Мы так и замираем в таком положении, потому что я не хочу, чтобы всё окончилось ссорой. Теперь предстоит продумать, как выйти из этого положения.
Пятидесятый шаг
– Николас, что за поведение? – Возмущается Эмбер.
– Мишель, – Ник игнорирует свою мать и, не мигая, смотрит на меня. От этого взгляда я ёжусь и одновременно сглатываю.
Не знаю, как мне поступить, просто не знаю, что сказать дальше.
– Николас, это что за приказной тон? Откуда такое отвратительное отношение к милой девочке? Она тебе что, домашнее животное? Иди в гостиную, мы сейчас придём, – отчитывает его Эмбер, вижу, что ещё немного – он сорвётся.
– Всё хорошо, нам и, правда, пора, – примирительно произношу я, а Ник не двигается в дверях спальни.
– Не позволяй, Мишель, этому наглому мальчишке так с собой разговаривать. Мне стыдно за тебя, сын, – продолжает Эмбер, а я закусываю губу и зажмуриваю глаза. Господи, помоги мне!
– А тебе не стыдно выкладывать здесь незнакомому человеку всю подноготную нашей семьи? – Язвительно передразнивает её Ник, и я открываю глаза, выдыхая воздух сквозь зубы.
Оказываюсь между двух огней, и чувствую этот накалившийся ток, он проходит через меня, заставляя сердце болезненно биться.
– Да хватит, Николас, никто не поверил в ваш один обед. Мы догадываемся…
Ник цокает и в два шага оказывается рядом со мной, одним движением поднимая меня с постели, что от неожиданности, не могу найти равновесие и цепляюсь за его кофту, сжимая ткань пальцами.
– Мишель, – его низкий и спокойный голос проникает мне под кожу, и кровь замерзает от этого леденящего душу и предостерегающего об опасности тембра.
– Пожалуйста, Ник, – шепчу, поднимая голову на него. Я надеюсь, что он поймёт меня без слов.
– Господи, сын! – Восклицает Эмбер и подскакивает. – Немедленно прекрати так себя вести! Неужели, снова всё вернулось?
На удивление, пониманию выражение лица и злость, исходящую от Ника. Он не может дать воли своему зверю внутри и наброситься на мать, и в то же время она действительно затрагивает слишком много для первой встречи. Кладу руку на грудь Ника, а другой накрываю его пальцы на сгибе моего локтя.
– Нет, мама, ничего не вернулось. И сейчас неподходящее время для таких разговоров, – уже спокойнее отвечает ей и поворачивает голову в сторону матери.
Эмбер тут же подмечает расположение моих рук, раскрасневшиеся щёки от страха, сбивчивое дыхание и прищуривает глаза.
– Я так и думала, – медленно тянет она, и я поворачиваю голову в её сторону, а Ник вместе со мной делает шаг назад, словно защищая от догадок и внедрения в нашу тайну.
– Тебе вредно думать, мама. Лучше займись братом, которого никогда нет дома…
– Минуту, она только что назвала тебя Ником? Мишель, ты называешь его Ником? – Уже взвизгивает Эмбер, в этот момент мне хочется провалиться сквозь землю или просто упасть без чувств.
Хотя бы что-то, но ничего, моё тело отказывает мне, даря только дрожь, сильную дрожь.
– А что здесь у вас происходит? – Раздаётся удивлённый и одновременно довольный голос Люси.
Вот её тут не хватало. Уверена, что она причастна к этому появлению Ника. И я ещё больше ненавижу её.
– Доченька, ты не поверишь! Не поверишь! Какое счастье, Николас. Боже, – Эмбер не знает, куда деть руки, то прикладывая их к груди, то закрывая рот.
– Во что я не поверю? – Спрашивает Люси.
– Они вместе. У них всё серьёзно. Ник вернулся! – Она радостно хлопает в ладоши, а внутри меня такая тяжесть. Готова расплакаться. Я интуитивно ощущаю, насколько сейчас в Нике бурлит ярость, он сильнее сжимает мой локоть. Уверена, завтра там появятся синяки. Но даже боли не чувствую, только свою оплошность.
– Я думал, меня встретят в гостиной. А все собрались в девчачьей комнате брата. У вас тут вечеринка, а я, как обычно, не приглашён, – новый голос заставляет меня очнуться и выглянуть из-за Ника.
В дверях спальни стоит парень с тёмными волосами ниже плеч и светлыми глазами, неряшливо одетый, а в руках у него барабанные палочки.
– Стивен, мальчик мой, иди скорее сюда и познакомься с Мишель. Она невеста твоего брата, – сообщает ему Эмбер, Люси издаёт смешок, а я приоткрываю рот от удивления, поднимая голову на Ника.
Он замирает. Его лицо приобретает серый оттенок, глаза направлены куда-то вдаль. Как в тот раз. На поле. Это плохо. Очень-очень плохо. Никто даже не понимает, что на самом деле сейчас происходит. Для них это всё интересно, игриво и возбуждающе, но я знаю, что дальше будет только хуже. Это затишье, которое лишает меня сил.
– Нет… нет… я не невеста… я просто… обычная, – мямлю я. Ощущения, что очутилась в эпицентре сильнейшего торнадо, и если сделаю хотя бы шаг, то меня разорвёт на мелкие частицы. И это будет последнее, что запомню в моей жизни. Этот ветер, злой и мощный… я чувствую его через ткань кофты. Его пальцы, сжавшие мою кожу и эту силу, которую я не знаю, как усмирить.
– О-о-о, невеста? Неужели, братец наконец-то стряхнул паутину с члена? – Ехидно замечает Стив.
– Довольно, – холодный и тихий голос заставляет всех замолчать. Мне даже кажется, что каждый из присутствующих не дышит, интуитивно чувствуя, приближение окончания. Ник медленно разворачивается к застывшей матери, сестре и парню, держа меня за локоть.
– Хватит этого цирка. Ты устроила здесь шоу, которое теперь никто не забудет. Только смысл, мама? Эта девушка никогда не выйдет за меня, потому что я не предложу и тебе пора смириться с этим. Какого чёрта, тебя потянуло за язык? – С каждым шагом мы приближаемся к испуганной Эмбер, и мне становится её настолько жаль, что слёзы всё же собираются в глазах.
– А ты. Ещё одно слово про мой член, про мою жизнь или, вообще, про меня, то ты пойдёшь работать. Пока я оплачиваю твоё безделье и идиотскую группу, не продавшую ни единого диска, – теперь он обращается к Стиву, переводящего взгляд то на него, то на меня.
– Спасибо, мама, за обед. Тебе надо было всё испортить. Тебе…
– Это я спросила её. Я виновата, Эмбер просто повелась на мою уловку. Только я виновата, – перебиваю его, и все взгляды направлены теперь на меня.
Холод, такой сильный и неконтролируемый, окатывает с ног до головы и обратно, замирая где-то в ступнях, что я переминаюсь с одной дрожащей ноги на вторую.
И один шаг ближе
Говорят, что первый раз болезненный, и это утверждение применяют ко всем аспектам жизни. Но как быть со страхом? Ведь он приходит и врывается в твоё тело под различными видами, и каждый раз – первый и неповторимый, оставляющий след в тебе. Сейчас… в эти доли секунды чувствую, что моя душа кричит… так громко и панически внутри, она пытается вырваться из тела, которое безмолвно. Мои глаза прикованы к его. И это он. Ник пускает в меня ядовитые стрелы своего недовольства.
