– Нереальные ощущения, спасибо тебе за них, – его горячий шёпот. Это конец моим решениям. Он сделал огромный шаг ко мне, утягивая меня в пропасть. Никогда не выберусь из его омута, мне хорошо с ним. Настолько хорошо, что забываю обо всём на свете.
– Ты поцеловал меня, – едва слышно говорю.
– Пытаюсь показать тебе, насколько ты мне нужна, крошка. Раньше я бы на твой вопрос о поцелуе ответил категоричным – нет, но сейчас… я не могу контролировать это… непонятное желание почувствовать тебя полностью. Прости, Мишель, я садист, а ты свет, который могу потушить. Хочу, чтобы ты сама приняла решение, потому что желаю тебя забрать и спрятать, наслаждаться тобой и…и вот так быть с тобой, как сейчас. Никогда не знал, что такое настоящая близость. У меня уродливая душа, ты права. Но так устал от этого, крошка. Так устал быть в тени от всего. От тебя, – он прижимается к моей щеке своей и сжимает в руках моё податливое тело.
– Это было унизительно, Ник, – туман исчезает и возвращает меня в реальность, где я сижу на нём, а его член до сих пор находится во мне.
– Прости, всего лишь проверил, что ты мне ответишь, – шепчет он.
– Это было отвратительно. Ты хоть понимаешь, что я чувствовала в тот момент, когда поняла, как возбуждаюсь? А это за столом, где мои родители и их друзья, – возмущённо говорю и отклоняю корпус назад.
– Мишель, обещаю, больше никаких…
– Не верю, ни во что больше не верю, – рывком встаю с него и чувствую влагу между ног, да и они знатно дрожат.
Я, не смотря на него, отрываю бумагу. Отворачиваясь, привожу себя в порядок, слыша позади, что и Ник поднялся и застёгивает брюки.
– Мишель, – тихо произносит он. Зло оборачиваюсь.
– Что, Мишель? – Шиплю я. – Ты совсем разума лишился?! Ты трахнул меня в туалете, как какую-то шлюху, и я это позволила!
Несильно толкаю его в грудь, и он поджимает губы. Но мне плевать на его чувства, потому что снова ощущаю себя использованной.
– Ненавижу тебя, Холд! Ненавижу настолько сильно, что мне хочется ударить тебя, – яростно заявляю я.
– Это не новость, – хмыкает он. – Я привык к ненависти, для меня это не ново. Только вот ты не шлюха. Ты моя женщина, и я беру тебя не против твоей воли. Ты сама хочешь меня, только боишься этого. Не желаю слышать таких слов о тебе.
– Да, я боюсь, потому что ты честно признался мне, тебе нужно только трахать меня и всё, не больше. Ты считаешь это приятно знать? – Кривлюсь, испытывая щемящую боль внутри и сжимающееся горло от потока обиды.
Он запускает пальцы в свои волосы и поднимает их, громко вздыхая, смотрит на меня, хмуря брови. Меня колотит изнутри от осознания, что я натворила. Насколько сильно влюблена в него, что стою здесь и жду каких-то объяснений.
– Мишель, – громкий голос за дверью. Вздрагиваю, страх теперь сковывает моё сердце, и я смотрю на Ника, который показывает глазами ответить.
– Да… да, – произношу, прочищая горло.
– Ты как? Все волнуются, – говорит Амалия.
– Всё хорошо… просто живот прихватило, не говори никому. Я сейчас, – вру, не сводя глаз с Ника.
– Ладно. Может, тебе что-то принести? – Спрашивает девушка.
– Нет, спасибо. Всё уже хорошо, видно, отравилась, – и новая ложь срывается с моего языка. Кривлюсь.
– Тогда мы ждём тебя, – бросает она, и я слышу удаляющиеся шаги за дверью.
– Не смей больше так делать, иначе я тебе выцарапаю глаза, – угрожающе выставляю указательный палец и тыкаю в него, разворачиваясь, чтобы выйти.
– Подожди, Мишель, – говорит и вкладывает в мою руку что-то мягкое, и я удивлённо перевожу на неё взгляд.
– Надень, не хочу, чтобы ты ходила голой.
Вздыхаю и усмехаюсь от его предусмотрительности. Трусики. Он прихватил с собой обычные шелковые трусики, потому что наверняка знал мою реакцию и от этого становится с каждым ударом сердца тяжелее внутри. Быстро натягиваю их и отворачиваюсь, щёлкая замком и нажимая на ручку.
– Мишель, тебе следует знать, я иногда говорю не то, что должен, а то, что привык. Но ты другая. Дай мне шанс, хотя бы ненадолго забери меня с собой, – тихо произносит он, но я с силой толкаю дверь, чтобы выбежать из этого ада. Его ада, куда он меня вовлёк. Боюсь сдаться и подчиниться ему полностью, телом и разумом. Это катастрофическая зависимость оглушает меня, не даёт дышать и заставляет чувствовать его ближе.
Непозволительная роскошь сказать ему «да», но как мне поступить дальше, я не понимаю. Хочу его полностью, и не верю ему. Но ничего не поделать с этим дьявольским притяжением.
Сорок четвёртый шаг
Никогда не чувствовала себя настолько грязной, как сейчас. Оборвать. Мне требуются силы, чтобы оторваться от Ника. Да, признаю, влюблена в секс с ним. Он первый, единственный и точно неповторимый. Но всё это омерзительно, настолько, что не я его, а он меня окунает головой в эту гниль. И вокруг меня всё окрашивается во мрак.
Его чернота. Его шоколад. Горечь. Во мне живёт одна горечь и ненависть к самой себе.
Почему все мои разумные мысли отключаются, когда он трогает меня, говорит эти, точно бьющие по моей броне, слова. А поцелуй? И как пережить это? Он трахал меня, именно трахал, как бездушную куклу. А мне было всё равно, лишь бы достичь пика, ощутить его в себе, упиваться его ароматом и плыть. Что он делает со мной? Что я позволяю ему делать?
Иду к нашему столику, а мои ноги дрожат. До сих пор ощущаю его внутри себя. Это наваждение застревает неприятным комком в горле и не даёт сглотнуть его. А только знать, что я только делала, и мне это понравилось.
Как только подхожу к нашей компании, разговоры прекращаются, и всё внимание направлено на меня. Я ёжусь под такими пристальными взглядами и замечаю, что Тейра и Амалия поменялись местами, и теперь сестра Марка сидит справа от меня.
– Милая, всё хорошо? – Заботливо интересуется мама, и я киваю, опускаясь на стул.
Нет, у меня ничего хорошего сейчас не происходит. Только моё падение, открытое и убивающее мою душу. У меня нет желания продолжать светскую беседу, мне требуется уединение. Я должна подумать, решить для себя, в конце концов, что хочу. И держаться выбранной стратегии.
– Что с тобой было? – Вполголоса спрашивает Марк, а Амалия придвигается ближе ко мне, чтобы расслышать ответ.
– Реакция на пищу в кафетерии университета, – лгу и даже не краснею от такой подробности организма.
– И ты тоже скоро ощутишь это, – наигранно весело улыбаюсь и поворачиваюсь к девушке, на что она прыскает от смеха.
– О, да, с понедельника я иду в твой университет, – Амалия кривится, ей явно не по душе такая смена обстановки.
– Какой факультет? – Интересуюсь, надеясь на то, что это мой, и хотя бы тут жизнь ко мне будет благосклонна.
