Быть мишенью социопата – пугающий опыт, даже когда этот социопат не из жестоких. В 1944 году Джордж Кьюкор снял психологический триллер под названием «Газовый свет». Героиню фильма, Полу Олквист, красивую молодую женщину, которую играет Ингрид Бергман, заставляют почувствовать, что она сходит с ума. Главный злодей – ее муж Грегори Энтон – очень привлекательный внешне (актер Шарль Буайе). Среди множества других грязных трюков Энтон устраивает так, чтобы Пола в его отсутствие слышала звуки на чердаке и чтобы газовый свет вдруг становился слабее… И все это происходит в доме, где много лет назад при таинственных обстоятельствах была убита тетя Полы. Конечно, никто не верит рассказам молодой женщины про шорохи на чердаке, про газовый свет и многое другое, и ее постепенное погружение в недоверие к собственному чувству реальности в английском языке стало идиомой. Тo be gaslighted – «быть освещенной газовым освещением» – породило термин «газлайтинг», применимый к типу психологического насилия, заключающемуся в манипуляциях с целью посеять у человека сомнения в реальности происходящего. Под влиянием газлайтинга человек начинает видеть в себе сумасшедшего. Грегори Энтон не жесток, он никогда прямо не нападает на свою жену. Его метод более зловещий: он заставляет ее потерять веру в адекватное восприятие действительности.
Пытаться объяснить другим, что на кого-то нацелился социопат, – это все равно что рассказывать про гаснущий свет. Джеки Рубинштейн, когда она столкнулась с жестокостью, которую Дорин Литтлфилд проявила по отношению к Деннису, – хороший пример газлайтинга. Ведь поговорив с Дорин, Джеки позвонила другу за поддержкой, потому что почувствовала, что теряет разум. А когда она попыталась изложить суть случившегося заведующему отделения, он вежливо, но отчетливо вторил словам Дорин, что из-за своего параноидального пациента Джеки сама слегка потеряла рассудок.
Когда Джеки обвинила Дорин в неподобающем поведении по отношению к беззащитному парню, больному шизофренией, возник естественный вопрос: зачем такой человек, как она, делает такие ужасные вещи? Этот вопрос всегда задают себе те, кто напрямую сталкивается со «странным» поведением социопата. И он остается без ответа. Во всяком случае, рационального объяснения нет. И, подобно невинной Поле Олквист в «Газовом свете», нормальный, здоровый человек может прийти к потере веры в свое восприятие действительности, частично или полностью. Понятно, что в следующий раз он постесняется рассказать свою историю, потому что попытка разоблачить социопата ставит под сомнение его собственный авторитет, а возможно, даже его здравомыслие. Такого рода сомнения болезненны и легко убеждают нас держать язык за зубами. На протяжении многих лет выслушивая пациентов, пострадавших от социопатов, я узнала, что в случае, когда социопат оказывается полностью разоблаченным внутри группы, не так редко можно обнаружить, что многие давно подозревали, что с ним что-то не так, но каждый предпочитал молчать об этом. Каждый чувствовал себя подвергнутым газлайтингу, и поэтому все хранили в себе свои «безумные» секреты.
«Почему этот человек сделал такую ужасную вещь?» – спрашиваем мы себя. Под «этим человеком» мы подразумеваем вполне нормального с виду коллегу или знакомого, который выглядит точно так же, как мы. Мы воспринимали его в определенной роли: профессиональной, или в роли любителя животных, или родителя, или супруга, или, может быть, приятного собеседника, с кем мы разделили обед, или даже мы отводили ему куда более значимую роль. А под «такой ужасной вещью» мы имеем в виду необъяснимо плохой поступок. У нас нет никакого способа, основанного на наших собственных чувствах и побуждениях, чтобы мы могли разложить все по полочкам и найти ответ. Почему? Почему умному, красивому мальчику из хорошей семьи нравится убивать лягушек? Зачем в зрелом возрасте сказочно успешный Скип, женившись на красивой дочери миллиардера, рискует своей репутацией, ломая руку сотруднице?
Почему доктор Литтлфилд, психолог, как все думают, и «самый приятный человек в мире», внезапно устраивает жестокую атаку на выздоравливающего пациента, и вдобавок VIP? Почему она, «признанный профессионал», на ходу сочиняет какую-то совершенно бессмысленную ложь, о которой заведомо известно, что все раскроется через полчаса? Просто чтобы напугать молодого интерна?
Принуждать детей к пассивному, безмолвному послушанию – это как хлестать лошадь, которая уже почти мертва.
Это те вопросы, которые мы задаем себе сами, когда сталкиваемся со «странным» поведением социопата, и в большинстве случаев правдоподобного ответа нам не найти. Как бы мы ни гадали, мы не можем представить – почему. Ничто не кажется правдоподобным, поэтому мы думаем, что произошло недоразумение или, может быть, мы сильно преувеличили что-то в своих наблюдениях. Мы так думаем, потому что сознание, связанное совестью, качественно отличается от сознания, свободного от совести, и желания социопатов, мотивы их поступков полностью находятся вне нашего опыта. Для того чтобы намеренно навредить психически больному человеку, как это сделала Дорин, или сломать кому-то руку, как Скип, большинству из нас надо оказаться в ситуации, когда этот человек серьезно угрожает нам, или же попасть под влияние такой всепоглощающей эмоции, как гнев. Выполнение подобных действий обдуманно или для забавы просто не входит в эмоциональный репертуар нормальных людей.
Социопаты, не испытывающие пронизывающего чувства долга, основанного на привязанности к другим, обычно посвящают свою жизнь межличностным играм, «выигрышу», господству во имя господства.
Чисто теоретически мы, у кого совесть есть, можем понять концепцию этой мотивационной схемы, но когда она встречается в реальной жизни, ее контуры настолько чужды нам, что мы часто не видим ее вообще.
Многие люди без совести совершают странные для нас поступки в рамках своей игры. Марочник провел половину жизни в тюрьме ради нескольких захватывающих моментов, когда он заставлял горстку почтовых служащих и полицейских побегать в течение часа. Дорин подвергла свою карьеру серьезному риску просто для того, чтобы немного насолить своей коллеге. Нам этого не понять, мы даже поверить не можем, что такое может быть. И мы скорее усомнимся в нашем собственном ощущении реальности.
Причем довольно часто наши сомнения в себе доходят до крайности. В качестве иллюстрации можно привести примечательную реакцию общества на историю преступницы по имени Барбара Грэм, и эта реакция в течение тридцати лет после ее смерти была достаточно острой. В 1955 году, в возрасте тридцати двух лет, Грэм была казнена в тюрьме Сан-Квентин за участие в особо жестоком убийстве пожилой вдовы по имени Мейбл Монахан. Миссис Монахан, как и убитая тетя героини Ингрид Бергман в «Газовом свете», по слухам, имела в своем доме тайник с драгоценностями. Грэм и трое сообщников вошли в дом, и, когда поиски оказались тщетными, Грэм (прозванная Блади Бабс
[39] в средствах массовой информации) избила пожилую женщину рукояткой пистолета, практически полностью уничтожив ее лицо, а затем задушила подушкой.
Последние слова Блади Бабс при исполнении приговора звучали так: «Хорошие люди всегда уверены, что они правы». Это было сказано спокойным тоном, почти с сочувствием к судьям, и для эффективного газлайтинга это была довольно хорошая тактика. Многие усомнились в своем собственном ощущении реальности в отношении этой Грэм и попытались переставить акцент с преступления на ее роль матери троих маленьких детей.
