовище! Старомодное викторианское чудовище, пожирающее своих младенцев. Да,
да, так оно и было. Старуха была настоящей великаншей, весила за центнер. И все
ее пятеро дочерей суетились вокруг нее. «Девчонки!» Она их иначе и не называла!
А самой старшей из них было ведь уже за шестьдесят. «Глупые девки!» — орала она
иногда на них. Все они были ее рабынями, танцевали вокруг нее до упаду и должны
были соглашаться с каждым ее словом. В десять вечера они должны были уже быть в
постели, а чтобы затопить в спальне, об этом им и думать было нечего.
Пригласить домой пару подруг, это было бы прямо что-то неслыханное. Знаете, она
презирала дочерей за то, что они не вышли замуж, а сама устроила им такую
жизнь, что практически они и не могли встретиться ни с каким мужчиной. Говорят,
что у Эмили — а может быть, это была Агнес — был какой-то роман с помощником
местного викария, но для матушки его семья показалась недостаточно хорошей, и
она быстро перечеркнула все это.
— Звучит, как роман, — заметила Джоан.
— О, это и было, как в романе! А когда эта ужасная
старуха умерла, было уже слишком поздно. Они продолжали жить, как и прежде,
приглушенными голосами обсуждали, как бы на то или на другое посмотрела
матушка, и, оклеивая ее бывшую спальню новыми обоями, чувствовали, что
совершают кощунство. Так они и жили все вместе спокойно и тихо… Такого
здоровья, как у матери, не было ни у одной, и они постепенно уходили из жизни.
Эдит умерла от гриппа. Минни положили на операцию, и домой она уже не
вернулась, а беднягу Мейбл хватил удар — Эмили за каждой из них ухаживала так
преданно, как только могла. Последние десять лет она только и делала, что была
сиделкой. Симпатичная женщина, не правда ли? Совсем как фигурка из мейсенского
фарфора. Сейчас у нее трудновато с деньгами, потому она такая и озабоченная —
знаете, последнее время падает курс всех ценных бумаг.
— Нам ужасно неловко, что мы так вот вытеснили ее из
дому, — сказала Джоан.
— Ну, что вы, что вы, об этом и думать бросьте. Флоренс
за нее душу отдать готова, а мисс Эмили сама Мне говорила, что просто счастлива
иметь таких милых арендаторов. — По-моему, мистер Пай тут слегка
поклонился. — Да, она сказала мне, что на этот раз ей прямо — таки
повезло.
— В ее доме, — заметил я, — исключительно
успокаивающая атмосфера.
Мистер Пай блеснул на меня глазами.
— Правда? Вам так кажется? Ну, это очень любопытно. Но
мне, знаете, это странно! Да, странно.
— Почему же, мистер Пай? — спросила Джоан. Пай
развел пухленькими ручками.
— Да нет, ничего, ничего. Просто слегка удивился, вот и
все. Я и вправду верю, что каждый дом имеет определенную атмосферу. Мне
кажется, что людские мысли и чувства переносятся на стены и мебель.
Он на мгновенье умолк. Я огляделся вокруг, подумав, как бы я
смог описать атмосферу этого дома. Мне показалось это ужасно странным — но этот
дом не имел вообще никакой атмосферы! Вот уж действительно примечательная вещь!
Размышляя об этом, я перестал вслушиваться в разговор между
Джоан и нашим хозяином. Опомнился я, только услышав, что Джоан начинает
прощаться. Я пробудился от своих грез наяву и присоединился к сестре.
Мы вышли в холл. Когда мы подходили к двери, через щель для
писем на коврик упал конверт.
— Вечерняя почта, — пробормотал мистер Пай, глядя
на конверт. — Так что же, мои милые молодые друзья, вы будете заходить ко
мне, не правда ли? Какое утешение встретить людей с широким умственным
кругозором здесь, в этих стоячих водах, где никогда ничего не происходит.
Он попрощался с нами за руку и заботливо помог мне сесть в
машину. Джоан взялась за руль, мы медленно объехали вокруг безукоризненного
газона и машина выехала на прямую дорожку. Джоан подняла руку, чтобы помахать
хозяину, стоявшему на ступеньках перед домом. Я наклонился, чтобы сделать то же
самое.
Нам, однако, никто не ответил. Мистер Пай уже разорвал
конверт. Он стоял и неподвижным взглядом смотрел на письмо в своей руке.
Джоан однажды охарактеризовала его как «пухлого розового
херувимчика». Пухлым он, разумеется, был и сейчас, но херувима не напоминал
даже отдаленно. На лице, побагровевшем и искаженном, видны были ярость и
удивленна Да, и кроме того, страх.
В этот момент я понял, что конверт был мне уже чем-то
знаком. Сразу я этого не сообразил — это была одна из тех вещей, которые
человек замечает подсознательно, прежде чем успеет сообразить.
— Господи помилуй, — удивилась Джоан, — что
стряслось со стариканом?
— Что-то мне кажется, — ответил я, — что его
так обрадовало письмо, которое он только что получил. Не исключено, что в нем
не было подписи.
Джоан повернула ко мне удивленное лицо, а машина резко
дернулась.
— Осторожней, девочка, — напомнил я ей.
Джоан снова обратила внимание на дорогу. Лицо ее
нахмурилось.
— Думаешь, такое же, как получили мы?
— Вот именно.
— Каков же этот Лимсток на самом деле? — задумчиво
проговорила Джоан. — Выглядит ведь он самым невинным, сонным и спокойным
городком во всей Англии.
— Таким, где, если уж цитировать мистера Пая, никогда
ничего не происходит, — вставил я. — Не очень удачный момент выбрал
он для такого утверждения. Кое — что происходит.
— Джерри, — тихо проговорила Джоан, — мне..,
мне это не очень нравится.
