— Полина, пожалуйста! — кричит Мия со второго этажа. Я вздрагиваю, возвращаясь с небес в наш дурдом. Нину опять что-то бесит, она кричит об этом на всю округу. Господи, присоединиться к ней, что ли? — Поля, хоть на пятнадцать минут!! Сжалься!
— Иду! — вздыхаю я.
Пока гуляю с Ниной возле дома, сестра наспех принимает душ. Нина кайфует под русский рэп, и я кручу несколько песен по кругу на телефоне. Кому не нравится мой плейлист, те могут воспитывать своего ребенка без моей помощи. Вообще ничего не имею против.
Наконец Нина засыпает. Я укладываю ее в коляску и сдаю матери. Возвращаюсь в свою комнату и тщательно забинтовываю зеленый палец.
«Мне плохо было, почти не спала ночью», — пишу своему лечащему врачу и не лгу. Ворочалась, думала, крутила в голове бесконечные монологи.
После того телефонного разговора с моим отцом Илья писал мне сообщения. Избавился от денег и хотел встретиться. Я же повела себя в клубе как полная дрянь.
«Приезжай к десяти, посмотрим, как можно тебе помочь», — отвечает Ветров.
Шорты, топ с объемными рукавами. Кое-как втискиваю раненую ногу в босоножку — и я готова. Сорок минут в пути, после чего дядя Гоша паркуется недалеко от госпиталя и открывает мне дверь.
Некоторое время медлю. Я бы хотела поговорить с Ильей искренне и начистоту. Поделиться своей болью, своими чувствами. Но я так не умею, поэтому игра продолжается.
Ковыляю к некогда красивому, ныне обшарпанному зданию. Вот бы привести госпиталь в порядок, мог бы получиться архитектурный памятник! Как жаль, что столь уникальная постройка никому не нужна и, вместо того чтобы гордо украшать город, постепенно, год за годом, ветшает и разваливается.
Прошлым вечером на первом этаже госпиталя практически никого не было, меня встретил Чернов — врач, через которого получилось попасть на прием к Ветрову. Он взял меня под руку и проводил до кабинета, при этом четырежды предложив проследовать к нему и послать Ветрова куда подальше. Странный мужик.
Сегодня же в холле яблоку некуда упасть! Так много парней в форме я не видела никогда в жизни. Все молодые, горластые, болтают, хохочут. Может, у них медосмотр или что-то в этом роде?
Иду по длинному коридору, чувствуя, что оказалась в центре внимания. Парни не стесняясь пялятся на мои ноги, присвистывают. Забавно, наверное, работать в военном госпитале. Все мужики тебе рады, и дело не в том, что я какая-то особенно красивая, просто… я здесь практически единственная девушка. Забывшись, я даже хромать ненадолго перестаю, потом спохватываюсь.
К Илье небольшая очередь, я стучусь в дверь, после чего заглядываю в кабинет. Мой врач на месте. Фух! Кивает проходить и возвращается к своим обожаемым карточкам, быстро что-то пишет.
Я захлопываю за собой дверь и прижимаюсь к ней спиной. Делаю вид, будто к нам ломятся, а я из последних сил держу оборону.
— Что происходит? — усмехается он. — За тобой гонятся? А знаешь, я даже не удивлен.
— Думала, меня съедят твои пациенты, — улыбаюсь по возможности мило.
Он смеется! Я глазам своим не верю! Вслух, запрокинув голову.
— Они все без записи. Подождут еще пару минут.
— Та-ак посмотрели, будто я их ограбила! — делаю шажочек в его сторону.
— На той неделе меня не хотели пускать в мой кабинет. Я был без халата, подошел к двери, начали возмущаться, куда лезу. Дословная цитата: «Охамевшая молодежь!» Бывает, — Илья смотрит на меня. — Проходи, садись, — кивает в сторону операционной.
Я охотно плюхаюсь на знакомую кушетку и жду своего доктора. На этот раз он руки моет без дополнительных просьб, приближается и начинает развязывать бинт.
— Вау, как быстро все зажило, — безэмоционально восхищается он.
Я шевелю пальцами и улыбаюсь.
— Как новенькие! Волшебная зеленка? — притворяюсь дурочкой.
На секунду наши глаза встречаются, напряжение возрастает. Искрит так, что кожу покалывает. Мы здесь вдвоем. Больше никого нет.
— Ага, и наговор шаманский, — соглашается Ветров.
— Я думаю, все дело в потрясающем докторе, — улыбаюсь я. — Илья, я бы хотела извиниться. Не присядешь рядом? — двигаюсь на кушетке.
— Нет, — говорит. — Примета плохая.
Тогда я спрыгиваю на пол, и мы оказываемся в полуметре друг от друга. Здесь нет Жени, здесь больше никого нет. Его пациенты за дверью, они уверены, что идет перевязка, и не ломятся.
Он выше меня на полторы головы. Смотрит сверху вниз.
— Думаю, мне тоже есть за что извиниться, — произносит медленно. — Тебе удалось меня разозлить.
— И ты испортил мне педикюр.
— Сделаешь новый.
— Я не хочу новый. Я хочу тебя, — говорю ему шепотом.
Он кладет ладони на мою талию.
— Маленькая взбалмошная девчонка, — чеканит слова. — Упрямая. Вижу, что отступать ты не собираешься. Вот что мне с тобой делать?
Пожимаю плечами, чувствуя, как по щекам разливается румянец. Но глаз не опускаю. Сердце снова колотится где-то под горлом.
— Ты обещал мне, — я обхватываю его руки чуть выше локтей, словно проверяя мышцы на твердость. На грудь положить ладони не решаюсь, хотя хочу.
— У меня девушка появилась. Я вроде как в отношениях, Полина.
Я держусь за него сильнее. Илья совершает глубокий вдох-выдох сквозь сжатые зубы.
— Ты понимаешь, что творишь? Толкаешь меня на левак, — при этом хватка его рук становится крепче.
— До твоей девушки мне нет никакого дела, — быстро облизываю губы, игнорируя уколы ревности. — Я появилась у тебя раньше, между прочим.
Его взгляд опускается на мои губы, которые я опять облизываю. Затем на подбородок, шею. Возвращается к глазам. И снова ползет вниз.
Тяжелый, прожигающий взгляд. Под ним кожа горит, сердце плавится.
— Ты ведь видишь, какая я, — говорю полушепотом, сбивчиво. — Я никогда тебя не предам, я все выдержу. Любое испытание. Хочешь, и правда мне ноготь удали. Только объясни, что нужно делать, чтобы быть с тобой. Чтобы тебе нравиться.
