— Думаю, это излишне, — дернул губой герцог. — Долгие проводы, лишние слезы.
— Понимаю, — кивнула Герда. — Но могу я хотя бы переговорить с графом де Валеном?
— Граф здесь не главный.
— Понимаю. Но я не собираюсь просить его об изменении вашего решения. Я просто хочу с ним поговорить. Все-таки мы вместе проехали едва ли не через полмира.
— Не думаю, что это хорошая идея, — с благожелательной улыбкой снова отказал ей герцог. — Не знаю, какие обещания он вам дал, сударыня, но я хорошо знаком с человеком, чья дочь помолвлена с графом де Валеном. Надеюсь, вы меня понимаете.
Теперь Герда захотела сжечь этот проклятый корабль и, вообще, спалить всю имперскую эскадру. Наверное, со всей эскадрой у нее ничего бы ни вышло, — слишком много больших кораблей и слишком много воды вокруг, — но уж поджечь флагманский корабль генерала-адмирала она бы точно смогла. Другое дело, зачем? Сейчас, когда ее вышвыривали со службы у княгини, ей только того и не хватало, чтобы за ней начали охотиться все, кому не лень. Так что, на этот раз здравомыслие ее не покинуло, и Герда не стала делать глупостей.
— Что ж, — сказала она, вставая, — так, значит так. Могу я взять из каюты свой плащ?
— Все, что принадлежит лично вам, сударыня, — подчеркнул герцог интонацией слово «вам», — уже находится на пирсе.
— Отлично! — улыбнулась Герда, не желавшая дать слабину в присутствии этого человека.
— Да, кстати, — добавила, уже стоя в дверях, — маленькое пророчество на прощание, господин герцог. Когда мы увидимся в следующий раз, а мы наверняка увидимся, вы будете передо мной извиняться, но прощения не получите.
Откуда взялись эти слова? Они вдруг возникли в ее голове, словно, всегда там были и лишь ждали времени, чтобы прозвучать вслух.
— Я переживу, — усмехнулся в ответ герцог.
— Возможно, — улыбнулась Герда и пошла прочь, сопровождаемая двумя офицерами, которых она могла бы убить буквально голыми руками.
На пирсе ее ожидали три ее сундука и ее теперь уже бывшая служанка с плащом Герды в руках.
— Извините, госпожа, но мне не позволили уложить все ваши платья и украшения.
— Не переживай! — улыбнулась Герда, принимая у девушки свой плащ. — Ты ни в чем не виновата. Просто так сошлись звезды.
— Счастливо оставаться, — добавила, сообразив, что кое-что генерал-адмирал все-таки не учел. — И, знаешь, что, сделай мне одно последнее одолжение. Передай через горничную ее светлости, что я остановилась в гостинице «Петух и море»…
* * *
Если честно, Герда не знала, что ударило ее больнее. То, как ее вышвырнули с корабля, или то, что ее в очередной раз ограбили. Сначала в доме барона Геммы, потом в Коллегиуме, а теперь вот на службе у императора.
«Эти люди настолько мелочны, что даже отправить в отставку по-человечески не могут!»
Ей не было жаль ни платьев, ни драгоценностей. Легко пришло, легко и уйдет. Она ведь ничего у Шарлотты никогда не просила, — довольствовалась тем, что есть, — та ей сама все дарила. От чистого сердца. По дружбе. Просто потому что хотела подарить. Жаль было, что доброту и щедрость одного человека так походя испоганил другой человек. И еще немного обидно было, что вместе с украшениями, которые покупала ей Шарлотта, этот самоуверенный говнюк генерал-адмирал украл у Герды ее собственный сапфировый гарнитур. Но и это не беда. Бог с ним, с гарнитуром. Все равно ведь некуда надеть. Но то, как с ней поступили, было настолько отвратительно, что у Герды просто не было слов.
Она легко могла понять генерала-адмирала и стоящего за ним императора Кассия. Их мотивы были прозрачны и даже заслуживали уважения, — поскольку они заботились о репутации Шарлотты, — но то, как все это было проделано, заставляло Герду скрежетать зубами.
«Ну, ничего! — думала она, меряя шагами свою комнату в гостинице. — Дайте срок, господа. Я пролью столько крови, что те, кого я не убью, в ней просто захлебнутся!»
Пьяная от вина и ненависти, Герда уже видела перед собой то будущее, в котором она пойдет из города в город, через все обитаемые земли, и убьет всех, кто когда-либо ее оскорбил. Мачеху, которую, поддавшись минутной слабости, оставила тогда в живых, Настоятеля, короля, всех. И генерал-адмирал будет не последним в этом списке.
Она схватила со стола кружку и хотела, было, из нее отхлебнуть, но обнаружила, что вино кончилось. Так что пришлось брать бутылку и доливать. Но выпить ей так и не удалось. Герде помешали, не вовремя постучав в дверь.
— Да! — крикнула она, даже не пытаясь скрыть своего раздражения. — Кого еще черт принес?
— Прошу прощения, сударыня, — сунулась в комнату испуганная служанка. — Вас там спрашивают.
— Кто спрашивает? — нахмурилась Герда, но тут же сообразила, что свой адрес в городе назвала всего лишь одному человеку, своей бывшей служанке. А значит, и спрашивать ее мог только кто-то из своих.
«Ну, или убийца, если так легла карта…».
— Мужчина, сударыня, — объяснилась запуганная ее гневом служанка. — Говорит, очень важно. И еще говорит, это срочно, потому что, дескать, ему нельзя надолго задерживаться в городе.
— Ладно, тогда, — «смилостивилась» Герда. — Пусть зайдет.
В принципе, ей нечего было бояться, но засапожник она все-таки приготовила, ведь береженого бог бережет. Однако, кинжал ей, к счастью, не понадобился. Визитер был ей незнаком, но и убийцей явно не был. Просто Герда плохо знала офицеров с флагманского корабля эскадры, а это и был как раз молодой офицер.
— Это вам, сударыня! — С вежливым поклоном он достал из-под плаща и поставил на стол рядом с бутылкой знакомую Герде шкатулку. Это была та самая шкатулка, которую генерал-адмирал не посчитал ее собственностью.
«Вот даже как!»
— И еще вот это. — На стол лег кожаный кошель с вышитой на нем монограммой графа де Валена.
— Что-то на словах? — спросила Герда, все еще на что-то надеясь.
— Нет, сударыня! Извините, но мне действительно надо спешить! — И, поклонившись, мужчина оставил ее один на один со шкатулкой, кошельком и невеселыми мыслями.
«Ну-ну…».
Герда открыла шкатулку. Сверху лежал сложенный вдвое лист пергамента. Ниже — четвертушка писчей бумаги с очень кратким, но, тем не менее, невероятно емким посланием:
Под запиской лежали вперемешку, кое-как сваленные в одну шкатулку драгоценности Герды. И те, что дарила ей Шарлотта, и те, которые Герда заказывала себе сама. Сапфировый гарнитур, к слову, тоже был здесь.
«Спасибо, Каро! Ты сделала все, что смогла».
Но, как тут же выяснилось, Шарлотта сделала гораздо больше, и один бог знает, чего ей это стоило. Сложенный пополам пергамент оказался гарантийным письмом, в котором княгиня де Ла Тремуй и генерал-адмирал герцог Мунк, сообщали, что обязуются в шестимесячный срок заплатить школе «Неофелис» и лично госпоже Мишлин Рэ девять тысяч золотых гульденов с тем, чтобы женщина, известная им под именем Агнесса де Фиен, считалась полностью свободной от каких-либо обязательств перед этой школой и ее хозяйкой. Далее следовали подписи обоих гарантов и их личные печати.
