– Можно быстрее? – Нервно выдыхаю и получаю свою верхнюю одежду и недовольный взгляд.
Но сейчас я жажду одного – снова убежать от них. И самое для меня обидное, что Ник был прав, я действительно хотела побоища, хотела эпического шоу, потому что сама привыкла играть роли. И даже тут не так хороша, как думала. А вот Ник действительно идеальный игрок в любой сфере.
Двадцать первый шаг
Жму на кнопку лифта, но он настолько медленно едет, что я нетерпеливо стучу носком туфли по полу.
Дверцы наконец-то открываются, и он пуст, облегчённо вздыхаю, как неожиданно меня сзади подхватывают за талию и вносят в маленькое пространство. Я цепляюсь за чужие руки, и голос пропадает от страха. Меня ставят на пол, но не отпускают. Глубоко вздыхаю и ощущаю знакомый аромат, щекочущий ноздри.
– Ты не представляешь, как скучал по тебе, крошка, – шепчет Ник мне на ухо. Задерживаю дыхание.
– Я чуть не умерла, – выдыхаю я.
– Чуть не считается, – он поворачивает меня к себе, и я упираюсь взглядом в его улыбающиеся губы.
– Что ты там устроил? – Возмущённо пытаюсь его оттолкнуть, но он перехватывает мои руки и прижимает их к прохладному металлу, фиксируя запястья своими пальцами по обеим сторонам от моей головы. Когда он успел нажать на кнопку вниз?
– Ты этого хотела, крошка. По твоим глазам видел, ты наслаждалась. Возбудилась, – он тянет шёпотом слова, а я теряю уверенность. Из головы вылетает всё, что хотела бы ему сказать, обвинить, возможно, обозвать.
– И что теперь? Ты считаешь, что поймал меня? – Стараясь казаться равнодушной, спрашиваю я.
– Тебя сложно поймать, Мишель, очень сложно. Я дал тебе время обдумать всё, а ты снова сделала неверный шаг. Я обижен, чертовски обижен на тебя, крошка. Ты накричала на меня, а наказание получила другая. Ты изводишь меня каждые день и ночь, и вновь наказание получает другая. Что же ты делаешь со мной?
– Ты бил кого-то из-за меня? – Холод от ужаса сковывает всё внутри.
– Не паникуй, – тихо приказывает он, и я сглатываю. Ник отпускает мои запястья, но не руки.
– Я не могу, – начинаю дышать глубже, готовая прямо здесь лишиться чувств.
– Мишель, тише, – он прижимает меня к себе и гладит по волосам. Эти действия успокаивают, хотя в голове мигает красным: «Опасность!». Но я расслабляюсь в его руках, это губительно, знаю, но хочу этого. Мне так спокойно и хорошо.
– Поедем ко мне? Поговорим? – Шепчет он.
– Ты не будешь… ну ты, – мямлю я.
– Нет. Только с твоего согласия. Каждый мой шаг в твою сторону только с твоего разрешения. Добровольность – помни об этом, – он немного отстраняется и улыбается мягко, даже нежно, я киваю.
– Вот и умница, всегда бы так. Покорная крошка, готовая подойти ко мне, – от его похвалы удивляюсь, хотя мои губы растягиваются в улыбке.
Лифт пикает и открывается перед нами. Ник держит меня за руку, но сейчас не тащит за собой, а позволяет мне решать. И я двигаюсь к выходу, перед дверьми его рука перемещается на мою талию, и он прижимает меня к себе.
– Хочу, чтобы все знали, что ты со мной, – объясняет он мне свой жест.
– Извращенец, – тихо смеюсь.
– Да, – просто подтверждает он с озорной улыбкой, что я не могу отвести от него глаз.
Какой же он всё-таки красивый, когда так улыбается. Его лицо преображается, становится открытым, и выглядит моложе своих лет.
Ник ведёт меня к машине, где наготове с открытой дверцей стоит Майкл.
– Добрый вечер, мисс Пейн, отлично выглядите, – говорит он.
– Добрый вечер, вы тоже, – отвечаю немного заторможено, потому что этот мужчина начинает общаться со мной.
Ник сам подаёт мне руку, я поднимаюсь на ступеньку и скрываюсь в салоне. Он через несколько секунд садится рядом.
– Домой, Майкл, – командует он.
– А… потом же…
– Мишель, не думай, расслабься, – перебивает меня Ник, и я хмурюсь.
– Доверься мне, крошка, – тихо произносит, и его рука находит мою. Он двигается медленно по ней и обхватывает талию, прижимая меня к себе.
– Ложись, – предлагает он своё плечо, и я кладу на него голову.
Мне хочется спросить о многом, но стараюсь выполнить его приказ, ведь, оказывается, я об этом мечтала. Только сейчас понимаю, насколько мне хорошо рядом с ним. Могу полностью расслабиться, а он… защитит меня в случае чего.
– Почему ты не писала мне? – Спрашивает вполголоса Ник.
– Думала, – также отвечаю я и кладу свою ладонь на его грудь, он тут же находит её своей свободной рукой и накрывает, немного сжимая.
– Ты можешь думать рядом со мной.
– Не могу, это сложно. Я не принимаю твоего образа жизни.
– Я тебе его и не предлагал, – возражает он.
– Нет, но… это неправильно всё, – тяжело вздыхаю и упиваюсь его запахом.
– Всё, что приносит радость, спокойствие, счастье, лёгкость – правильно, Мишель. И неважно что это, главное, результат.
– А Сара? – Напрягаясь, произношу имя подруги.
– Об этом поговорим дома, – отрезает он, и я киваю.
Машина плавно движется, и я наслаждаюсь звуками, доносящимися из динамиков, по-моему, в исполнении Ванессы Мэй. Никогда не чувствовала так себя, мне не хочется терять этого ощущения. Я словно плыву куда-то и меня ласкают тёплые волны спокойствия.
– Мишель, мы приехали, – из полудрёмы меня вырывает приглушённый голос Ника, и я открываю глаза.
– Хорошо, – шепчу. Он отстраняется, чтобы выйти из машины. Следом мне помогает спуститься Майкл и немного улыбается.
– Я тебе напишу, – бросая ему, Ник берёт меня за руку и ведёт к центральному входу в «FourSeasons».
Наши шаги эхом разносятся по холлу, и мы подходим к лифту. Ник нажимает на кнопку, и он открывается. Мужчина ведёт меня за собой, а я, словно в тумане, следую за ним. Он прикладывает карточку к аппарату, не выпуская моей руки, и дверцы закрываются. Я не знаю, что происходит, но воздух вокруг нас накаляется. Боюсь смотреть на него, сердце стучит снова быстрее моих мыслей, начинаю дышать ртом. Чувствую его руки, скользящие по моей талии, и замираю.
Его дыхание проходится рядом с моими волосами над ухом, он ведёт руками по моей натянутой спине и немного разминает плечи.
– Ты так напряжена, тебе необходим массаж, крошка, – шепчет он, немного укусив ухо.
– Всё нормально, – тихо вру я.
– Запомни, Мишель, на будущее, – продолжает он сводить меня с ума своим сексуальным шёпотом.
– На моей женщине, – его палец очерчивает край моего уха и спускается к мочке, – не будет, – ловким движением тянет за застёжку, что она тут же поддаётся, а серёжка падает ему в руку, – украшений от других мужчин. Тем более стеклянных.
