В момент катастрофы на судне находилось 50 человек команды и несколько гостей. Все были застигнуты врасплох и после удара оказались в воде. Катерам и лодочникам береговой охраны удалось подобрать пострадавших. Дежурный офицер, мичман Сапунов, до конца оставался на своем посту и пошел ко дну вместе с яхтой. Кроме него погиб корабельный повар. На яхте «Лукулл» погибли все документы главнокомандующего и все личное имущество семьи генерала. Кроме того, как свидетельствуют архивы, на яхте находились деньги, принадлежавшие Русской армии, вывезенные Врангелем в октябре 1920 г. из Крыма в Константинополь. Некоторые свидетели полагают, что гибель яхты «Лукулл» – это покушение на жизнь генерала Врангеля, организованное советскими спецслужбами, хотя документального подтверждения причастности советских властей к этому не найдено.
Врангель переехал на жительство в помещение русского посольства. Пароход «Адрия» был задержан, его команда арестована английскими властями. Следствие производилось французами при участии русского военно-морского следователя. Генерал Врангель получил многочисленные приветствия и поздравления по случаю спасения при покушении. Врангелю некогда было заниматься иском к итальянской компании «Адрия». Он был полностью поглощен делами Русской армии, ликвидации которой требовали союзники. Франция в ультимативной форме заявляла, что не признает больше существования этого военного формирования и не считает генерала Врангеля ее командиром. К этому времени Врангель передал права верховного главнокомандующего Русской армией в зарубежье дяде Николая II, великому князю Николаю. Сам Врангель с семьей поселился в Бельгии в небольшом доме, купленном тещей. Здесь он скончался 25 апреля 1928 г. Неожиданная смерть 49-летнего Врангеля, отличавшегося отменным здоровьем, породило версию об убийстве путем заражения сильнейшей формой туберкулеза.
Прибытие в порт Бизерта
21 ноября 1920 г. флот был реорганизован в Русскую эскадру, состоящую из четырех отрядов, и перемещен в Бизерту. Ее командующим был назначен контр-адмирал М.А. Кедров, которому было присвоено звание вице-адмирала. Со временем корабли были переданы Франции в качестве платы за обеспечение эвакуации и содержание военных экипажей. Переход Русской эскадры и морского кадетского корпуса в Бизерту занял более двух месяцев.
К середине февраля 1921 г. в Бизерту прибыло 33 корабля, включая два линкора «Генерал Алексеев» и «Георгий Победоносец», крейсер «Генерал Корнилов», вспомогательный крейсер «Алмаз», 10 эскадренных миноносцев, четыре подводные лодки и еще 14 кораблей меньшего водоизмещения, а также недостроенный танкер «Баку». Общее число беженцев составляло 6 тысяч 388 человек, из которых одну тысячу составляли офицеры и кадеты, четыре тысячи – матросы, одну тысячу – женщины и дети, 90 человек – доктора и фельдшеры, 13 человек – священники. В числе кадетов находился эвакуированный из Севастополя Морской кадетский корпус в полном составе.
Корабли бросили якорь в военной гавани Сиди-Абдалла близ Бизерты. По поручению французского правительства эскадру встречал лично маршал Третьей республики Анри Петен – герой Первой мировой войны, «победитель Вердена», генеральный инспектор армии.
Русская эскадра в Бизерте, 1920 г.
Местные власти приняли эскадру достаточно холодно. Уже в конце декабря 1921 г. крупнейшая газета того времени «Tunisie français» писала: «Кто эти люди, мы не знаем. Среди них, возможно, есть элементы, особо опасные тем, что в состоянии спровоцировать столкновения с нашими войсками… Мы рекомендуем всем торговцам в Бизерте относиться к русским с осторожностью – какой валютой собираются оплачивать они свои покупки?.. Можно и не проповедовать большевистские взгляды, чтобы увидеть, с какой наивностью французское правительство выбросило миллиарды франков, снабжая генералов и их так называемые контрреволюционные войска всем необходимым…» Но при этом надо напомнить, что корабли Русской эскадры были переданы Франции в качестве платы за ее содержание. В оплату снабжения эвакуировавшейся русской армии французы конфисковали все ценности, вывезенные Врангелем из Крыма, личные счета офицеров в иностранных банках, а также лучшие корабли и суда как в Константинополе, так и в Бизерте. В счет этого русских снабжали провиантом со складов французской армии. Часть снабжения осуществлялась стараниями американского и французского Красного Креста. Со временем количество пайков и их размеры начали сокращаться, а ассортимент – ухудшаться. Русские военные жили в лагерях, расположенных во французских военных объектах, а беженцы оказались в семи пунктах: Бизерта, Табарка, Монастир и др. Положение русских было незавидным не только в моральном плане. Просто не было работы, не на что было жить.
Более насыщенной была жизнь людей, связанных с Морским кадетским корпусом, находящимся в старом французском форте на горе Эль-Кебир. Там было организовано учебное заведение, соблюдающее традиции русской военно-морской школы. Его воспитанники, многие из которых оказались сиротами, получили прекрасное образование. Более трехсот выпускников Морского корпуса в Бизерте получили возможность продолжить образование во Франции, Чехии, Бельгии, Югославии. Те, кто не связывал свою судьбу с морским делом, стали рассеиваться по стране. При этом в управлении полиции Бизерты специально для русских было открыто Бюро труда. Правда, существовало правило: беженец, нашедший работу, получал паспорт для проживания в стране, но навсегда исключался из списков лиц, состоящих на иждивении французского правительства.
Гибель эскадры
Многие русские, не сумевшие адаптироваться к сложным условиям жизни в мусульманской стране, отправились в Америку и Европу, в основном во Францию. Число русских, остававшихся в Тунисе, начало стремительно сокращаться. Эмигрировало только гражданское население. Офицеры и матросы оставались верными присяге и не могли оставить корабли без соответствующего приказа. Четыре с половиной года военные моряки и члены их семей жили непосредственно на кораблях, стоявших в бизертской бухте. Такое положение дел продолжалось вплоть до 28 октября 1924 г., когда Франция признала Советский Союз. На следующий день в 17 часов у всех военных моряков дрогнуло сердце: на судах прозвучала команда: «Флаг и гюйс спустить». Символ 250-летней славы и величия России – флаг с изображением креста Святого Андрея Первозванного – был спущен. Русская эскадра прекратила свое существование. Все российские моряки были вынуждены сойти на берег.
Командир подводной лодки «Утка» капитан 2 ранга Нестор Монастырев (1887–1957 гг.). Автор книги «Записки морского офицера» о переходе из Крыма в Бизерту
Через два месяца в порт Бизерта для осмотра кораблей и решения вопроса об их дальнейшей участи прибыла советско-французская комиссия. С советской стороны ее возглавляли академик А.Н. Крылов и советский военно-морской атташе в Великобритании и Франции Е.А. Беренс (родной брат контр-адмирала М.А. Беренса). В результате переговоров между французскими и советскими официальными лицами было достигнуто предварительное соглашение о передаче кораблей Советскому Союзу, но соглашение не было реализовано, так как в дело вмешалась большая политика. Во-первых, суда нуждались в серьезном ремонте. Во-вторых, во франко-советских отношениях остро стояла проблема возвращения царских долгов, которые составляли 125 млрд франков. Корабли остались в Бизерте. Через шесть лет французы приступили к демонтажу пришедших в полную негодность русских судов. Остатки русской эскадры были проданы на металлолом.
