Я позволила ему войти в номер, а сама рухнула на полированный мраморный пол. Слезы ручьями катились у меня по лицу, и я молилась, молилась и молилась.
Казалось, прошла целая вечность, но наконец я почувствовала руку Бертрама у себя на плече. Не могу сказать, как я поняла, что это он, но я знала это даже до того, как подняла голову.
– Самого худшего не случилось, – сообщил он. – Дело плохо, но не самый худший вариант.
Внутри меня ждало весьма печальное зрелище. Вся мебель оказалась перевернута. Дорогой ковер был усыпан осколками стекла и керамики. Стоял только один небольшой деревянный диван, и на нем лежал Рори. Его рубашка была залита кровью. Кожа вокруг глаз опухла так сильно, что самих глаз больше не было видно.
– Я думаю, что у него сломан нос, – сказал Бертрам. – Но он дышит. Я нашел его лежащим на полу. Он оказал им достойное сопротивление.
– Где дети? – спросила я.
– Их здесь нет, – ответил Бертрам. – Именно это я имел в виду, когда сказал, что самого худшего не случилось. Они их забрали.
– Но…
– Они прихватили Мэри. Ты понимаешь, что это означает?
Я покачала головой. Я едва ли осознавала, что происходит. Я знала, что Ричард невероятно гнусная личность, но я никогда не думала, что он может погубить младенцев.
Бертрам взял меня за плечи и слегка встряхнул.
– Эфимия! Эфимия! Послушай меня! Это значит, что им нужен человек, чтобы заниматься детьми. Они едва ли прихватили бы Мэри с собой, если бы планировали самое худшее. И можно не сомневаться, что Мэри сильно усложнит им жизнь. Ты же знаешь, какая она. Петарда!
Я слегка улыбнулась:
– Она явно кусалась и царапалась.
– Вот именно, – кивнул Бертрам. – Для них было бы гораздо проще вырубить ее и бросить здесь, чем выводить из гостиницы.
– Но как им это удалось? Как?! – воскликнула я.
– Именно это я сейчас пойду выяснять, – объявил Бертрам. – Вероятно, они воспользовались грузовым лифтом, а может, нож приставили к ее боку, например, прикрываясь плащом, или что-то в этом роде, чтобы она не дергалась. – Бертрам никак не отреагировал, когда я вскрикнула от ужаса. – В любом случае должен был остаться какой-то след. Мне нужно идти. Если есть хоть какой-то шанс их поймать, я попрошу администратора тебе позвонить.
– Я пойду с тобой, – заявила я.
– Тебе нужно заняться им, – Бертрам кивнул на Рори. – Мы не можем его бросить в таком состоянии. Возможно, ему даже потребуется медицинская помощь.
– Я позвоню администратору. Они пришлют врача.
– Пока, Эфимия, будет лучше не посвящать в дело никого из посторонних.
Он посмотрел мне прямо в глаза, и я увидела в них тысячу страхов. Я кивнула.
– Возвращайся ко мне, – сказала я и удивила его быстрым поцелуем. Он ответил страстно, затем оторвался от меня и оставил меня с Рори, который так пока и не пришел в сознание.
Я снова проверила, дышит ли Рори. Затем отправилась в ванную и смочила небольшое полотенце. Я вернулась в комнату и положила полотенце ему на лоб. Я поняла, что мне нужно еще одно полотенце, чтобы смыть кровь у него с лица, и повторила процедуру. Я двигалась медленно, словно шла по грязи, доходящей мне до талии. Любое движение давалось с трудом и отнимало столько времени, что я уже начала опасаться, не повернуло ли оно вспять. Я пыталась очистить от крови лицо Рори, промокая его полотенцем, но это не очень хорошо получалось. В конце концов я додумалась принести к дивану тазик с горячей водой и продолжала аккуратно стирать кровь вокруг его носа и рта. Я расстегнула промокшую рубашку и увидела, что кровь просочилась сквозь ткань. Жилетка тоже была запачкана. Я потянула за рукава, но не могла снять с Рори ничего из одежды, пока он лежал на спине. Он был слишком тяжелым, и я не могла сдвинуть его с места. Когда я снова начала обмывать лицо Рори у носа, он тихо застонал. Этот звук немного успокоил меня: значит, жив, и я задумалась, на самом ли деле у него сломан нос. Я легко провела пальцем по носу сверху вниз и почувствовала неестественный бугорок. У меня возникла идея порыться в вещах у Гленвиль и Мэри. У Гленвиль я нашла нюхательную соль, а у Мэри бинты. Я уже подумала, не позвонить ли администратору и не попросить ли вызвать врача, но Бертрам пока не вернулся. Я ведь могу подвергнуть детей еще большей опасности, если привлеку внимание к нашему номеру. И еще нам вначале предстоит услышать требование о выкупе.
Я сделала глубокий вдох, положила два пальца на нос Рори с двух сторон, мысленно досчитала до трех и выпрямила его. Мне не потребовалась нюхательная соль.
Рори открыл глаза, резко сел, одновременно замахиваясь левым кулаком. Я увернулась.
– Это только я, – произнесла я. – У тебя нос был свернут на сторону, я его распрямила.
Рори издал странный звук – что-то среднее между бульканьем и рычанием, после чего снова рухнул на подушки.
– Эфимия, – произнес он. Его голос звучал странно. Я протянула ему бинт. Он поднес руку к лицу и попробовал нос. Поморщился. – Помоги мне встать, – попросил он.
Я сделала все, что могла, но мне едва удавалось его удерживать, пока он шел к ванной. Мгновение он смотрел на свое отражение щелочками глаз. Затем он разорвал рубашку и бросил ее на пол. То же самое он сделал и с жилеткой.
– По крайней мере, на мне тогда не было пиджака, – заметил он.
Рори посмотрел на свои брюки и выругался, увидев на них пятна крови. После этого он еще раз посмотрел на себя в зеркало.
– Насколько я понимаю, ты с подмогой появилась как раз вовремя, – сказал Рори.
– Нет, – ответила я.
Рори покачнулся и схватился за края раковины, чтобы не упасть.
– Ты хочешь сказать, что детей…
Я увидела, как он бледнеет прямо на глазах.
– Здесь нет, – закончила я за него фразу. – И Мэри тоже нет. Мы ожидаем требования о выкупе.
– Давно?
– Я не знаю, когда все произошло. Мы вернулись, как только поняли, что Ричард выманил Риченду из гостиницы. Ты лежал без сознания, когда мы тебя нашли. Бертрам положил тебя на этот диван и убежал, чтобы выяснить, каким путем их увели.
– Полицию вызвали?
– Нет, – ответила я. – Риченда еще даже не знает о случившемся. Я думаю, что она до сих пор сидит в кафе в Хрустальном дворце и ест пирожные. – Я сломалась на двух последних словах, и слезы покатились у меня по щекам. – Может, ей телеграмму послать? Ужасно, что она до сих пор ничего не знает.
Рори внезапно склонился над раковиной, и его вырвало. Я потерла ему спину, но он нетерпеливо махнул рукой, показывая, чтобы я оставила его одного. Я вышла из ванной, но не стала закрывать дверь. Я знала, что людей с сотрясением мозга часто тошнит, а потом они могут потерять сознание и захлебнуться своими рвотными массами. Я прислушивалась, не упал ли Рори, но слышала только, как его рвет снова и снова. Это продолжалось какое-то время. Я села, глядя на дверь. Я говорила себе, что чем дольше Бертрам не возвращается, тем больше шансов на то, что он проследит путь похитителей. При этом тихий злобный внутренний голос нашептывал мне, что это также может означать и другое: Бертрам лежит где-то раненый, а то и мертвый. Я шмыгнула носом, но приказала себе держаться и не поддаваться эмоциям. После того как Рори выйдет из ванной, мне придется понаблюдать за ним, а после того, как вернется Бертрам, придется что-то предпринимать в зависимости от новостей, которые он принесет. И как раз в эту минуту до меня дошло, что нигде не видно Гленвиль. Снова сработало проклятие Ганса, и он опять нанял подлую и гнусную служанку? Могла ли она помогать похитителям? Если нет, то где же она? Определенно им не нужна горничная? А может, она уже на пути к Риченде или даже в полицию?
