А дылда с розами как сквозь землю провалился. Ребята растерянно оглядывали пустынную улицу. В суматохе никто не заметил, куда делся похититель.
Тут Сыроежкин вырвался наконец из боксерских объятий и закричал:
— Он в подъезде! Я видел! — И Сережка помчался к подъезду, с радостью слыша за собой топот.
Ступеньки, ступеньки, бесконечные ступеньки… Он бежит очень быстро, но его обгоняют, жарко дышат в спину и снова обгоняют. Теперь они все вместе, и это его товарищи рвутся наверх изо всех сил. Но что, если он ошибся? Что тогда?…
Нет, он не ошибся! Вон кричит громовым голосом Махмутов:
— Стойте! Живьем возьмем!.. Цветы не мните!..
Звуки борьбы, кряхтенье, густые клубы пыли, повалившие с чердачной лестницы, свидетельствовали о том, что варвар решил не сдаваться живым. Потом все сразу стихло, и мимо Сыроежкина, застывшего на лестничной площадке, провели верзилу. На него просто жалко было смотреть — такой он был бледный и перемазанный с ног до головы.
Хромая, спустился Махмутов. Он был без кепки. Ее бережно нес Макар Гусев. Махмутов увидев Сыроежкина, сверкнул глазами.
— На! — Он сунул ему в руки то, что еще недавно было букетом — жалкие, помятые прутья.
«Эх ты, — сказал себе Сыроежкин. — Даже букет спасти не мог… Теперь все в школе будут спрашивать, как это я подставил ножку своему… Да что там цветы! Если ребята узнают про Электроника, про обман… — Сергей поежился. — Нет, надо быть решительным. Надо исчезнуть!»
И сразу спокойно стало на душе Сережки. Придя домой, он лег на тахту, стал думать о своем будущем. Завтра он садится в поезд и уезжает в Мурманск. Там живет Сима Маликов, приятель по черноморскому лагерю. У Симы можно будет остановиться, пока пойдут переговоры с Полярным управлением. «Я круглый сирота, — скажет он, — один на белом свете. И прирожденный полярник. Зимой хожу без шапки. Могу работать кем угодно. Если надо учиться — выучусь». А Симе Маликову можно хоть сейчас позвонить. Достаточно набрать на телефонном диске код города, как будет тонкий гудок — Мурманск на проводе. И набирай Симин номер. Но лучше, пожалуй, не звонить, а приехать внезапно, без лишних расспросов.
Сергей подошел к телефону и вызвал справочное бюро вокзала.
— Когда уходит поезд в Мурманск? — спросил он.
— Поезд номер шестнадцать отправляется с третьего пути в двенадцать часов пять минут.
Автомат говорил немного гнусаво, как обычный вокзальный репродуктор.
— А на завтра билеты есть?
— Есть. Хотите заказать?
Отступать было поздно. Сережка решительно сказал:
— Да!
— Записываю…
— Пожалуйста, один билет-
Автомат выслушал Сыроежкина и бесстрастно повторил:
— Один билет на имя Сыроежкина Сергея Павловича.
Можете получить за полчаса до отправления поезда в кассе номер один.
Ну, вот и все. Хорошо, что это был автомат. Человек стал бы интересоваться: «А сколько вам лет?… А вы обязательно поедете?…» И прочие глупые расспросы.
Ему еще повезло, что родители в однодневном доме отдыха, приедут только завтра после работы. Он успеет дать точные инструкции Электронику, как вести себя с родителями. А то в последнее время отец и мать стали очень уж недоверчивыми. Мама, например, говорит: «Сережа, ты разве не слышал, как я окликнула тебя на улице? Почему ты убежал? И каким образом на тебе оказалась синяя куртка, которую я отдала в прачечную?»
Таких труднообъяснимых «почему» накопилось чересчур много. Почему пропал ключ от шкафа, который теперь придется ломать? Почему исчезает временами трансформатор от холодильника и все продукты плавают в воде? Почему по ночам Сергей разговаривает сам с собой? Почему он носится целыми вечерами на улице и приходит домой, когда все спят? И так далее, и так далее…
… Электроник явился необычно поздно, почти под вечер, и сразу сел за домашние задания. Сережка не поинтересовался, где он пропадал. Завалился снова в родительской комнате на тахту и уперся глазами в потолок. Время от времени он ощущал, как дверь приоткрывается и Электроник смотрит на него. Словно ждет расспросов. Или, может быть, Электроник чувствует себя виноватым, что заставил друга так долго ждать? Но ему и это безразлично.
И вот Электроник доложил:
— Уроки приготовлены. Решил все быстро, а писал медленно.
— Хорошо, — равнодушно отозвался Сережка.
Он помолчал немного, но вдруг вспомнил про красного лиса и оживился:
— Ты знаешь, я видел в парке твоего лиса. Он долго смотрел на меня.
— Он был частью меня, — сказал Электроник, — самостоятельной частью. Он очень хорошо двигался. К сожалению, он не умеет разговаривать.
— Да, он сразу же убежал, как только я открыл рот.
— А как он сейчас бегает? — спросил Электроник.
— Отлично! Он самый быстрый в мире лис.
— Значит, он все еще решает свою задачу, — спокойно заметил Электроник. — В конце концов он даст науке очень интересные сведения.
— Дело не в этом, — сказал Сергей. — Он очень одинокий…
Громко зазвучала эстрадная музыка: это Электроник включил внутри себя транзистор. Сергей не шевельнулся. Тогда Электроник, посмотрев на друга, выключил музыку и сказал:
— Я сидел в сурдокамере. Поэтому опоздал.
— В подвале? — лениво поинтересовался Сыроежкин.
— В подвале.
Этот трюк Сыроежкин хорошо знает. Когда ребята играют в космонавтов, каждого по очереди запирают в сурдокамеру, куда не проникают ни свет, ни звуки из внешнего мира. Иначе говоря, запирают в подвале. Для тренировки воли. Темень там такая, что хоть час просиди с широко открытыми глазами — ничего не увидишь. И звуков никаких нет, только мыши иногда пробегают. У кого нервы слабые, тот не выдерживает: барабанит в тяжелую железную дверь. И его выпускают на все четыре стороны: из игры выбыл. А кто просидит в подвале больше получаса, когда выходит на свет, то идет по двору как пьяный: ничего сначала не видит.
— И сколько ты сидел?
— Три часа, — говорит Электроник. — Я всех победил.
Сережа зевнул и перевернулся на другой бок.
— Ты заболел? — хрипло спросил Электроник.
— Нет, я здоров.
— О чем ты думаешь?
— Знаешь, Электроник, ты словно мои родители: заболел… о чем думаешь… Я изобретаю машину времени.
Сыроежкин ожидал, что Электроник скажет: «Пустое занятие. Никакой машины времени не может быть». И отстанет с расспросами. Но Электроник спокойно заметил:
— Такая машина скоро будет.
— Фантазия, — Сыроежкин махнул рукой.
— Нет, не фантазия. На ней можно попасть в будущее.
