Накануне заседания Рады Народных Министров ВНР, 20 ноября 1919 г., произошла встреча А. И. Луцкевича и Ю. Пилсудского. На ней польский руководитель рассказал, какое будущее ждет белорусов. Он посоветовал А. И. Луцкевичу отказаться от государственных амбиций и реорганизовать Раду ВНР в Белорусскую национальную раду, это значит изменить статус с государственного представительства на национальное. Белорусские национальные деятели должны были отказаться от претензий не только на независимость, но даже и на политическую автономию [177, с. 17–18]. Ю. Пилсудский в очередной раз предложил начать работу над созданием культурной автономии и так называемого белорусского «Пьемонта». Таким образом, это лишало белорусов надежды на независимость Беларуси. Начальник Государства предложил начать борьбу за реализацию идеи «неделимости и независимости» только после того, как решится вопрос взаимоотношений поляков с прибалтийскими государствами и Украиной. Для улучшения аграрной ситуации Ю. Пилсудский советовал достигнуть соглашения с кресовыми землевладельцами [393, s. 78–82]. 31 декабря 1919 г. Ю. Пилсудский на встрече с Л. Василевским негативным образом оценивал подготовленность белорусов к политической жизни, высказывался за то, чтобы белорусский «Пьемонт» был создан и существовал на территории Польши до наступления благоприятной для Беларуси конъюнктуры [446, s. 216]. В понимании Начальника Государства своеобразным решением должно было стать согласие на политическое и культурное «воспитание» под патронатом Польши, без получения Беларусью территориальной автономии. Изменение политической конъюнктуры могло наступить после победы поляков над Советской Россией и укрепления белорусского правительства в Восточной Беларуси – на территории Могилевской, Витебской, Минской, и частично Смоленской губерний. Таким образом, вхождение Гродненской и Виленской губерний в состав Польши даже не обсуждалось.
Подробно рассматривая вопрос раздела Рады Народных Министров БНР, нельзя не заметить явного польского влияния. Польская политическая линия по белорусскому вопросу с конца 1919 г. исходила из стремления уничтожить или уменьшить влияние белорусского самостоятельного политического фактора для получения монопольного права распоряжения белорусскими интересами. Рассматривалось несколько возможных путей: 1) полная ликвидация белорусского правительства через передачу политических полномочий от А. И. Луцкевича (премьер-министр БНР) к В. Л. Ивановскому и официального провозглашения о роспуске и политической несостоятельности так называемой «фиктивной белорусской рады» [407]; 2) получение непосредственного контроля над деятельностью правительственных структур через структурную трансформацию и введение в состав Рады Народных Министров БНР «польских представителей – «людовцев» (ППС) [326; 393, s. 72–93].
Раздел белорусского движения не только в идейном, а также в организационном плане (фактический раскол на заседании 13 декабря 1919 г. и как итог – создание Наивысшей Рады БНР и Народной Рады БНР) значительно ослабил позиции белорусского представительства на международной арене. 17 декабря 1919 г. П. А. Кречевский и В. И. Захарко выслали от имени Рады Народных Министров БНР ноту, направленную в Совет пяти в Париже с информацией о том, что новым премьером правительства БНР является
В. Ю. Ластовский [2, с. 546]. Представитель БНР во Франции Е. М. Ладнов в письме к А. И. Луцкевичу негативным образом охарактеризовал итоги заседания 13 декабря 1919 г., называя их провокацией польских властей, которая должна «снизить значение протеста БНР против заключения мира между Советской Россией и Польшей» [2, с. 657]. От имени правительства БНР Е. М. Ладнов 24 февраля 1920 г. обратился к участникам Парижской мирной конференции с меморандумом, в котором он требовал участия представителей БНР в мирных переговорах, касающихся судьбы белорусских земель, в связи с неофициальным установлением восточной границы Польши. Кроме этого, Е. М. Ладнов просил признать независимость Беларуси и начать военные действия, целью которых было бы освобождение от Советской России территории Смоленской, Могилевской и Витебской губерний [2, с. 678]. На следующий день им было представлено заявление, в котором Е. М. Ладнов охарактеризовал действия польской оккупационной администрации на белорусских землях, приводил негативные проявления в образовательной сфере, попытки закрытия белорусскоязычных школ, примеры эксплуатации народных богатств.
Однако это выступление не имело никакого влияния на ход мирной конференции. Да и сам А. И. Луцкевич хорошо понимал нелепость дела раздела белорусского национального движения. В письме к Е. М. Ладнову 9 февраля 1920 г. он сообщал о нецелесообразности выступлений в печати двух политических образований (деятелей Народной рады и Наивысшей рады) с взаимными обвинениями. Это могло негативным образом сказаться на международном авторитете белорусов. «В том случае, если мир Польши с большевиками будет заключен, то Виленская и Гродненская губернии будут включены в состав Польского государства. Тогда Рада Народных Министров БНР будет иметь право опротестовать этот дипломатический акт» – утверждал А. И. Луцкевич [2, с. 656].
Несмотря на сложность внутриполитической ситуации, деятели БНР 10 апреля 1920 г. направили ноты протеста в адрес РСФСР, Польши, стран Антанты с требованием допустить белорусских представителей на советско-польские переговоры [2, с. 716]. Протестные решения были приняты на очередных заседаниях Временного белорусского национального комитета, созданного в Минске в сентябре 1919 г., Центральной рады Виленщины и Гродненщины [203].
Требования о допуске делегации Рады Народных Министров ВНР к участию в советско-польских переговорах начали поступать на адрес правительств РСФСР и Польши с апреля 1920 г., во время подготовки сторон к мирным переговорам в Борисове [195, л. 37]. Нота протеста была направлена 10 апреля 1920 г. Совету послов в Париже, где высказывался протест против присоединения белорусских земель к Польскому государству, содержалась просьба о предотвращении несправедливого решения будущей судьбы белорусских земель. Высказывалась просьба о допуске представителей «заинтересованных народов» к переговорам [195, л. 39–40]. Копии этого послания были направлены также министру иностранных дел Польши и народному комиссару иностранных дел РСФСР. В тот же день была направлена отдельная нота непосредственно Г. В. Чичерину, с официальным заявлением, что «белорусский народ никогда не признает постановлений, принятых без участия белорусских представителей» [2, с. 717].
Другой формой дипломатической деятельности белорусского национального движения были действия по сближению с Советской Россией и Польшей. В конце марта 1920 г. в Вильно прошла встреча белорусских представителей А. А. Смолича, И. И. Лёсика, С. А. Рак-Михайловского с представителями польской демократии, во время которой была обсуждена вероятность реализации федерации Беларуси с Польшей. 1 марта 1920 г. по личному поручению министра иностранных дел Польши С. Патека, была создана Комиссия по разработке проекта урегулирования польско-белорусских отношений. Основной целью отмеченной комиссии была организация и проведение переговоров Польши и правительственных кругов БНР В состав комиссии входили: В. Рачкевич, заместитель генерального комиссара восточных земель, начальник Минского округа, С. Воевудский, референт II отдела главного командования Литовско-Белорусского фронта; Л. Василевский, В. Л. Ивановский. В итоге первоначальной работы комиссии, при активном участии «белорусских представителей» (вероятно, В. Л. Ивановского) был разработан «Мемориал по белорусским делам», после рассмотрения которого С. Патеком и Ю. Пилсудским принято решение о переносе работы комиссии в Минск [319, s. 167].
