В связи с этим, представители польской делегации ПРУВСК были допущены (по решению ВРК БССР, при официальном согласии руководства РСФСР) к участию в пленарных заседаниях III съезда Советов БССР (22–25 ноября 1920 г.), однако им был ограничен доступ к работе рабочих комиссий съезда. Накануне во время телефонного разговора В. Г. Кнорина с Г. В. Чичериным по этому вопросу, последний предупреждал об опасности, которая исходит от польской делегации, которая только и «ждёт: не будет ли нарушен принцип самоопределения и право на независимость», поэтому необходимо, чтобы к ним не попал материал «неудобный для наших отношений», или каким-либо образом показать, что белорусская республика является только видимостью и прикрытием каких-то дипломатических целей, особенно во время обсуждения «внутренних вопросов», и «взаимоотношений между советскими республиками» [196, л. 125–130].
Ключевым моментом деятельности ПРУВСК стало создание нейтральной зоны – полосы протяженностью в 15 километров от зафиксированной линии фронта на момент остановки военных действий
[4]. Нейтральная зона – в международном праве – конкретно определенный географический район, в котором запрещается подготовка военных действий и который не может быть использован в качестве театра военных действий. В данном случае существование нейтральной зоны ограничивалось временным отрезком условно с 12 октября 1920 г. до 2 апреля 1921 г. и территориальным пространством в 28 волости Минского, Игуменского, Борисовского, Слуцкого, Мозырьского уездов [211, л. 34]. Отмеченная полоса передавалась в административное управление той страны, которой отходила территория по Прелиминарному договору, в зоне запрещалось нахождение любых вооруженных сил [199, л. 9].
Проблемным моментом создания и существования нейтральной зоны стало отличие трактовок и подходов при объяснении пунктов «Договора о перемирии». Польская военная делегация считала создание нейтральной зоны временным явлением: территория полосы передавалась только на временное административное управление польской или российско-украинской стороне, дальнейшая ее судьба должна быть решена опросом местного населения. В том числе предусматривалась «возможность признать действующий в данный момент режим управления» [90, с. 245–246], что можно было трактовать по-разному, в том числе признать в качестве легитимной власти управляющие органы, оппозиционные советской форме власти (в том числе власть Белорусского политического комитета)
Российско-украинская военная делегация считала нейтральную зону исключительно «стратегической гарантией на случай начала военных действий, враждебных Польши» [210, л. 53]. Отрицалась возможность предоставления права местному населению нейтральной зоны высказаться о дальнейшей судьбе этих земель. Пятнадцатикилометровая полоса воспринималась как территория, которая «передавалась в постоянное владение российско-украинской власти и БССР». В связи с явными расхождениями в подходах к пониманию нейтральной зоны, выявились не только многочисленные столкновения между председателями военных делегаций, но отличалась и та политика, которую осуществляли обе стороны на своей части нейтральной зоны.
В нейтральной зоне, согласно «Положению ЦИК БССР о районных революционных комитетах в нейтральной зоне» от 18 декабря 1920 г., предусматривалось создание районных революционных комитетов, состав которых утверждался Народным комиссариатом внутренних дел БССР и РВС Западного фронта. Комитеты, общим количеством в 3–5 человек, создавались на расстоянии в 30–40 вёрст вдоль границы нейтральной зоны и на 15 километров вглубь от границы [206, л. 54]. Районный революционный комитет нейтральной зоны непосредственно подчинялся уездному исполнительному комитету и без его приказа не имел права оставлять подчиненного района зоны, законодательно свою деятельность строил на основе постановлений высших органов советской власти; осуществлял борьбу с грабежами, реквизициями, конфискациями, убийством граждан нейтральной зоны, борьбу с дезертирством, бандитизмом [74, л. 68; 211, л. 35]. Установление контроля и организация временной советской власти в нейтральной зоне происходили путем направления политработников, которые фактически имели всю полноту власти. Кроме того, в нейтральной зоне действовал широкий контингент советской милиции (по 50 человек на волость) [207, л. 68].
В польской части нейтральной зоны установление гражданского управления передавалось в распоряжение Управления прифронтовых и этапных территорий, но после его ликвидации 27 ноября 1920 г. территория перешла в полное подчинение военной администрации, что фактически изменило основное содержание существования нейтральной зоны. 6 ноября 1920 г. приказом Министерства военных дел Польши была создана пограничная служба (Kordon Graniczny Ministerstwa spraw wojskowych). После подписания Прелиминарного мирного договора и окончательного вывода польских войск с территории нейтральной зоны, контроль над выполнением пунктов «Договора о перемирии» передавался Государственной полиции (Policja Państwowa). Главными задачами обеих этих структур стал надзор за личными и торговыми перемещениями через линию разграничения. Пограничная служба состояла из полевой жандармерии и отдельных военных подотделов. В марте 1921 г. пограничные службы были полностью подчинены фронтовым инспекциям II и VI армий Войска Польского [376, s. 132].
Особенно остро стоял вопрос борьбы с бандитизмом в нейтральной зоне. Так называемые «банды» совершали жестокие нападения, «разоружали организованные революционные комитеты и не давали возможности провести организацию советской власти» [210, л. 207]. На заседании ЦБ КП(б)Б 10 января 1921 г. отмечалось, что в нейтральной зоне собираются банды под охраной польских войск, направленные малочисленные отряды Красной Армии были разбиты. Согласно телеграмме председателя ПРУВСК И. Г. Иорданского в Народный комиссариат внутренних дел [201, л. 3, 7; 107], из-за появления вооруженных формирований в районе Радошкович отдельным постановлением ПРУВСК было решено срочно ввести отряд для борьбы с этими частями и оказать местным властям военную помощь общим количеством в 300 человек при 4–6 пулеметах. Российско-украинской делегацией неоднократно на адрес аналогичной польской делегации направлялись ноты протеста с приведением списка нарушений девятой статьи Прелиминарного мирного договора (реквизиции, налеты на сельское население, кражи), что фактически нарушало правила жизнедеятельности нейтральной зоны [199, л. 33 об.]. Главными причинами возникновения так называемых «бандитских формирований» на территории нейтральной зоны председателем российско-украинской части ПРУВСК И. Г. Иорданским называлось «отсутствие спланированной политической работы, так как организация революционных комитетов, происходила с некоторым опозданием, чаще они выступали в качестве органов контроля и принуждения; кроме этого велась успешная агитационная работа С. Н. Булак-Балаховича (распространение изданий “Źviastuna”), отсутствие войск Красной Армии, неуверенность местного населения, что территория нейтральной зоны в будущем станет самостоятельным образованием» [199, л. 11–12]. Среди местного населения нейтральной зоны царило чувство нестабильности и неуверенности положения [72; 73]. Во время многочисленных собраний-митингов, организованных политработниками революционных комитетов типа «Мир с Польшей и задачи советского строительства в Беларуси», местные жители обращались с вопросами о территории Беларуси, прочности заключенного мира, самоопределения Беларуси, форме власти, которая будет установлена в будущем [206, л. 37]. Политработники революционных комитетов нейтральной зоны не всегда могли дать ответы на требования населения.
