4.4. Юридически-правовые и финансовые аспекты советско-польских переговоров в Риге
Финансово-экономическая проблематика являлась одним из ключевых моментов второго этапа рижских советско-польских переговоров, которая была тесно связана с решением вопроса ректификации линии разграничения, закрепленном в Прелиминарном мирном договоре. Взаимоподчиненность хозяйственной жизни и финансовой системы БССР стала итогом «Договора ССРБ и РСФСР» от 16 января 1921 г., это давало возможность советскому руководству рассматривать территорию Беларуси, как пространство, за счет которого будет возможно осуществить выплаты финансовых обязательств польской стороне. Концессионная система выплат, предложенная российско-украинской делегацией, должна была происходить и за счет лесных массивов БССР, что наносила бы значительные экономические потери и так истощенному хозяйству страны. Предоставление концессий польской стороне на леса в пограничном польско-белорусском регионе могло бы вызвать недовольство местного населения и создать ситуацию нестабильности во всей белорусской советской республике. Сложности решения финансово-экономических вопросов были итогом выставления значительно завышенных требований от 300 млн. золотых рублей, как эквивалентной суммы участия Польши в экономической жизни бывшей Российской империи, а затем ее уменьшения до 30 млн. золотых рублей.
Первоначально польская сторона выступила с цифрой в 296 млн. золотых рублей, что вызывало негативную реакцию советского руководства («скандально высокая цифра, которая должна быть уменьшена до разумного уровня»), настаивала на ее выплате только в виде концессий, ни в коем случае не в золоте («железная руда в Кривом Роге», например) [224, с. 118–119]. Во второй половине декабря 1920 г. польская делегация представила проект в 236 млн. золотых рублей, советская сторона настаивала на 30 млн. рублей, как цифры, пропорциональной количеству населения [10]. Польская сторона не отступала ни на шаг, аппеллируя к уровню развития польских земель в составе бывшей Российской империи. А. А. Иоффе даже предлагал председателю финансово-экономической комиссии Г. Страсбургеру решить это дело через заключение тайного договора, однако польский представитель отверг эту идею [17].
Остро стоял вопрос эвакуации негосударственного имущества, в том числе финансовых фондов общественных объединений (стипендиальный фонд состоял из 4 млн. рублей, фонды городских и уездных советов – около 17 млн. рублей), в отношении которых советская сторона настаивала на возвращении этих сумм в тогдашней советской валюте, а не в золотых рублях [224, с. 173, 195]. Проблемным оставалось дело возвращения архивов, библиотек, предметов искусства, военно-исторических трофеев, древностей и других предметов культурного наследия, которые были вывезены из Польши со времен ее разделов. Еще во время подготовки Прелиминарного мирного договора В. И. Пичетой, членом юридическо-правовой комиссии российско-украинской делегации, был подготовлен список архивных и библиотечных комплексов, которые должны быть вернуты польской стороне (12 окружных, 8 губернских, 2 монастырских, 2 рукописных сбора, 6 музейных сборов, 250 тыс. томов библиотечных сборов) [33, л. 1-17].
16 декабря 1920 г. произошла третья неофициальная встреча председателей польской и российско-украинской делегаций. Главной темой стала финансово-экономическая проблематика. А. А. Иоффе обвинял польскую сторону в неуступчивости, чрезмерных претензиях польского специалиста Г. Страсбургера, вице-министра промышленности и торговли. Аргументом для лучшей сговорчивости председатель российско-украинской делегации приводил необходимость в заключении быстрого мира по причине планируемого плебисцита в Верхней Силезии, ситуацию экономической нестабильности в Польском государстве. А. А. Иоффе, поднимая проблему ректификации пограничной линии, дал понять членам польской делегации, что получение каких-нибудь уступок в территориальном плане будет возможно только в случае благоприятного для обеих сторон решения финансово-экономического вопроса [337, s. 149–150]. 20 января 1921 г. было рассмотрено в очередной раз дело взаиморасчета: российско-украинская сторона настаивала на 30 млн. золотых рублей, а Польша выставляла претензии на 307 млн. золотых рублей.
В письме А. А. Иоффе к Г. В. Чичерину 9 февраля 1921 г. отмечалась зависимость Я. Домбского от Г. Страсбургера во время решения экономических вопросов («танцует тогда, когда Страсбургер заиграет») [9]. По причине возникших проблем, нежелании польской стороне идти на уступки, 14 февраля А. А. Иоффе решил принять кардинальные меры: выставить ультиматум – или закрепление предложенных советских условий, или остановка переговоров [22]. Этот шаг председателя российско-украинской делегации вызвал остановку переговорного процесса, как заседаний председателей, так и работ комиссий.
Обе стороны поняли, что остановка мирных переговоров и разрыв отношений негативным образом может сказаться на международном авторитете, как Польши, так и Советской России. Советская сторона, так или иначе, настаивала на своих требованиях (30 млн. золотых рублей). Это заставило польскую сторону пойти на уступки. И. Матушевский, военный эксперт в составе польской делегации, аргуметировал этот шаг Польши «в связи с достижением взаимопонимания по другим спорным вопросам» [331, s. 83–84].
19 февраля 1921 г. Я. Домбский предложил А. А. Иоффе провести встречу в «четыре глаза», без присутствия секретарей. В итоге была достигнута договоренность по вопросу резерва золота, председатель польской делегации согласился на принятие суммы в 30 млн. золотых рублей, которая была итогом активного участия Польши в хозяйственной жизни бывшей Российской империи. Советская сторона, которая открыто заявила, что не владеет достаточным количеством золота, соглашалась выплатить только 3–4 млн. золотом, остальную же часть концессиями или драгоценными камнями, другими природными ресурсами [337, s. 165–166]. Стремление польской стороны пойти на уступки позволило придти и к компромиссу по вопросу оптации населения в рамках юридическо-правовой комиссии.
Определение окончательных размеров и способов платежа происходило перед заключением мирного договора, при активном участии сотрудника Народного комиссариата внешней торговли, торгового представителя РСФСР в Великобритании, председателя советской делегации на торговых советско-английских переговорах Л. Б. Красина и Я. К. Стечковского, министра финансов Польши. 11–13 февраля 1921 г. оба представителя прибыли в Ригу. По утверждению Я. Домбского, приезд Я. К. Стечковского имел большое влияние на общий ход переговоров, склонил российско-украинскую сторону к экономическим уступкам [337, s. 179].
Накануне, 12 февраля 1921 г. проходила неофициальная встреча А. А. Иоффе с Я. Домбским, во время которой председатель польской делегации дал согласие на получение 30 млн. золотых рублей, но при условии выплаты их золотом. Согласно дипломатической переписки Г. В. Чичерина и А. А. Иоффе, Советская Россия не владела необходимым количестве золотых запасов, да и вообще платежная способность российско-украинской стороны была достаточно слабой. В итоге переговоров Л. Б. Красина и Я. К. Стечковского, 21 февраля 1921 г. была достигнута договоренность о выплате 15 млн. золотых рублей золотом, а остальную часть погасить путем продажи ценных камней на протяжении 2–3 лет [337, s. 176–179] при польском посредничестве на американском рынке. Решение вопроса взаиморасчета позволило 24 февраля 1921 г. подписать «Договор о репатриациях», протокол о продолжении срока перемирия (к моменту обмена ратификационных документов окончательного мирного договора), дополнительный протокол о деятельности Смешанной пограничной комиссии.
