* * *
Домой ее доставили закутанной во все тот же сержантский плащ и под эскортом двух хмурых гвардейцев. Барон Гемма удивился, но промолчал и продолжал молчать, пока не закончил читать переданное ему королевское послание.
— Благодарю вас, господа! — Аккуратно сложив письмо и положив его в карман, повернулся он к гвардейцам. — Передайте барону фон Вальдену мою благодарность и засвидетельствуйте неизменное чувство дружбы.
Он дождался их ухода и повернулся к Герде.
— Прошу вас, сударыня, незамедлительно покинуть мой дом и более в нем не появляться.
«Что?!» — сказать, что Герда была ошеломлена, значит ничего не сказать. Это было потрясение сродни грому небесному, упавшему на ее голову с голубого безоблачного неба.
— Вы… — начала она дрогнувшим голосом. — Вы выгоняете меня из дома, отец?
— Я вам не отец! — отрезал барон. — Пора бы вам, сударыня, это понять! Вы жили в этом доме из жалости, но вместо благодарности лишь позорили мою семью и мое имя. Убирайтесь!
— Но… — Герда не знала, что и сказать. — Но куда же я пойду? Ночь на дворе…
— Туда же, куда вы постоянно уходите, — усмехнулся в ответ барон.
— Вон! — повторил он, равнодушно наблюдая, как по лицу Герды текут слезы.
— Но я ничего не сделала! — попыталась она отговорить своего бывшего отца от столь жестокого решения. — Это ведь он меня попытался изнасиловать!
— С порядочными девушками такого не случается, — холодно отрезал барон Гемма. — Но вы, сударыня, шлюха, как и ваша покойная мать!
— Милена! — щелкнул он пальцами, подзывая стоявшую поодаль служанку. — Проводи эту женщину в ее комнату и проследи, чтобы она собрала пожитки и, не задерживаясь, покинула дом!
Мысли Герды путались, из глаз текли слезы, сердце сжималось от чувства горькой обиды, и она даже толком не заметила, как поднялась в свою комнату, как переоделась в целое платье и собрала в узелок — никакой сумки у нее, разумеется, не нашлось, — самые необходимые вещи. Очнулась она уже на улице. Стояла, кутаясь в плащ и прижимая к груди свой жалкий узелок, и пыталась осознать размер свалившегося на нее несчастья. Увы, беда, случившаяся с ней — и по ее собственной вине — была столь огромна, что сознание Герды не способно было ее охватить.
В своих фантазиях, Герда давно уже рассматривала возможность бегства из опостылевшего ей «отчего» дома и из этого богом проклятого города, но планы эти относились к отдаленному будущему. Она никак не предполагала, что все случится так быстро, и она останется одна так неожиданно и в столь плачевных обстоятельствах. Если честно, она и помыслить не могла, что ее попросту выгонят из дома. Вышвырнут на улицу…
«Как… как…». — она не находила слов, чтобы выразить весь ужас своего положения.
Одна. Без денег и поддержки. Ночью на пустынной улице… Все ее сбережения находились на чердаке, куда сейчас ей хода не было. Там же осталась ее наваха, не говоря уже о сундуках с отличным бельем и замечательными платьями… Воспоминание о платьях, напомнило Герде о каморке, которую она снимала у Кирсы. На данный момент, пойти туда было самым правильным решением, и, подхватившись, Герда заспешила в сторону Старого рынка и Продажной улицы.
Шла быстро, лихорадочно перебирая в уме события прошедшего дня и пытаясь понять, что пошло не так. Кой черт понес ее в королевский дворец! Что за странная идея, что она должна была попасть туда любой ценой? И вот цена заплачена. Она убила еще одного человека. Но, если тот ублюдок, которого Герда зарезала в вечер перед балом, заслуживал смерти, Питер был совершенно невиновен. Она использовала его и этим подвела под петлю, но даже не может сказать, зачем все это было нужно? Что такого случилось тогда в тронном зале, что оправдало бы ее подлость и смерть молодого ни в чем не повинного гвардейца? У Герды не было ответа. Она вообще ничего не понимала. Все было так нелепо, что разум отказывался принимать события прошедшего вечера, как обыденную реальность. За что прогневался король? И, если виновница его гнева она, зачем он приговорил к смерти невиновного? Что так взбесило барона Гемму? Он ведь и прежде ненавидел Герду, так что такого особенного произошло именно этим вечером, чтобы вышвырнуть ее из дома, словно приблудную кошку или надоевшую своим лаем собаку?
За размышлениями об этих и подобного рода вещах, Герда едва ли не бегом пересекла город и в полночь — часы на башне ратуши как раз пробили двенадцать, — добралась до дома Кирсы. Поспешно поднялась к себе в каморку, зажгла свечу и бессильно откинулась на спинку стула.
«Ладно, — подумала она, чувствуя, как от усталости тяжелеют и опускаются ее веки, — утро вечера мудреней. Утром я еще раз все обдумаю…
Женщина так похожая на Герду, что никем иным она попросту не могла быть, вошла в каморку, где им вдвоем сразу же стало тесно, и посмотрела вставшей ей навстречу Герде в глаза:
— Ты ведь понимаешь, что король приговорил не только Питер? Тебя он тоже подвел под топор.
Они стояли лицом к лицу, так близко, что дыхание говорившей Герды касалось лица слушавшей.
— Как? — не поняла она. — Почему?
— Я не знаю, зачем он это сделал, но я знаю, что он сделал. Ты оскорбила гвардейцев, но это бы они стерпели. Но из-за тебя повесят их товарища. Теперь друзья Питера тебя убьют. Вот, что сделал король.
— Что же делать? — испугалась Герда, до которой дошел сейчас весь ужас ее положения.
— Бежать!
— Бежать? — переспросила ошеломленная этим советом Герда. — Куда? Как?!
Женщина, так похожая на нее, что даже дух захватывало, смерила Герду оценивающим взглядом:
— Теперь не время задавать вопросы, — сказала она твердым голосом. — Настало время действовать и действовать быстро. Не сомневайся. Не останавливайся. Беги!
Герда проснулась, почувствовав, что в комнате уже не одна. Она подняла голову с лежащих на столешнице рук — она так и заснула, сидя за столом, — и посмотрела на вошедшую в ее каморку Кирсу.
— Что? — спросила Герда, удивившись присутствию хозяйки дома. — Уже утро?
— Нет, не думаю, — Кирса смотрела на нее каким-то странным «алчным» взглядом. — Но ты должна уйти.
— Не понимаю. — Герда, и в самом деле, ничего не понимала. — Что случилось?
— Ты влипла в большие неприятности, девочка, — объяснила старая проститутка. — Я не хочу, чтобы тебя прирезали в моем доме. Так что уходи!
— Кирса!
— Уходи или я вышвырну тебя силой!
— Но…
— Без «но», барышня, — поморщилась Кирса. — Тебя по всему городу ищут гвардейцы.
— Но куда же я пойду? — Герда все еще не могла взять в толк, что, черт их всех побери, здесь происходит. Отчего все ее гонят, и никто не хочет ей помочь?
