Озеро – лох, если по-шотландски, – было невероятно огромным, оно как будто уходило за горизонт. Зои не видела его краев ни с одной стороны, разве что прямо впереди, где из тумана поднимались большие горы, но насколько далеко они находились, угадать было невозможно.
Кроме всего этого, на берег набегали маленькие волны, добираясь до брошенной лодки. Зои присела на корточки и опустила руку в воду. Вода была ошеломительно холодной и чистой. Наверное, ее можно было пить, хотя Зои и не собиралась делать этого прямо сейчас. Она глотнула кофе из своей кружки. Но даже растворимый черный кофе без капли молока, налитый в старую, побитую кружку, казался, как удивленно обнаружила Зои, очень вкусным, если стоять на берегу у самого края воды, в такое прекрасное – хотя и холодное – утро.
Тут за рукав ее халата дернула маленькая рука.
– Что? В чем дело? – спросила она.
Хари показывал куда-то в середину озера.
– Что там, Хари?
Дрожащий пальчик Хари тыкал в пространство, но там явно ничего не было.
Зои огляделась. Над водой кружили птицы.
– Да, знаю, – сказала она. – Посмотри на птиц. Разве они не прекрасны?
Но в этот самый момент она услышала громкий пронзительный вопль и чуть не выпрыгнула из собственной кожи. Хари задохнулся. Они оба повернулись с колотящимися сердцами, но увидели всего лишь гигантского павлина, демонстративно развернувшего хвост, его злые маленькие глазки смотрели на них, острый клюв раскрылся.
– Ка-а-арк!
– О, черт побери! – выдохнула Зои. – Ты меня напугал, мистер Павлин. Вот, возьми.
Она достала из кармана ломоть хлеба, который прихватила из кухни.
– Попробуй!
Она бросила пару маленьких кусочков в сторону павлина и дала ломоть Хари, чтобы он сделал то же самое, но не позволив приманивать птицу ближе: павлин, казалось, готов был откусить им пальцы.
– Ка-а-арк!
Кажется, птица предупреждала их, что ее не слишком подкупило предложенное угощение, но тем не менее крошки павлин сожрал, так что Зои и Хари осторожно вернулись в убежище кухни.
– Как здесь красиво! – произнесла потрясенная Зои.
Патрик фыркнул.
– Все так говорят сначала, – мрачно заметил он.
Наконец сверху, тяжело ступая, спустилась еще одна фигура. Физически этот мальчик отличался от брата и сестры так, как отличается мел от сыра: он был крупным, грузным, светловолосым. Он уже вступил в пубертатный период и выглядел так, словно просто не знал, что ему делать с самим собой. У него были огромные руки и ноги, слишком крупные, непропорциональные телу, и он со вздохом сел за стол, положив перед собой шесть тостов.
– Э-э… с добрым утром.
Парень оглядел Зои с головы до ног.
– Няня Семь! – возвестил Патрик.
– Я в няне не нуждаюсь, – заявил подросток.
И Зои пришлось признать, что в этом есть смысл: он выглядел более или менее готовым участвовать в Кубке шести наций – чемпионате по регби.
– И хорошо, потому что я не няня, – сказала Зои. – Я Зои. Я здесь как помощница-иностранка.
– Шеклтон, – проворчал мальчик.
Имя прозвучало настолько необычно, что Зои пришлось переспросить.
– Не расспрашивай его об имени, он его ненавидит, – сообщил Патрик. – Если бы я родился первым, оно досталось бы мне. И все поместье, – задумчиво добавил он.
– Охотно отдам его тебе, мелюзга, – огрызнулся Шеклтон.
– Ладно, – кивнул Патрик. – И тогда уж никто из вас носа сюда не сунет. Никогда-никогда-никогда!
– Я не желаю уезжать, – сказала Мэри. – Так что не выйдет.
– Уедешь! Уедешь из моего дома, уедешь, глупая девчонка!
Патрик внезапно в ярости бросился на сестру. Зои, скорее инстинктивно, чем сознательно, протянула руки и удержала его.
Патрик застыл на месте, когда она к нему прикоснулась.
– Не прикасайся ко мне!
– Да, хорошо, просто… не трогай свою сестру.
– Да, отстань от меня! – фыркнула Мэри и показала язык.
Зои чувствовала, как маленький мальчик дрожит от злости.
– Кому еще тостов? – спросила она, с надеждой посмотрев на тостер.
Но Шеклтон уже намазал все шесть тостов слоем масла в дюйм толщиной и половиной банки мармелада и энергично жевал.
– Виноват, – пробормотал он с набитым ртом, разбрасывая крошки. – Думаю, я забрал все.
Глава 8
Зои и не предполагала, что будет настолько рада увидеть миссис Макглон, когда та явилась ровно в половине девятого утра. Никто из детей даже не посмотрел в ее сторону, когда она вошла и надела резиновые перчатки для уборки.
– Вижу, вы уже познакомились, – сказала миссис Макглон.
– Ну да, – кивнула Зои, выходя следом за миссис Макглон в коридор.
Та со вздохом повернулась к ней, когда они отошли достаточно далеко.
– Да, Мэри всегда такая. Да, у Патрика очень высокий ай-кью. Нет, вы не можете их бить.
– Я и не думала…
– Уж поверьте мне, вам захочется.
– Почему они не в школе? – спросила Зои.
Миссис Макглон хмыкнула:
– Мэри исключили. Потом Шеклтон подрался с кем-то, кто стал насмехаться над его сестрой, так что и его тоже выгнали. Патрик начнет учиться только после Рождества.
Зои недоуменно моргнула. До сих пор ей не приходило в голову спросить… Чем вообще они занимаются целыми днями?
– И надолго их выгнали?
– Думаю, это будет решать директриса.
– И что они делают?
– Понятия не имею.
Миссис Макглон уже начала полировать лестничные перила. Стало ясно, что это единственная часть дома, о которой она считает нужным заботиться, а кухня ее не интересует.
Шеклтон громко включил какую-то шумную компьютерную игру. Звук, доносившийся с кухни, дал ответ по крайней мере на один вопрос.
– Эти их гуделки! – зловеще произнесла миссис Макглон.
Зои при дневном свете рассмотрела остальную часть большого коридора. На стене висели старые картины, гобелены и большая оленья голова с блестящими глазами. Миссис Макглон прошла мимо нее, повернула огромную ручку тяжелой деревянной двери и медленно ее открыла. Дверь услужливо скрипнула.
В комнате было темно, жалюзи на окнах были опущены. Миссис Макглон неодобрительно заглянула внутрь.
– На это у меня сегодня нет времени, – сказала она. – У меня еще западное крыло, прачечная, детские комнаты и две лестницы…
Двигалась она скованно, и Зои попыталась угадать, сколько ей может быть лет.
