— Да, это был он, — сразу же подтвердила женщина. — Барон представился. К тому же я видела его на балу в королевском замке и узнала при встрече.
«Триста дукатов… — повторила про себя ошеломленная известием Герда. — И ведь это всего лишь задаток!»
— Сколько вам обещали после выполнения задания?
— Не знаю. Переговоры вел маркиз…
— Что вы собирались найти в моих вещах? — продолжила допрос Герда.
— Барон сказал, что у вас должен быть некий документ, скрепленный королевской печатью. Его следовало доставить в Эринор…
«Документ?» — У Герды не было никакого документа с королевской печатью, но отчего «папенька» думал иначе? Не могло ли случиться так, что именно этот документ искал барон в вещах своей умершей жены? Это бы объяснило то состояние, в котором нашла их Герда. Но тогда получалось, что своим бегством она дала повод подозревать, что документ этот находится все-таки у нее.
«Вот же, черт! Теперь они от меня не отстанут!»
— Хорошо, — сказала она вслух и задумалась о том, что ей делать с виконтессой дальше.
И в самом деле, сложившаяся ситуация была не из простых. Герда не могла ни отпустить Серафину, ни убить. Но что-то же делать с ней было надо? И тут Герде вспомнилась история с Кирсой. Старая шлюха оказалась опытной бестией и первой сообразила, что, если не найдется иного выхода, Герде — хочет она того или нет, — придется Кирсу зарезать. Так почему бы и сейчас не передоверить инициативу попавшей в беду Серафине?
— В шахматы играете? — спросила Герда вслух.
— Да, Немного.
— Что такое «пат», знаете?
— Да, — подтвердила виконтесса.
— У нас патовая ситуация, — объяснила Герда свое видение вопроса. — Есть идеи, как ее разрешить, не перерезая вам горла?
— Дайте подумать…
Думала виконтесса долго. Наверное, минут пять или даже больше, но заинтересованная в результате, Герда ее не торопила.
— Предлагаю сделать так, — заговорила наконец Серафина. — Мы сейчас вместе поднимем маркиза и спустим его по черной лестнице во двор. Вам ведь все равно не нужен скандал. Объясняйся потом с городской стражей, он на вас напал или вы на него.
— А во дворе что? — звучало все это крайне подозрительно, но по факту Серафина была права. Кричать и звать на помощь, имея в комнате заколотого твоим кинжалом человека, не слишком умная затея. В лучшем случае, просто опоздаешь на корабль, ну а в худшем — городские власти начнут задавать вопросы, на которые будет весьма затруднительно ответить.
— Во дворе телега. Вознице заплачено, он сам вывезет тело. Должен был вести вас, но повезет маркиза. Впрочем, это уже моя забота.
— Звучит неплохо, — признала Герда. — Но есть проблема. Кто помешает вам напасть на меня, пока мы тащим тело?
— Я не по этой части, — попыталась отговориться Серафина. — Отравить я конечно могу, но драться? Это вряд ли.
— Все равно не получается, — с сожалением признала Герда. — Это слова, а как все сложится на самом деле, никто не знает. Мне в этом плане не хватает гарантий. Вы, Серафина, можете оказаться сильным бойцом или вернуться сюда позже и привести подмогу. Нет, извините, но так я рисковать не буду!
— Гарантии есть, — нехотя сообщила виконтесса после короткого раздумья. — У меня в кошеле лежит охранная грамота от эринорского короля. Если она будет у вас, вы легко найдете защиту у местных властей. Они Георгу противоречить не станут. Итак, я достаю?
— Хорошо, — согласилась Герда, — только, ради бога, не делайте резких движений! Видит бог, я не хочу вас убивать, но, если придется…
— Я понимаю.
— Вот и хорошо.
Похоже, женщина вполне осознавала опасность. Двигалась она плавно, нарочито медленно. Но, в конце концов, достала грамоту — сложенный вчетверо небольшой кусок пергамента, — и развернула так, чтобы Герда смогла прочесть из-за ее плеча:
«Податель сего выполняет особое поручение его величества Георга, короля Эринора. Прошу оказывать ему всяческую помощь и поддержку, как лицу, служащему короне».
Сургучная печать и летящий росчерк пера удостоверяли подлинность королевской грамоты.
«Кажется, это называется карт-бланш…».
— Да, это меня устроит, — сказала Герда вслух. — Но нам предстоит еще придумать, как разойтись конкретно сейчас. Я не хочу рисковать.
— У меня есть лауданум
[11]…
— Лауданум?
Герда знала, что это такое. Лауданум принимала ее мачеха, и сейчас, услышав о лекарстве, она поняла, почему у Серафимы была настолько замедленная реакция.
«Она пьет опийную настойку!»
[12]
— Покажите!
Так же осторожно, как и прежде, виконтесса достала из кошеля склянку темного стекла, заткнутую пробкой.
— Откройте и дайте мне! — приказала Герда и, получив склянку принюхалась.
Судя по запаху, это действительно был лауданум.
— До дна! — потребовала она, возвращая склянку.
— Но тогда я засну! — возразила Виконтесса.
— Не сразу, — усмехнулась Герда. — Как раз успеете дойти до своей комнаты. Заодно и алиби себе устроите…
2
Пребывание в Нелисе оставило у Герды тягостные воспоминания. Сначала попытка убийства, потом два дня выматывающих душу разбирательств с городской стражей и чиновниками муниципалитета — все были вежливы, и никто не усомнился ни в подорожной, ни в королевской грамоте, но от этого не легче, — и наконец плавание на «Западном Ветре». Во время посадки на пакетбот у Герды срезали кошель с пятнадцатью серебряными грошами и золотым гульденом. К счастью, это была всего лишь часть ее наличности, но все равно денег было жалко, да и обидно, что прошляпила вора. Ну а потом было само плавание: семь дней в осеннем море. Шторма, к счастью, не случилось, но качка едва не вогнала Герду в гроб. Есть и даже думать о еде она не могла. Вода на судне была ужасной, — мутноватой и с неприятными запахом и вкусом, — а вина она боялась теперь, как чумы. Спать она тоже опасалась, подозревая буквально всех пассажиров и команду корабля в злых намерениях. В результате, все, что осталось в памяти от этого первого в ее жизни морского путешествия, это тоскливый скрип корабельного набора, мотающееся туда-сюда пятно жидкого желтого света от фонаря «летучая мышь», наводящий ужас вой ветра в снастях и бурчание в пустом животе, тошнота, головокружение, страх и неустойчивая, норовящая уйти из-под ног палуба. В общем, на берег в Ароне Герда сошла не в лучшем состоянии. Уставшая даже больше, чем во время путешествия на дилижансе, вымотанная душевно и физически, пьяная от постоянной качки и похудевшая настолько, что начал сползать с бедер кожаный пояс, который она, не снимая, носила под юбкой. Пояс этот, следует признать, оказался весьма и весьма полезен. Он помог ей сохранить большую часть денег, а позже и подорожную с королевской грамотой. Дважды, когда она покидала свою каюту, кто-то — Герда предпочитала думать, что это были обыкновенные воры, — рылся в ее вещах. Так она потеряла три серебряных марки и еще один золотой гульден, но этим ее потери и ограничились.
