— Что видишь?
— Что я вижу? — растерялась Герда.
«Что я вижу?» — задумалась она, рассматривая свое отражение.
За два с половиной — почти за три — года, что прошли со времени ее бегства из Эринора, Герда сильно изменилась. Кажется, она выросла еще больше прежнего. Тело ее налилось и округлилось во всех, положенных красивой женщине, местах. Девичья угловатость сменилась плавностью и изяществом линий. Волосы посветлели и изменили оттенок, превратив Герду из светло-русой в пепельную блондинку. Глаза потемнели, став из прозрачно-голубых по-настоящему синими. Губы сделались полнее, приобретя естественный насыщенный цвет, практически не требующий помады. И, наконец, кожа. Ее цвет тоже изменился, она стала матовой и чуть-чуть смуглой с великолепным золотистым оттенком.
«Господи! — удивилась Герда. — Когда это я успела так похорошеть!»
— Итак? — поторопила ее Мишлин.
— Я красивая.
Она, и в самом деле, сильно изменилась к лучшему.
«Красивая?»
— Это беспорно, — отмахнулась женщина. — Эрма тоже красивая. В чем различие?
— Я красивее, — поняла Герда, любуясь своим отражением. Сейчас она была даже красивее матери, той Александры-Валерии ди Чента, портрет которой Герда продала еще в Эриноре.
— Ты красивее, и это не обсуждается, но я имела в виду нечто другое, — Мишлин подошла к Герде и встала рядом. — Протяни руку, дорогая. Вот так. Что скажешь, деточка, о своей руке?
— Она изящная, — предположила Герда.
— Ты очень умная девочка, Маргерит, — усмехнулась в ответ хозяйка школы, — но иногда ты не понимаешь самых очевидных вещей. Скажи, глядя на эту руку, кто-нибудь заподозрит, что ты можешь колоть дрова топором, фехтовать, пусть облегченным, но все-таки мечом, метать ножи? Посмотри на свое тело, девочка! Это тело изнеженной аристократки, созданное для любви, а не для боя. Теперь понимаешь, о чем я веду речь?
— Ох!
До этого момента она, как будто, не замечала очевидного. Ее тело, и в самом деле, не несло никаких следов изнуряющей жизни в Коллегиуме, тяжелого крестьянского труда на постоялом дворе Ольги Грох, многодневных переходов через горы и многомесячных тренировок в школе «Неофелис».
— Как это возможно?
— Не знаю, — покачала головой Мишлин. — Слышала, что такое случается, но сама таких, как ты, не встречала ни разу. Ты учишься в школе, едва ли не меньше всех других девушек. Всего чуть больше года тренировок, а ты уже обладаешь всеми навыками и умениями, на приобретение которых требуется от двух до трех лет. Но при таких интенсивных занятиях, при таких нагрузках, которые ты выдерживаешь ежедневно, твое тело, деточка, должно было с ног до головы покрыться мускульной сеткой. Согласна?
— Да, — вынуждена была признать Герда.
— Счастливая натура, — улыбнулась ей через зеркало Мишлин. — Или божий дар? Неважно. Важно, что это у тебя есть. Одевай халат и садись к столу. Нам нужно поговорить.
Герда надела халат, завязала пояс и села к столу, а Мишлин позвонила в колокольчик и приказала служанке подать им вина.
— Ты ведь знаешь, что господин фон Моос ездил на ярмарку в Дрин, — спросила женщина, присаживаясь напротив Герды.
— Да, — подтвердила та. Она знала, что Людвиг уезжал почти на месяц и вернулся только несколько дней назад.
— Людвигу удалось получить один из самых жирных контрактов, какие случаются у наемников. У нас такого не было еще никогда, и когда Людвиг договаривался об условиях наема, он имел в виду именно тебя. Ты идеально подходишь к требованиям, предъявляемым заказчиком. И тем не менее, мы все-таки сомневались. Однако проверки, которые мы негласно устроили тебе в течении трех прошедших дней, показали, что, как ни странно, ты уже готова. Впрочем, спрошу тебя саму. Ты готова?
— Да, — твердо ответила Герда. Соблазн начать новую жизнь был очень велик. Еще больше ей хотелось уехать из этого гадюшника.
— Это хорошо. Тогда перейдем к деталям. Контракт стоит пять тысяч двойных золотых талеров. Это так много, что мы с Людвигом решили платить тебе не треть, как положено по уставу, а сорок процентов. Во всяком случае, в течении этого года.
— Я даже не знаю, что сказать, — попыталась Герда выразить свою благодарность.
— Постарайся справиться с заданием и продлить контракт хотя бы еще на один год, это будет с твоей стороны лучшей благодарностью. Чем дольше ты пробудешь на службе, тем больше денег заработаем мы все. И мы, и ты. Ты это понимаешь?
— Да, — кивнула Герда.
— Отлично! А вот и вино!
Служанка принесла бутылку красного вина и два изящных серебряных бокала.
— Итак, контракт, — продолжила Мишлин, сделав несколько неторопливых глотков вина. — Сестра императора Касия княгиня де Ла Тремуй заканчивает обучение в монастыре «Святой Барбары Керуанской» в городе Керуан, это в герцогстве Дамнир. Как она туда попала, это отдельный вопрос. Но, если вкратце, она внебрачная дочь покойного императора и носила подаренный ей стариком титул баронессы, но Кассий узаконил ее статус, и теперь она княгиня де Ла Тремуй.
— Почему не принцесса?
— Не знаю, милая. Но это и неважно. Тебе предстоит отправиться в Керуан и в качестве компаньонки сопровождать княгиню в ее путешествии в Телур. Отсюда в Керуан путь неблизкий, но из Керуана в Телур и того дальше. Поэтому заказчик потребовал только лучших. Ты поедешь не одна, а вместе с четырьмя наемниками-телохранителями, которые будут думать, что ты просто знатная дама из обедневшей дворянской семьи. Так что у тебя будет охрана, и я дам тебе пароль. Если будет нужно, назовешь его любому из них, и они будут подчиняться только тебе. И последнее, Людвиг привез не только плату за наем, он привез деньги тебе на приданное — тебя же надо соответствующим образом одеть и снабдить всем необходимым в дорогу, — и новые документы для тебя. Теперь ты Агнесса де Фиен — дворянка из старого, но обнищавшего рода с запада Эринора, точнее с острова Эван, следовательно, на эванийский манер тебя зовут Аниз. В детстве тебя перевезли в Горанд, так что теперь ты больше горандийка, чем эринорка. Остальные подробности изложены в письме, прилагаемом к подорожной. Это все.
Глава 6. Неясыть
1
Девять дней подряд они ехали вдоль морского побережья. Наемники верхом, а Герда в карете. Дорога была хорошая, а карета — так себе. Наемная колымага, да и лошади «не первой свежести», и все-таки по сравнению с прежними ее путешествиями, это был явный шаг вперед. Герда ночевала в приличных гостиницах, в отдельной хорошо протопленной комнате и на нормальной кровати, а не на холодной земле. Вкусно ела, во всяком случае, тушеное мясо или печеная на углях рыба были явно лучше кулеша из проса с салом. Она позволяла себе даже вздремнуть часок другой про запас, поскольку в дороге все равно делать нечего. В тряской повозке нормально не почитаешь и поговорить тоже не с кем, вот разве что вздремнуть. Впрочем, за окном кареты проплывали довольно живописные пейзажи, — зеленые холмы, увенчанные церквями, чистенькие деревушки, леса и плодовые сады, — а в праздном уме Герды рождались грезы, в которых она то возвращалась домой, чтобы отравить или зарезать короля, то посещала альма-матер
[28], после чего на месте Коллегиума оставались лишь руины и пепел пожарища. В общем, отпущенная на волю фантазия подбрасывала ей иногда весьма многообещающие идеи, среди которых порой появлялись и вовсе странные. А в остальное время она повторяла формулы заклинаний, применяемых для изготовления ядов и противоядий. Это была крайне полезная, но относительно несложная магия. Как раз по силам Герды. Но, чтобы заготовить впрок даже небольшой запас сонных и приворотных зелий, ей нужны были день-два остановки в пути, хорошо оборудованная кухня — если уж алхимическая лаборатория оставалась для нее недостижимой мечтой, — и все необходимые ингредиенты. Размышляя над извечным противоречием между желаемым и достижимым, Герда неожиданно пришла к выводу, что все возможно, если взяться за дело с умом. Главное, чтобы случай представился.
