«Повезло! – радовался он. – Милиционер меня или не узнал, или просто забыл свое поручение. Ну и растяпа! Пусть теперь ищет. Меня так просто не поймаешь».
Сыроежкин забрался в самую гущу парка и лег на траву. Могучие старые деревья окружили круглое зеркальце прудика. Вода чистая, блестящая, только у самого берега зеленый налет тины, и в ней квакает лягушка.
Кругом ни души, ни зверя, ни птицы. Только он, Сыроежкин, на траве да лягушка в пруду.
Ни с того ни с сего Сережка стал жалеть себя.
«Живешь как заяц, всех боишься… – горестно размышлял он. – Ну разве это жизнь! Уехать надо куда-нибудь подальше – на Север или в океан. Просто собрать вещи и тихо уйти из дома. Электроник будет ходить в школу, радовать родителей отметками, спать на моей кровати… И все потечет тихо и мирно. Исчезнет лишний человек, который никому не нужен. Мама только станет ахать, что ее сын ничего не ест. Но Электроник ведь сообразительный, он придумает, как обмануть маму. Уеду на долгие, долгие годы, – твердо решил Сыроежкин. – А потом, когда стану взрослым, вернусь и все объясню. И меня будут жалеть и не будут ругать».
Резкий свист раздался над ним и ударился о землю. Сережка задрал голову. Блестящая серебряная стрела с острым носом и маленькими крыльями, как игла, проколола голубое полотно неба. И исчезла… Вот так и он пролетит когда-нибудь над своим домом, только взглянет с высоты на крышу, на двор, на школу и исчезнет.
А потом между деревьями мелькнуло что-то красное, и прямо на Сережку выскочил большой рыжий зверь. От неожиданности Сережка замер. И зверь замер, уставившись на лежащего человека. «Он меня узнает, – радостно подумал Сережка, – он думает, что я – Электроник».
Сережка, конечно, сразу догадался, что перед ним тот неуловимый красный лис, о котором не раз вспоминал Электроник. Они лежали в траве совсем рядом, стоило лишь протянуть руку… Лис изучал Сережку самыми правдивыми и, как показалось мальчику, самыми ласковыми в мире глазами, а Сережка разглядывал смешные усы на узкой мордочке, пушистый хвост и блестящие колесики, с успехом заменявшие лису лапы. Они были все в царапинах, износились от бега по асфальту. Когда-то лис демонстрировал на этих колесиках профессору ловкость движений, а теперь, обретя свободу, стремился доказать, что он самый быстрый из всех лисов лис.
Чего ждал он, смиренно вытянувшись в траве? Может быть, совета, помощи от своего старого друга?
– Я не Электроник, лис, – сказал Сергей, вставая на ноги.
И не успел он подняться, как лис красной молнией метнулся в кусты. Он скользил по парку так же легко и стремительно, как по городским улицам. Еще ни разу этот лис не попал никому под ноги, ни разу не затормозила перед ним машина, не шарахнулся в сторону велосипедист. Даже всевидящие милиционеры не успевали подносить свисток ко рту: странное рыжее существо, мелькнув перед их глазами, тут же исчезало.
– Беги, – сказал ему вслед Сергей. – Одному жить хорошо.
И когда на Сергея натолкнулись трое мужчин и стали наперебой спрашивать, не встречал ли он в парке красную лису, Сергей, конечно, не выдал гордого зверя.
Он шел домой, думал про красного лиса и вспоминал бродячую собаку, которую он видел всего один раз, а потом часто жалел. Он тогда словно предчувствовал, что его ждет такое же одиночество. Если бы он снова встретил эту дворнягу, то они бы поняли друг друга и собака бы не испугалась, не убежала, как бессловесный лис.
И снова его размышления были прерваны, на этот раз топотом и громкими криками. Навстречу несся, прижав к груди охапку цветов, дылда. За ним, отстав на два шага, бежал парень в клетчатой кепке. А дальше гнались со всех ног ребята, крича: «Держи!… Держи!…»
Сергей сразу узнал цветы. Белые розы из их школьного сада! Девчата из десятого вырастили новый сорт. Хотели подарить на прощание учителям. А эти варвары обломали, наверно, целый куст.
Сыроежкин побледнел. Он оглянулся: никого вокруг. А дылда бежал прямо на него, и было уже слышно, что дышит он хрипло и прерывисто, как паровоз. Заметив два кулака и решительное бледное лицо, он сделал скачок и миновал Сыроежкина. Но Сережка успел подставить ножку парню в кепке. Тот растянулся и выронил два белых цветка.
В следующую минуту все смешалось вокруг Сыроежкина. Парень в кепке вскочил и бросился на врага. Сыроежкин оказался в железных объятиях.
– Ага, попался! – неожиданно кричал парень. – Ребята, я поймал сообщника!
К своему ужасу. Сережка узнал десятиклассника Махмутова, школьного боксера. Что он наделал! Подставил ножку своему! А все из-за дурацкой кепки, надвинутой на самые глаза. Из-за нее не признал Махмутова.
Подскочили ребята, зашумели:
– Держи крепко! Не упусти! Потом с ним потолкуем…
И вдруг басок:
– Да это из нашего класса! Сыроежкин!
Неожиданным спасителем был Макар Гусев. Как и все, красный от бега и ужасно злой, он накинулся на Сережку:
– Ты что, с ума сошел? Кому дал подножку?
– Я думал, он жулик, – уныло оправдывался Сыроежкин. – Не разглядел… Отпусти! – просил он Махмутова.
Но тот подозрительно косился на него и не разжимал железных тисков.
А дылда с розами как сквозь землю провалился. Ребята растерянно оглядывали пустынную улицу. В суматохе никто не заметил, куда делся похититель.
Тут Сыроежкин вырвался наконец из боксерских объятий и закричал:
– Он в подъезде! Я видел! – И Сережка помчался к подъезду, с радостью слыша за собой топот.
Ступеньки, ступеньки, бесконечные ступеньки… Он бежит очень быстро, но его обгоняют, жарко дышат в спину и снова обгоняют. Теперь они все вместе, и это его товарищи рвутся наверх изо всех сил. Но что, если он ошибся? Что тогда?…
Нет, он не ошибся! Вон кричит громовым голосом Махмутов:
– Стойте! Живьем возьмем!… Цветы не мните!…
Звуки борьбы, кряхтенье, густые клубы пыли, повалившие с чердачной лестницы, свидетельствовали о том, что варвар решил не сдаваться живым. Потом все сразу стихло, и мимо Сыроежкина, застывшего на лестничной площадке, провели верзилу. На него просто жалко было смотреть – такой он был бледный и перемазанный с ног до головы.
Хромая, спустился Махмутов. Он был без кепки. Ее бережно нес Макар Гусев. Махмутов увидев Сыроежкина, сверкнул глазами.
– На! – Он сунул ему в руки то, что еще недавно было букетом – жалкие, помятые прутья.
«Эх ты, – сказал себе Сыроежкин. – Даже букет спасти не мог… Теперь все в школе будут спрашивать, как это я подставил ножку своему… Да что там цветы! Если ребята узнают про Электроника, про обман… – Сергей поежился. – Нет, надо быть решительным. Надо исчезнуть!»
И сразу спокойно стало на душе Сережки. Придя домой, он лег на тахту, стал думать о своем будущем. Завтра он садится в поезд и уезжает в Мурманск. Там живет Сима Маликов, приятель по черноморскому лагерю. У Симы можно будет остановиться, пока пойдут переговоры с Полярным управлением. «Я круглый сирота, – скажет он, – один на белом свете. И прирожденный полярник. Зимой хожу без шапки. Могу работать кем угодно. Если надо учиться – выучусь». А Симе Маликову можно хоть сейчас позвонить. Достаточно набрать на телефонном диске код города, как будет тонкий гудок – Мурманск на проводе. И набирай Симин номер. Но лучше, пожалуй, не звонить, а приехать внезапно, без лишних расспросов.
