Кирк скрывается в кухне, понимая, что обстановка крайне неприятная. Николас пододвигает ко мне ключи, которые лежали на столе.
Хватаю их и даже не дожидаясь бокала воды, разворачиваюсь и ухожу. Просто беру и ухожу, а ему всё равно. Он даже никак не реагирует, пока я жду лифт. Оборачиваюсь к гостиной, и ничего… ничего, чёрт возьми! Ладно. Мне хочется так крикнуть, что раз Николас выбрал своего Эла, то пошли они все куда подальше, и чтобы он больше никогда ко мне не подходил! Никогда в моей проклятой жизни!
Но я сдерживаюсь, хотя слова так и крутятся на языке. Нет, я не поступлю так глупо. Раз Николас хочет холодной войны, он её получит! Я не сдамся.
Тридцать первый вдох
Весь день от Николаса нет ни сообщений, ни звонков. Только девочки звонили и спрашивали, когда мы сможем встретиться, и я сказала, что как только у меня будет немного свободного времени, сообщу. От бесконечных переживаний, оттого что мы так глупо поссорились из-за абсолютно ненужного человека, по крайней мере, в моей жизни, меня жутко подташнивает, и я вся на нервах, но постоянно улыбаюсь и стараюсь держаться перед клиентами на высоте. Провожу две сложные для меня съёмки в дыму и душной обстановке.
Направляюсь в ближайшее кафе, чтобы немного проветриться перед третьей съёмкой, обдумывая, как мне действовать дальше: продолжать холодную войну с Ником или плюнуть на это, потому что я безумно по нему скучаю. На меня давят неприятные эмоции и недопонимание между нами. Но ведь клуб для него остался позади, и это уже не так важно, да и я обойдусь знакомством с одним его другом, Райли. Он хотя бы нравится мне в большинстве случаев. Но мои мысли постоянно крутятся вокруг злополучного Эла и того, что рассказал мне вчера Николас. Я не знаю, как можно довести человека до суицида из-за отношений. Это глупо. Правда, глупо и очень эгоистично. Манипулировать собственной жизнью ради того, чтобы человек, которому ты не нужна, был рядом — безумие и идиотизм. А что дальше? Вот получилось всё. Он с тобой, но превращается в робота, а потом в того, кто ненавидит тебя за свою сломанную жизнь и потерянное время. Разве это счастье? Разве это любовь? Нет. Это насилие над человеком. Даже если больно и любовь безответная, то любовь это, когда ты хочешь счастья другому человеку, даже если он останется с другой. Нельзя вынуждать человека любить тебя. Нельзя заставить. Это бесчеловечно. Но если в случае с Ником Зарина была очень эгоистичной сукой, то в случае с Элом… он, по словам Николаса, любил эту девушку. Только какой смысл расставаться навсегда и уходить, убеждая любимую в том, что это конец? Да, мы с Ником тоже причиняли и продолжаем причинять друг другу боль. Он так же хотел уйти от меня, но не смог. В этом всё дело. Если ты любишь, по-настоящему любишь, то через какое-то время больше не в силах дышать без другого человека. Это взаимопритяжение. Это чудовищная боль. Это кошмар. Я не понимаю, почему мы, люди, поступаем именно так. Правда, я даже свои поступки порой объяснить не могу, ведь если не слушать эмоции, то многого можно избежать. А с другой стороны, без эмоций это уже не жизнь.
В моей сумке звонит мобильный, и я, допивая томатный сок в кафе, достаю его. Хмурясь, отвечаю на звонок.
— Тейра? — Она за всё время после смерти отца не звонила мне ни разу. Мы встречаемся только у Ллойдов, а сейчас звонок от неё меня пугает.
— Привет, Миша. Как дела? — Весело интересуется она. Облегчённо вздыхаю, понимая, что это всего лишь звонок сестры к сестре. Нечто новое, на самом деле, для меня и для неё.
— Привет. Я на работе, вышла пообедать. Как у тебя дела? Всё в порядке? — Спрашиваю её.
— Да. Я просто так звоню. Адам нашёл для меня дополнительные курсы по иностранным языкам, со следующей недели буду изучать китайский. Он интересный.
— Вау, китайский. Планируешь туда переехать?
— Нет, конечно, нет. Но хочу попробовать подрабатывать в университете переводчиком, Адам обещал меня устроить в свою компанию на стажировку, — смеётся Тейра.
Я удивлена таким новостям. Тейра всегда была из тех избалованных детей, которые не желали ни учиться, ни следовать правилам, а только развлекаться, что она успешно и делала, как и тратила отцовские деньги. А сейчас слышать подобное… я горжусь ей. Очень горжусь.
— Прекрасные планы на будущее. Не бойся пробовать что-то новое, — произношу я.
— Ага. Ты, когда к нам приедешь? Я бы хотела обсудить с тобой дальнейшие планы на обучение. Адам сказал, что мне следует уже начинать подбирать для себя университет или колледж. А ты моя сестра… в общем, я хочу с тобой поболтать о будущем и всё в таком духе, — Тейра мнётся, опасаясь моего отказа, ведь и это для нас впервые. Она просит меня быть сестрой, участвующей в её жизни. Это согревает моё сердце. Боже, у меня же сестра есть, и я за неё в ответе.
— Хм, я постараюсь сегодня, хорошо? Я закончу, правда, поздно…
— Ничего. Я ложусь не раньше полуночи, смотрю сериалы с Кэйтлин или одна, — быстро перебивает она меня.
— Я позвоню тебе сегодня, как закончу работу.
— Отлично. Я буду тебя ждать. Сегодня. До встречи, Миша, я жду тебя, — сестра повторяет это несколько раз, наверное, волнуется, и я не виню её.
Улыбаясь, прощаюсь с ней и бросаю телефон обратно в сумку. Возвращаюсь обратно на работу, болтаю о глупостях с Линдой, пока не приходит время съёмки.
Пока я фотографирую влюблённую пару, снова вспоминаю о Нике. У нас, действительно, нет совместных фотографий, исключая ту, что была сделана и использована против нас, как и вторая, в газете, но там было написано: «Николас Холд и его давняя знакомая Мишель Пейн, обанкротившаяся после смерти своего отца». Последние слова коробили ещё в тот момент, когда я это увидела, а Ник просто махнул рукой, советуя не принимать всё близко к сердцу, это же «Канадский вестник». Давняя знакомая… это меня тогда не особо оскорбило, а вот сейчас, думая об этом, хочется натыкать везде наши фотографии и доказать, что я не знакомая и особенно не давняя. Я его настоящая девушка, о чём он, правда, забывает с заметной регулярностью. Если до разговора с сестрой я ещё была готова сделать первый шаг и пойти на уступки, вычеркнув из жизни вчерашний инцидент, то сейчас снова завожусь. Меня злит тот факт, что Ник не желает сам делать первый шаг, а я устала делать их постоянно. Он всё равно не ценит этого и, наверное, не будет ценить. Так какая разница.
Неторопливо собираю фоны, убираюсь в студии, выключаю свет и прощаюсь с Линдой. Забираю свои деньги и выхожу на улицу. Ищу в сумке мобильный, чтобы позвонить Тейре и сказать, что выезжаю к ним, как вдруг очень знакомый аромат одеколона доносится до меня ночным ветерком. Резко вскидываю голову и вижу наглого, усмехающегося Николаса, облокотившегося о мою машину.
И мне бы обрадоваться тому, что вот он первый шаг от Ника. Вот, он это сделал, но нет, мои упрямство, обида, ревность к его сомнительному другу и отвратительный характер берут своё.
— Надо же, а я думала, ты уже поскакал к своему закадычному любовнику Элу, — язвительно произношу, обходя Николаса и доставая ключи от машины.
