— Ник, пожалуйста, давай просто забудем это всё. Полетим на твой остров на две недели и отдохнём, — мягко произношу я, выдавливая из себя улыбку.
— Мне нужно в офис. У меня серьёзные переговоры, к которым я должен подготовиться. Хорошего тебе дня, Мишель. Вероятно, вечером я задержусь в клубе, у меня назначена встреча с бухгалтером, — он уходит. Я смотрю на его напряжённую спину, облачённую в белую рубашку, и моё сердце плачет. Вот я дура.
Вхожу в лифт и нажимаю на кнопку паркинга.
Прислоняюсь к стенке и прикрываю глаза. Всё начинает рушиться. Словно счастье, то недолгое счастье, возмущаясь, не желает быть рядом с нами. Или же мы просто играли друг для друга свои роли, притворяясь счастливыми. Я выполняла все требования Ника, была его сабмиссивом в клубе, а также его девушкой на благотворительном приёме. Я была идеальной, но этой ночью что-то изменилось между нами. Меня это пугает. Я не хочу больше страдать. Почему люди сами создают себе проблемы и не умеют держать язык за зубами? Почему мы такие идиоты?
Сажусь в свою машину и направляюсь в университет. Гул голосов и рой студентов, бегающих из одной аудитории в другую, немного отвлекают меня от мрачных мыслей по поводу наших с Ником отношений. Я кое-как сдаю зачёт и получаю допуск к экзамену, который будет на следующей неделе. Другой зачёт мне удаётся сдать уже легче.
Телефон пикает в рюкзаке, и я достаю его, направляясь на обед, где намереваюсь найти подруг. Это Марк. Спрашивает, как у меня дела, и приглашает на семейный ужин тринадцатого июня в честь его дня рождения. Отвечаю ему, что с удовольствием приду, и как у меня всё хорошо. Я такая лгунья. Хреново у меня всё. На душе кошки скребут. От Ника ни одного сообщения.
— Привет, — улыбается Сара, когда я плюхаюсь за стол.
— О-о-о, на горизонте тёмные тучи под именем «зомби-тараканы Мишель», — смеётся Амалия, получая в ответ мой раздражённый взгляд.
— Не смешно, — цокаю я. — Сейчас вернусь, только куплю поесть.
Оставляю рюкзак на стуле и направляюсь к буфету. Выбираю для себя салат, суп и апельсиновый сок.
— Ну рассказывай, что снова случилось в нижнем королевстве, — едва успеваю вернуться за стол, так Амалия с присущей ей любознательностью придвигается ближе.
— Оставь её. Захочет — сама расскажет. Тем более мы сегодня договорились сходить вместе на шопинг, — мягко останавливает вопросы подруги Сара.
— Я работаю до девяти, у меня окно только на полчаса, чтобы поужинать, — кривлюсь, сообщая им, что сегодня ничего не выйдет.
— Началось. А работу не Николасом зовут? — Обиженно тянет Амалия.
— Нет, я, правда, работаю. Взяла ещё одну съёмку. Да и настроения нет никакого. Мне следует быть экономней. Я и так потратила в последний раз больше тысячи на нижнее бельё, а оно теперь в помойке, — тихо произношу, бросая в рот листья салата.
— Почему ты покупаешь бельё, которое он рвёт? Вроде бы Ник не такой уж и бедный, — изумляется шёпотом Сара.
— Так получилось. Да и то платье, что я купила под цвет длинной рубашки тоже где-то в морге для остальных порванных вещей.
— Чёрт, что вы делаете, раз ты чуть ли не голая уже осталась. С такими аппетитами Ника ты разоришься.
Поднимаю взгляд на Амалию и шумно вздыхаю.
— Скажи ему об этом, Миша. Он, видимо, думает, что у тебя всё нормально с деньгами. Вряд ли Ник позволил бы тебе тратить последнее на то, что в результате оказывается порванным.
Ещё один шумный вздох. Я не хочу выглядеть жалкой перед Ником, вот и всё. И одежду от него брать тоже не хочу. Как шлюха. Самая настоящая шлюха буду.
— Вы думаете о браке?
Мой вопрос повергает в шок обеих подруг. Они переглядываются, затем смотрят на меня.
— Помнишь мы с тобой говорили о том, как важны стабильность и уверенность в будущем? — Сара кивает.
— Да, и ты сказала не гнать лошадей, потому что всё само случится.
— А если нет? Если им наскучит? Что будет с нами? Вы никогда не боялись того, что останетесь до конца своих дней любовницами? Что вот этот мир, близкий им мир, заберёт их полностью, и они забудут о вас? — Откладываю вилку и откидываюсь на стуле.
— Мишель, у тебя температуры нет? Ты ещё молода, куда ты торопишься? — Усмехается Амалия.
— Я просто знаю, что другого мужчины, с которым я хотела бы провести остаток своей жизни, никогда не встречу. И мне мало того, что сейчас происходит между нами. У нас один секс. Только секс. Ничего другого. Мы перестали разговаривать по душам. Свободное время мы проводим в клубе. Ник идёт к своим знакомым, а я жду его у бара, попивая шампанское или вино. А потом мы поднимаемся наверх. Нет, я не отрицаю, что это интересно, но такое чувство, что он хочет успеть за какой-то срок сделать со мной всё, что живёт в его больной голове, и о других вещах не думает. И даже сегодня сказал, что хочет отдыхать и не желает слышать отказа. Мы поругались, и эта ссора странная, как будто Ник искал повод, чтобы поспорить со мной, или же это я его искала, чтобы как-то показать ему и напомнить, насколько он напугал меня вчера. Я не знаю, в моей голове столько мусора. Наверное, надо просто отпустить ситуацию и жить дальше, — пожимаю плечами и печально усмехаюсь от своих же слов.
— А что вчера случилось? Вы же собирались на свидание или нет? — Медленно интересуется Амалия.
— Это я так думала. А он организовал моё преследование в жутком районе с заброшенными домами, напугал до смерти и изнасиловал. Якобы изнасиловал. Это было неприятно. Я до сих пор не могу забыть о том ужасе, когда я бежала от парней, преследующих меня, пытаясь дозвониться Нику, и боялась, что меня просто разорвут на кусочки. А ему весело, понимаете? Он не видит в этом ничего плохого, ведь всё распланировал, даже не подумав о том, как я буду себя чувствовать, — шёпотом рассказываю им.
— Боже, это очень напоминает… — Сара замолкает, и я киваю, понимая её без слов.
— Ты ему сказала? — Спрашивает она меня.
— Да и то, что чувствовала. Ник извинился, но не понял ничего. Я знаю об этом. Сегодня он предложил отдохнуть на его острове два месяца. И я бы не против, но у меня работа. Я должна иметь хоть какие-то деньги, чтобы жить дальше, покупать то, что я хочу, а не то, что хочет он. Я запуталась. И нечаянно обвинила его в том, что до встречи с ним мой отец был жив, — поджимаю губы, а девушки громко вздыхают, обвиняя меня в том, что я сделала.
— Мишель, — с укором произносит Амалия.
— Но Ник сказал, что раньше ему было удобнее, словно я причина того, что он не может жить так, как жил до встречи со мной. Я обиделась, и вот вырвалось. Николас оскорбился и ушёл, сказал, что задержится, а это означает: «Ты наказана до тех пор, пока я тебя не прощу». Но мы оба виноваты. Оба. И вчера, и сегодня, и неделю назад. Я слишком многое ему позволяю, чтобы быть идеальной для него. А он не видит этого, только берёт. Но я не могу всегда отдавать, я тоже хочу получить взамен что-то нормальное. Когда мы ужинали вместе? Я не помню. Мы находимся в клубе или Ник приезжает ко мне уже за полночь, или же я жду его дома, пока он не решит свои дела. Наша жизнь превратилась в одно долгое «не сегодня». А я хочу дышать легко, понимаете? Я хочу не ощущать этого кома в горле, не позволяющего мне вдохнуть полной грудью. Рядом с ним я делаю это поверхностно, даже порой испугано, не зная, что взбредёт в его голову в следующий момент, и какой девайс он захочет попробовать. Я устала быть сабмиссивом. Я не такая. А он сейчас пытается сделать меня именно ей, — горько говорю я, выплёскивая на подруг все те переживания, которые хранятся внутри меня.
