Остаюсь одна на тротуаре, смотря, как молодой мужчина открывает дверцу машины и перед тем, как сесть туда оборачивается ко мне и игриво подмигивает. Чувствую себя глупо и правильно. Я улыбаюсь, даже уже тихо смеюсь, пока наблюдаю, как Мерседес удаляется и увозит с собой людей, которые вошли в мой мир. И с радостью их приняла. Так просто. Без предрассудков. Без страха.
Ночь. Машин на дороге нет, ведь наш комплекс располагается в спальном районе. Прохожу взглядом по тихой улице, и мои глаза останавливаются на тёмной фигуре, сидящей на капоте спортивной машины. Его руки сложены на груди, а взгляд пронизывает меня своим леденящим огнём.
Мне кажется, даже отсюда слышу его тяжёлое дыхание, и моя кожа покрывается мурашками. Чувствую, как это магнитное поле, которое мы построили с первой встречи, начинает накаляться и через несколько минут заискрится. Я боюсь этого, но другая… иная и грязная Мишель счастлива видеть его.
Моя тайна. Моё извращение. Садист, увы, не мой.
Ник отталкивается от машины и делает шаги в мою сторону, останавливаясь в метре от меня. Задерживаю дыхание.
– Что ты тут делаешь? – Едва слышно произношу я, обхватывая себя руками, защищая свою грудную клетку, под которой так отчаянно бьётся измученное сердце.
– Не имею понятия, – его шёпот разрывает тишину.
Делаю глубокий вдох, громко насыщая тело кислородом.
Моё падение.
Сорок шестой шаг
Бывают моменты в жизни, когда ты становишься ведомая собственными мечтами, кем-то невидимым, но таким сильным, что ты не можешь противостоять ему? И вот именно за эти доли секунды принимаются все решения, весь пазл твоей головоломки складывается в более или менее ясную картину. Ты понимаешь, что ты ищешь и в чём нуждаешься сильнее всего. Такие мысли, словно разряд молнии, ударяют по голове и вспыхивают по всему телу миллионом искорок.
Делаю шаг к Нику, и мои руки обвиваются вокруг его талии я, прижимаясь к нему всем телом, кладу голову на плечо. Он на мгновение замирает от неожиданности, а затем с его губ вырывается вздох облегчения. Могу расслышать, как громко и быстро бьётся его сердце, и это придаёт мне уверенности в своих решениях.
– Мишель, – шепчет он, обнимая меня в ответ. Только он может произнести моё имя так, что дыхание предаст меня, а сердце будет биться в красивом ритме.
Не хочу отпускать его. Вот сейчас… в эту самую минуту он тот, в кого я готова верить, кому готова открыться. Но знаю, что как только разомкну свои объятия, он вернёт себе свой облик жестокого дирижёра, руководящего людьми и добивающегося того звучания музыки, которое приемлемо только для него. И никак иначе. А меня такой расклад не устраивает.
Его аромат будоражит не только кровь, но и каждую частичку моей души. Его тепло – первое, что ощутила на себе и под влиянием чего, я совершаю постоянно глупости. Его магия, окутывающая меня и забирающая в свою тьму.
– Это означает да? – Тихо спрашивает Ник, и я открываю глаза, возвращаясь в реальный мир.
Мои губы изгибаются в грустную улыбку. Отстраняюсь от него, но он крепче обнимает меня за талию, не разрешая выскользнуть из его объятий, и указательным пальцем поднимает мой подбородок, чтобы я лишилась разума напрочь и утонула в его манящей сладости глаз.
Делаю глубокий вдох, чтобы собрать все силы в своём маленьком и истощённом теле, дабы отстоять свои решения.
– Отпусти меня, – спокойно прошу. Ник прищуривается, но освобождает меня из своих цепких рук.
Делаю шаг назад, лишаясь его поддержки, и переминаюсь с ноги на ногу.
– Нет, это ничего не означает, Ник, – отвечаю на ранее заданный вопрос, и он начинает хмуриться, явно не понимая мотива моих поступков.
– Но ты сама шагнула ко мне, Мишель, – напоминает он, и я киваю.
– Да. Я сделала то, что захотела. Мне хотелось тебя обнять, и я позволила себе эту ласку. Ты позволяешь себе меня выставлять шлюхой перед самой собой. Думаю, и у меня есть право делать то, что мне взбредёт в голову, – пожимаю плечами.
– Неужели, ты до сих пор обижаешься из-за секса в туалете? – Он искренне удивляется, отчего я теряю дар речи. Ведь он действительно не понимает, насколько для меня это было гадко.
– Нет, я не обижаюсь. Я проклинаю себя и тебя заодно. Чувствую себя использованной и грязной. Ты сделал это против моей воли, ты подсунул мне эти… свои извращения, даже не предупредив. А как же добровольность, Ник? Ты снова нарушил собственное правило. Снова. Ты заставил меня, тебя захотеть и выбил признание. Ты хоть сам понимаешь насколько унизил меня? – Пытаюсь донести до него свои чувства, свои переживания, причину своего отношения к нему и нежелание разрешить себе двигаться с ним дальше.
– Крошка, ты всё не так поняла. Я не хотел унижать тебя, даже не предполагал, что ты расценишь эту шалость – вот так. Да, не отрицаю, мне пришлось пойти на это ухищрение, чтобы ты решилась. Ведь я вижу… знаю, ты хочешь того же, что и я. Только не понимаю, в чём проблема?
– Шалость? Ты называешь мои чувства всего лишь шалостью? Вот в чём проблема, Ник. Ты не уважаешь меня, не слышишь того, что я говорю тебе. Для меня твой стиль жизни неприемлем. Твои эти все игры с наказаниями, и какими-то непонятными воздействиями на окружающих… ты словно паук, плетёшь вокруг меня свою паутину, и я наталкиваюсь на неё, пытаясь дышать. Это убивает меня, ты убиваешь меня, пытаешься ломать и изменять. Но нет, Ник, я тебе этого не позволю. Насколько бы сильно ни было притяжение между нами, я не могу согласиться на твоё предложение. Мне требуется время, я хочу подумать. Потому что сейчас ничего не понимаю, – шумно выдыхаю и поднимаю голову к тёмному небу.
– Это ты не слышишь меня, Мишель, ты…
– О, нет. Я уж точно тебя услышала, – взмахом руки прошу его закрыть рот и одновременно перебиваю его. – Ты мне уже многое сказал. Ты хочешь видеть меня в своей постели, только трахать меня, пользоваться моим телом, скрываться ото всех. Нет, я не против. Я это принимаю, но… но, чёрт возьми, Ник, у меня есть чувство собственного достоинства. А ты топчешь его. Я хочу… да, я хочу быть с тобой тайно. Я поняла, что для меня это не проблема, но это сделаю в том случае, если ты не будешь давить на меня, научишься уважать мои желания, как и свои. Хотя бы немного признаешься себе, что со мной ты перегнул свою доминантную палку. Прими меня как девушку, а не как сабмиссива. Прими меня, Ник, меня – Мишель, а не Зарину или кого-то другого. Не сравнивай меня ни с кем, не пытайся применять ко мне свои замашки господина. Я…я, Боже, пока, – резко разворачиваюсь и бегу на высокой шпильке к своему подъезду, чтобы скрыться от собственных ненужных слов. Убегаю лишь для того, чтобы обезопасить себя от боли в будущем, от нового потока слёз и неправильного горячего решения.
Мне необходимо осмыслить всё. Выбрать, в конце концов, что меня действительно устраивает, и насколько сильно я желаю узнать о Нике и его жизни, влиться в неё.
