— Николас, остановись, — прошу его. Он замолкает и шумно дышит, глядя в мои глаза.
— Нет, я не хочу быть виноватой в том, чего тебе будет не хватать. И мне нравится то, немногое, некоторое из твоего мира. Не в этом дело. Во мне дело, Николас. Во мне, только во мне. Мне нужно время, чтобы подумать, стоит ли нам продолжать отношения дальше, ведь это ни к чему не приведёт. У каждого действия должен быть логический конец, а у нас их столько едва начатых, и мы ни одного из них не завершили. Ни одного, кроме касающегося моего отца. И мне страшно подумать о том, что наши проблемы решатся только по причине смерти. Это чудовищно. Тебе тоже нужно время, чтобы подумать о том, хочешь ли ты будущего со мной или тебе комфортно жить вот так. Прости меня, Николас, но я не могу больше. Мне нужен отдых, — шёпотом заканчиваю я.
— От меня? Ты хочешь уйти в отпуск из наших отношений? Ты бежишь сейчас от меня, Мишель? Чёрт, я же старался. Я тоже на многие уступки пошёл ради тебя. Я семью потерял из-за тебя. А ты бросаешь меня? Вот так нагло заявляешь мне в лицо, что больше не любишь меня! Я изменился с тобой! Ты думаешь, другой мужчина, которого ты встретишь и покажешь ему спокойную жизнь, как и надоедающий слащавый секс, не посмотрит налево? Я делаю так, чтобы ни ты, ни я не скучали, чтобы нам обоим было интересно! И я работаю, чёрт возьми! Я теперь, как идиот, наряжаюсь в чёртов костюм и хожу в офис, потому что ты появилась в моей жизни! И сейчас ты всё это берёшь и перечёркиваешь! Из-за чего? Я понял, что тебе не нравится, но это обсуждаемо! Нельзя бежать от проблем, Мишель! Нельзя от них прятаться! Я пытался, и к чему это привело? К тому, что я чуть не убил тебя, когда ходил во сне! И после всего этого… после каждого чёртового разлома, тебе нужно время, и ты не знаешь, любишь ли меня? — Он подскакивает ко мне и кулаком ударяет по дверям лифта, отчего я вздрагиваю.
В его глазах отражается столько боли и злости на меня. Они режут меня на кусочки. Они обвиняют меня во всех грехах похуже его слов. И мне тоже больно. Я знаю, что в этом виновата сама. Я принимаю эту вину, но считаю, что поступаю правильно. Для себя правильно и для него.
— Прости меня, пожалуйста. Дай мне немного времени, прошу тебя. Дай мне самой понять, готова ли я к тому, что ты мне предлагаешь. И я не хочу твоих жертв. Они бессмысленны. Они создадут новые проблемы. Но и жертвовать собой я уже устала. Мы раним друг друга, Николас. Прости меня, — одними губами произношу я.
— Ты хочешь уйти? — Он придвигается ближе ко мне. Его быстрое дыхание сжигает костром ярости мою кожу.
— Да.
— Если ты уйдёшь, то я не пойду за тобой, Мишель. Я не пойду снова за тобой. Ты уходишь навсегда…
— Николас, я лишь прошу о времени, а не ухожу от тебя навсегда. Дай мне пережить всё это одной. Пожалуйста, Николас, — тянусь рукой к его щеке, но он дёргается и отходит от меня.
— Я тебя предупредил. Я не приду к тебе, Мишель. Я не буду больше бегать за тобой, как придурок. Я не буду ломать себя и то, что мне нравится, из-за тебя. Ты сама не хочешь идти со мной рядом. Я дал тебе всё, что мог. Большего у меня нет для тебя. Я предложил тебе будущее, но тебе нужно время, подумать, стою ли я этого. Да пошла ты к чёрту вместе со своим временем. Мне время не нужно. Я чётко понимаю, что хочу получить от этих отношений, — резко говорит он. И слабая надежда где-то внутри меня просыпается.
— И что ты хочешь получить? — Спрашиваю его.
— Тебя. Себя. Путешествия. Я хочу показать тебе весь мир. Хочу смотреть на твои успехи в работе. Хочу трахаться так, чтобы каждый последующий раз был запоминающееся предыдущего. Мне комфортно сейчас жить так, как мы живём. И я не хочу ничего менять. Я не собираюсь на тебе жениться, потому что это в мои планы никогда не входило, — всё внутри меня обрывается. Вот оно. Я знала о том, что будущего у нас нет с ним. Я с самого начала об этом знала.
— К сожалению, наши желания различны. Ты хочешь получить сабмиссива и делаешь его из меня, но я не она. Мне этого мало, Николас. Придёт время, и я тебе наскучу, как и секс тоже приестся. Я отдам тебе всю себя, а ты просто найдёшь новую забаву. Твоя жизнь не для меня. Я хочу стабильности и спокойствия, но сейчас просто хочу уйти в темноту и закрыть перед тобой дверь, чтобы ты своими словами прекратил разбивать моё сердце. То, что мы делаем друг с другом, неправильно. Дай мне время, пожалуйста, Николас.
— Забирай всё время. Хочешь уйти, уходи. Мне плевать. Я тоже устал от тебя и твоих выходок. Я устал менять себя из-за тебя и твоих капризов. Ты разрушила мою жизнь, Мишель. И я не прощу тебя за это. Ты так и не залатала раны, которые сама же мне и нанесла. Живи с этим сама, а я умываю руки. Ты больше не моя забота. С меня достаточно, — он резко разворачивается и направляется в сторону спальни, а я стою и с ужасом осознаю, какие чудовищные слова можно сказать тому, кому ещё недавно признавался в любви. И они верные. Я, действительно, стала причиной, по которой его жизнь и её уклад нарушились. Он потерял себя и больше не нашёл. А я отдала всю себя на эти поиски и стала какой-то жалкой шлюхой. Мне стыдно. Сейчас безумно стыдно за всё, что натворила, и понимаю, что обязана его отпустить, хотя бы на какое-то время. Оно должно помочь нам обоим, хотя сейчас мне хочется просто свернуться клубочком на полу и расплакаться. Я даже боли в ноге не чувствую, а только горечь в душе.
Я слышу, как собаки карябают дверь, просясь, чтобы их выпустили. Кирка нет. Никого нет. Я стою и, поджав ногу, смотрю на роскошную обстановку, которая меня душит. Меня всё душит здесь, словно Ник постоянно сжимает мою шею и не даёт даже вздохнуть, заставляя трястись от страха в ожидании его следующей идеи.
Вздрагиваю, когда за спиной лифт приходит в движение, а затем раздаётся шлёпанье босых ног по полу. Он возвращается. Я боюсь смотреть на него, потому что мне будет ещё больнее видеть, насколько он сейчас холоден и равнодушен. Он надел на себя ту самую маску, которую носит каждый раз со мной.
— Майкл будет ждать тебя на парковке. Я был в твоём университете сегодня. Договорился обо всём. Больше тебе ничего не нужно сдавать. Я купил экзамены и зачёты. Они проставлены в твоей зачётке. В квартире не успели убраться. Я заказал службу на завтра. Грегори приедет к тебе сам и осмотрит тебя, — его сухой голос, как удары плетью по моему лицу. Протягивает мне зачётку и ключи.
— Ник…
— Нет, — цедит сквозь зубы и с силой вкладывает мои вещи мне в руки. — Нет, Мишель. Ты не смеешь сейчас это делать со мной снова.
Поднимаю голову и встречаюсь с его воспалённым обидой взглядом.
— Ты нашла в моём теле грёбаное сердце, Мишель. Ты нашла его и заставила биться ради тебя. А теперь ты просто его забираешь. Вырываешь с корнем. Поэтому не смей говорить мне о том, что тебе что-то не нужно или, вообще, не смей что-то мне говорить. Ты всё сказала. Я тебя услышал. Уходи, но знай, что на этом всё. Наши отношения разорваны. Окончательно, — выстреливает и попадает прямо в сердце. Мои глаза сухие, и в них нет слёз. Я лишь смотрю на его лицо, и мне плохо. Внутри плохо, ведь я просила лишь о промежутке, но он, если рубит, то делает это наверняка. Другого Ник не умеет. Или вверх. Или вниз.
