– Мишель? – Перед моим лицом Ник щёлкает пальцами, и я моргаю, продолжая улыбаться.
– Мы готовы, – он застёгивает куртку на себе, указывая на поводок и Шторма, в нетерпении бегающего вокруг него.
– Я тоже, – кивая, повторяю его движение ранее.
Мы входим в лифт, Ник присаживается на корточки и, щёлкая замком на ошейнике собаки, выпрямляется и берёт меня за руку.
– Надень капюшон, – просит он.
– Зачем? – Удивляюсь я.
– Так надо, – сухо произносит Ник, недовольно подчиняюсь.
Теперь в голове появляется ещё больше вопросов, и я буду спрашивать у него их, пока язык не отвалится. Выходим из здания, нас ждёт Лесли, одетая словно на северный полюс и с небольшим рюкзачком.
– А она почему тут? – Уже ревностно спрашиваю я, пока мы огибаем корпус и идём к парку, сделанному специально для собак на территории комплекса.
– Потому что я плачу ей за работу, – поясняет Ник. Но это ни черта не объяснение. Остаётся только наблюдать, как он отстёгивает Шторма, и тот со всех ног несётся по лужайке, а Лесли отделяется от нас и идёт за ним. Через несколько минут я наглядно вижу, для чего его домработница гуляет с нами – она убирает «подарки» от Шторма. Усмехаюсь своим нелепым мыслям и поворачиваюсь к Нику, который наблюдает за поведением своей собаки.
– Ты не хочешь, чтобы меня видели рядом с тобой? – Задаю вопрос, и он поворачивается ко мне.
– Не хочу лишних обсуждений моей личной жизни, – его лицо непроницаемо, от этого ответа опускаю голову и поджимаю губы.
– А если честно? – Уже уверена в своих намерениях добиться от него правды и задираю подбородок.
– Мишель, привык к такому и на другое несогласен. Мы будем ходить в разные места, пусть нас видят рядом, но только не в тех, где тебя могут узнать… или меня.
– Какие у нас отношения Ник?
– Ещё рано интересоваться этим, мы попробуем быть рядом. У тебя и у меня много тайн, а свои я не готов открывать пока.
– Ты не хочешь впускать меня в свою жизнь, а сам хочешь управлять моей, – ухмыляюсь тому, как удобно он устроился.
– А ты сейчас где, по-твоему, находишься, не в моей ли жизни, крошка?
– Нет. Я просто как сторонний наблюдатель и ничего не понимаю. Ты хочешь трахать меня – вот это знаю наверняка. Но не больше, верно? – Складываю руки на груди и с вызовом отбрасываю капюшон. К чёрту все его просьбы и требования!
– Да, хочу тебя трахать. Трахать так, чтобы ты забыла обо всех глупостях. Что в этом так тебя оскорбляет? Мне нравишься ты и твоё тело, а тебе нравится моё тело. Это нормально, – спокойно произносит он.
– Секс и ничего личного, – хмыкаю я и, отворачиваясь, ищу глазами собаку, чтобы хоть как-то перебороть в груди неприятный узел, стягивающий сердце.
– Вот сейчас мне непонятна твоя логика. Ты рядом со мной, ты спишь со мной, ты была в моей квартире. Да я тебе рассказал больше, чем кому-либо, – раздражённо вздыхает Ник.
– А Зарине? Ты ей рассказал намного больше, раз это дало такие гнилые плоды, – я бросаю на него злой взгляд.
– Нет, Зарина увидела больше, потому что она нижняя. И ты не она, Мишель.
– Почему ты скрываешь свою жизнь? Что плохого в том, что Канада узнает в лицо своего «героя»? – Яростно выпаливаю я.
– Это тебя не касается, – цедит он.
– А что меня касается, Ник? Размер твоего члена и сессии? – Всплёскиваю руками. Он сжимает губы и делает шаг ко мне.
– Что ты хочешь услышать? Что я откажусь от всего, ради тебя? Нет. Не могу без этого. Говорил почему. Тебе не излечить меня, крошка, не придумывай мне оправданий и не ищи выходы на свет Божий, – он смотрит на меня, как на врага, как на человека, желающего ему зла. Но ведь я думаю иначе.
– Не верю в то, что ты садист. Хоть убей меня, не верю, Ник. Ты говорил, что у тебя нет расстройств, но это ложь. Что будет через десять лет? А через двадцать? Ты всегда всё планируешь, так загляни немного в будущее. Я буду делать и искать то, что сама захочу, – упрямо вскидываю подбородок и с несокрушимой решительностью смотрю в его глаза.
Как бы мне хотелось знать, о чём он думает сейчас. Мне необходимо заглянуть в его душу, но не позволяет мне. И теперь я точно знаю, что все рассказы о его жизни всего лишь лёгкая интерпретация его прошлого. Там скрыто то, чего он боится и отчего прячется. И оттуда тянется его зависимость от тёмного мира.
Смотрим друг на друга всего минуту, но, кажется, что проходит намного больше времени, но не буду сдаваться, не позволю себя «съесть» этим испепеляющим и одновременно режущим холодом взглядом. Внутри всё начинает сотрясаться от напряжения, но продолжаю гипнотизировать его. Хочу помочь ему, потому что желаю услышать от него слова, которые взорвут мою стену от мира, как и его. Жажду увидеть Ника в его истинном обличии, а не в том, в котором ему удобно. Вытащу его из зоны комфорта, чего бы мне это ни стоило.
Ник первый отводит глаза, и я вижу, как его лицо отражает быстролетящие мысли в голове. Он дышит поверхностно, ища варианты новой лжи.
– Я не предам тебя, Ник, – давлю на него и произношу это с нежностью и кладу свою руку на его щёку. Дёргается.
– Обещаешь, Мишель? – Тихо спрашивая, он накрывает своей ладонью мою руку на его лице и поднимает голову на меня. Снова глаза в глаза.
– Да. Не раскрываю чужих тайн, и подписала твою бумагу, хотя она для меня ничто, я руководствуюсь другими качествами своей натуры. Хочу узнать тебя с самого начала твоего пути, Ник. Хочу быть не только любовницей, но и другом. Потому что последних у меня не осталось, – шепчу, приподнимаясь на носочки, чтобы быть ближе к его лицу.
– У тебя всегда есть я, что бы ни случилось. Хорошо, – он вздыхает и поднимает глаза к ночному небу, а затем смотрит на меня. Внутри всё трепещет от осознания того, что я выиграла. Победила снова в этой схватке. Моё оружие – это нежность и ласка. Он теряет самообладание из-за неё. От этого открытия готова прыгать и хлопать себе в ладоши.
– Ты расскажешь мне всё? – Уточняю я.
– Только постепенно. Не проговаривал воспоминания ранее вслух, потому что тогда они бы стали реальными, а я хочу их забыть.
– Я никуда не спешу, Ник. И когда поймёшь, что готов, то выслушаю тебя. Для меня это важно, очень важно.
– Чёрт, крошка, – Он опускает голову и прижимается ко мне лбом, закрывая глаза. – Не хочу пугать тебя.
– Я не боюсь тебя, – тихо произношу я.
– Зато я тебя боюсь и с каждой минутой всё больше.
– Почему? – Удивляюсь я.
– Потому что рядом с тобой, первый раз в жизни хочу расслабиться. Хочу иного. А это недопустимо для меня.
– Вот и вас лишили девственности, мистер Холд, – хихикаю я.
Ник поднимает голову и, улыбаясь, кладёт свои руки мне на плечи, и медленно, дразня меня, опускает их на спину и резко набрасывает на меня капюшон.
