– Милая моя, – заговорил Рэмзи, подходя к кровати и обнимая дочь за плечи. – Милая моя… мне так жаль…
Рэмзи всмотрелся в дочь и обхватил большой ладонью ее маленькое личико.
– Скажи мне, что ты не хотела…
Огромные глаза Мэри наполнились слезами.
– Я не… – покачала она головой. – Я не пыталась убить себя. Клянусь! Клянусь!
Рэмзи крепко обнял ее и прижал к себе.
– Все хорошо, лапушка, все хорошо.
– Не разрешай им отправить меня к чокнутым! Папочка! Пожалуйста, не отправляй меня к чокнутым!
– Нет… не надо так говорить, – сказал Рэмзи. – Мы все хотим только одного: чтобы ты не была такой несчастной, милая.
– Это же был просто маленький порез!
– Но… но почему, детка?
Голос Рэмзи звучал так грустно, был так нежен, как будто он уже знал, что ответа нет. Зои с сомнением посмотрела на него.
– Я… Я думала, это может помочь. – Следующие слова она произнесла так тихо, что их почти невозможно было расслышать. – Ну… там, где уже шрам…
Рэмзи отвернулся, не в силах говорить. Вместо того он просто крепче прижал к себе Мэри.
– Я так скучаю по ней… – шепнула она ему на ухо.
– Я знаю, – кивнул он, покачивая дочь, как будто она была совсем еще крохой. – Я знаю, что скучаешь. Знаю. Но я стараюсь, милая… – (Мэри опустила голову.) – Я стараюсь… и я, и Зои…
– Ох, ты и Зои! – тут же с сарказмом откликнулась Мэри. – Ну да, я же и забыла о «замечательной Зои»!
– Это она тебя нашла, – мягко упрекнул ее Рэмзи. – До того, как ты истекла кровью там, на полу.
Мэри надулась.
– Тебе бы следовало быть благодарной.
– Почему? – спросила Мэри.
– Потому что! – Голос Рэмзи внезапно зазвучал по-другому. – Потому что я не могу потерять еще и тебя! Я не могу тебя потерять, Мэри! Не могу! Я твой папа!
На глазах Мэри снова показались слезы, она кивнула.
– Да, – тоненьким голоском согласилась она. – Ты мой папа.
– Я твой папа, – повторил Рэмзи. – Папа! И я люблю тебя! И я постараюсь все наладить, насколько смогу, Мэри. Но ты должна… ты должна оставаться со мной. Ты должна постараться. Даже если ты этого не хочешь. Даже если это трудно. Даже если ты считаешь меня виноватым…
Мэри быстро отвернулась, и Зои поняла, что Рэмзи задел больное место.
– Я знаю, что ты так думаешь, – продолжил он. – Я знаю. И я не могу… Я ничего не могу сказать или сделать, чтобы изменить это. Но, пожалуйста, поверь мне. Я стараюсь.
Мэри содрогнулась в его руках и наконец позволила слезам хлынуть на его рубашку.
– Я не пыталась…
– Тише, тише, – прошептал Рэмзи. – Я останусь здесь, – решил он. – Доктор, я ведь могу остаться?
– Ну, ей бы на самом деле было лучше в…
– Нет! Она же вам сказала. Это был небольшой порез, просто неудачный. Это был несчастный случай. Мы остаемся здесь.
Зои встала. Ее гнев утих, сменившись глубокой жалостью и чувством, что миссис Макглон была права, как никто другой: Зои вмешивалась в нечто куда более глубокое, чем сама осознавала, в то, что совершенно ее не касалось.
– Я пойду займусь остальными, – сказала она. – Чай приготовлю. – И направилась к двери. – Надеюсь, с тобой все будет хорошо.
Мэри, быстро моргая, посмотрела на нее. И впервые сказала нечто такое, чего Зои никак от нее не ожидала:
– Спасибо…
Глава 5
Вернувшись домой, Зои тут же подверглась нападению всех сразу. Что случилось с Мэри? Даже Шеклтон был встревожен.
– Она что, хотела привлечь к себе внимание? – напряженно спросил он. – Или это… Это было…
И доброта, мягкость в его голосе тоже стали неожиданными для Зои.
– Он хочет знать, – уточнил Патрик, – Мэри что, прямо вот так умерла, что ли?
Зои посмотрела на него.
– Мэри не умерла, – ответила она, стараясь, чтобы ее голос прозвучал как можно более спокойно и уверенно. – Это был несчастный случай, она очень испугалась. Она вернется завтра, и все мы будем очень и очень добры к ней.
Войдя в кухню, Зои поверить не могла, что все еще день, а не полночь, – но золотой осенний свет лился в окна. Зои казалось, что весь тот ужас продолжался сотню часов… а кухня за это время успела разительно перемениться.
Ее украшали гирлянды из плюща и желудей. А на плите исходила паром кастрюля с рагу, в которое добавили какие-то красные ягоды и грибы, собранные хозяином Портоса. Пахло рагу божественно.
– Это ты приготовил? – спросила Зои, поворачиваясь к Шеклтону, и тот конфузливо улыбнулся. – Изумительно! Потрясающе!
– А Мэри к вечеру не вернется домой? – с тревогой спросил Шеклтон. – А папа?
– Нет, – покачала головой Зои. – Я завтра останусь дома и, надеюсь, смогу поехать и забрать их. Вы хотите тоже поехать?
Как ни странно, оба мальчика тут же попятились.
– Я не… только не в больницу, – заявил Патрик, слишком тихо и напряженно для него.
Они оба словно чего-то испугались.
– Ладно, – согласилась Зои. – Тогда мы с Хари отправимся, так, милый?
И малыш поднял голову и посмотрел на нее с сияющей улыбкой.
Зои была полна тревоги, когда на следующий день вела машину. Хари весело подпрыгивал на заднем сиденье, следя взглядом за кружившими в воздухе ярко-красными и оранжевыми листьями, то и дело падавшими на лобовое стекло.
– Как их много, – задумчиво сказала Зои. – И куда они все потом деваются?
Большим облегчением стало то, что Мэри разрешили выписаться из больницы. Детский психиатр принял ее объяснения, что она просто хотела причинить себе боль, но не думала о самоубийстве. Конечно, само по себе это не было решением проблемы, они должны были переговорить с разными службами, позвонить во множество разных мест. Когда позже Зои увидела, как Рэмзи небрежно смотрел на данный ему список, она тут же решила этот список у него забрать и самой составить план действий. Еще их должны были внести в лист ожидания Службы психологической поддержки. Психиатр, ничего не говоря прямо, дал понять, что это может занять некоторое время.
Но они не собирались соглашаться с докторами. Рэмзи был вне себя от облегчения, что все обошлось, и когда Зои остановила машину перед больницей, они оба уже ждали ее.
У Рэмзи появились темные круги под глазами – он совсем не спал и как будто за одну ночь постарел лет на пять. Он поднял Мэри из кресла-каталки, в котором ее вывезли к входу, и перенес в машину. Хари замахал руками и весело заулыбался, увидев девочку. Мэри, как обычно, не обратила на него внимания, но Хари было все равно. Он просто радовался.
