В. И. Ленин в выступлении на совещании представителей уездных, волостных и сельских исполнительных комитетов Московской губернии 15 октября 1920 г. отмечал: «Нас заставило спешить с миром желание избежать зимней кампании, понимание того, что лучше иметь худшую границу, это значит получить меньшую территорию Беларуси и иметь возможность меньшее количество белорусских крестьян вырвать из-под гнёта буржуазии, чем возложить новые сложности, новую зимнюю кампанию на крестьян России» [161, с. 363]. Польская уступка в пользу советской модели самоопределения территории Беларуси, отказ от так называемой идеи «буферизма» компенсировалась присоединением белорусских земель общей площадью в 80,5 тысяч квадратных километров. На чрезвычайной сессии ВЦИК Советов 22–23 октября 1920 г. по делу ратификации Договора о перемирии и прелиминарных условиях мира отмечалось: «Содержание является компромиссом, который нам был предложен Польшей, а именно мы предложили ей территориальные приобретения за отказ от политики буферизма, от создания буфералистских государств» [225, с. 97–107].
8 октября 1920 г. на заседании территориально-пограничной комиссии польско-российско-украинской мирной конференции было рассмотрено дело ректификации линии разграничения. Польскими представителями были предложены изменения пограничной линии в районе северо-восточной части Дисненского уезда (с включением Диены в состав Польши): р. Западная Двина – Дрозды – Ореховка – Прозорово (всё на польской стороне) [327, s. 210]. По версии М. Обезерского, это редактирование позволило бы включить в состав Польши Прозоровский уезд и Ореховку, которые издревле принадлежали семье Забелло. Также ректификация предусматривалась в районе Глубокое – Докшицы с включением Докшиц в состав Польши. Наиболее проблемным стал участок в районе Минска: польская сторона требовала присоединения Ракова, Волмы, Рубежевич, где преобладало католическое население. В итоге пограничная линия выглядела бы следующим образом: Койданово – Узда – Копыль. Однако российско-украинская делегация в территориальной комиссии под председательством Д. Д. Мануильского, высказалась категорически против пограничного размещения Минска и настаивала на передаче Крайского уезда Минской губернии, Радошкович, Койданова (Дзержинск), Узды, Копыля советской стороне, чтобы граница на отмеченном участке прошла по линии: Илья – Радошковичи – Колосово – рядом с Несвижем – р. Лань. В итоге был выработан компромиссный вариант: российско-украинская сторона обеспечивала польские требования в районах: р. Западная Двина – Дрозды – Ореховка – Прозорово и Глубокое – Докшицы, а польская сторона соглашалась на советский проект ректификации в районе Минска [414, s. 24].
Уже после подписания Прелиминарного мирного договора руководством БССР была сделана попытка увеличить территорию республики через присоединение белорусских уездов Витебской и Могилевской губерний. Дело в том, что в тексте Прелиминарного мирного договора (статья I) была формулировка об установлении границы между Польшей с одной стороны и Беларусью, Украиной, с другой, что переводила территории на северном отрезке границы (в районе Лепеля – Дисны), включенные в состав РСФСР в феврале 1919 г., в разряд земель, принадлежащих к юрисдикции БССР. Но во время официального разговора В. Г. Кнорина с Н. Н. Крестинским 11 ноября 1920 г. этот вопрос был квалифицирован как несвоевременный, и уже в тексте окончательного мирного договора в марте 1921 г. была добавлена «Россия» в список стран, граничащих с Польшей [196, л. 125–130].
На втором этапе рижских советско-польских переговоров (17 ноября 1920 г. – 18 марта 1921 г.) просматривается прямая взаимозависимость процесса решения финансово-экономической проблематики и осуществления ректификации пограничной линии. Советское руководство желало уменьшить общую сумму финансовых требований польской стороны (300 млн. золотых рублей) за счет тех или иных территориальных уступок. Это было итогом предложения Э. И. Квиринга, руководителя российско-украинской части территориальной комиссии, осуществить определенные изменения в линии, закрепленной в Прелиминарном мирном договоре. На заседании отмеченной комиссии 23 ноября 1920 г. советское предложение было положительно встречено польским руководителем Л. Василевским, однако «значительные территориальные изменения могли носить только рекомендательный характер» [233, л. 130]. В основе данного предложения лежал стратегический расчет: за счет определенных территориальных уступок польской стороне уменьшить ее финансово-экономические требования, принимая во взаиморасчет общую ценность той или иной территории.
После предварительного рассмотрения отмеченного предложения, польской стороной был предложен свой проект территориальных изменений. Среди основных участков, где должны были происходить изменения, выделялись три района ректификация: 1) зона соединения Минской и Витебской губерний (р. Ушачи – о. Ворон – р. Двинасса); 2) регион Несвиж – Тимковичи; 3) р. Морочь – р. Случь. Основной аргументацией стало значительное количество «польского населения» в первом и третьем районах и присутствие в южной части второго района искусственных водных сооружений, крупных водных систем, например, р. Припять [233, л. 180].
Экспертом по территориальным вопросам Е. Н. Егорьевым была озвучена позиция российско-украинской делегации. Осуществление ректификации предусматривалось только во втором и третьем районах. Согласно советским расчетам, за счет уступок в районах Несвиж – Тимковичи и р. Морочь – р. Припять можно было бы получить компенсации в зоне соединения Минской, Витебской и Виленской губерний. Таким образом, граница передвигалась в пользу российско-украинской стороны в районе р. Вилия – р. Рыбчанка – Левковы – к соединению Виленской и Минской губерний – о. Селявцы – р. Неман около устья р. Турчанки – далее условной линией к дороге Несвиж – Тимковичи. Однако, после подробного изучения такого варианта было решено, что большие территориальные уступки не могли стать реальностью по причине нахождения тут значительного количества лесных богатств, рассмотрение вопроса ректификации в районе р. Припять было отложено на неопределенное время [306]. В итоге работы территориальной комиссии обе стороны так и не приняли компромиссного решения. Польские дипломаты отвергли предложения российско-украинской стороны по причине непринятия в расчет этнографических показателей этих регионов (наличие там значительного количества польского населения).
В ходе деятельности территориальной комиссии польско-российско-украинской конференции был рассмотрен вопрос ликвидации так называемого «коридора Грабского». В итоге в пользу советской стороны было передано около 10–12 (12,2 или 13,5) тысяч квадратных вёрст территории. Дело «коридора» возникло еще на первом этапе рижских советско-польских переговоров (сентябрь-октябрь 1920 г.). Согласно стратегическим расчетам польского руководства, создание «коридора» было действенным средством отделения Литвы от Советской России в географическом плане [8].
На втором этапе рижских переговоров обе стороны понимали необходимость ликвидации «коридора». 23 ноября 1920 г. Г. В. Чичерин сообщал В. И. Ленину о предложении председателя польской делегации территориальной комиссии Л. Василевского осуществить ректификацию пограничной линии за счет территориальной или экономической компенсации. Отмеченный вопрос был неоднозначно воспринят российско-украинской делегацией [10]. Как размышлял Г. В. Чичерин в письме к А. А. Иоффе 24 ноября 1920 г., «коридор защищает нас от Л. Желиговского. Если же Вильно сделается польским городом, то ликвидация коридора не даст нам общей границы с Литвой», «а в качестве компенсации необходимо было бы отдать им лучшую часть Волыни» [33].
