Пиаже описал два общих этапа морального развития.
В конечном счете социопатия представляется проигрышной игрой, независимо от своего масштаба.
Первый этап – это «мораль ограничения» или «моральный реализм», когда дети подчиняются правилам, которые считаются незыблемыми. В этот период черно-белых рассуждений маленькие дети считают, что каждое конкретное дело либо абсолютно правильно, либо абсолютно неправильно, и что люди неизбежно будут наказаны за неправильное поведение, которое обнаружится. Это ожидание Пиаже назвал «неизбежное правосудие».
Второй этап по Пиаже – это «мораль сотрудничества», или «взаимность». На этом этапе дети рассматривают правила как относительные и подлежащие изменению в зависимости от конкретных обстоятельств, и их концепция справедливости принимает во внимание намерения людей. Старшие дети могут «децентрировать» свою точку зрения (сделать ее менее эгоцентричной), а моральные правила воспринимаются как важные для функционирования общества, а не только как способ избежать отдельных плохих результатов.
В конце 1960-х годов в Центре нравственного воспитания Гарвардского университета, продолжая традиции Пиаже и под влиянием работ американского философа Джона Дьюи, свою работу по исследованию морального суждения начал психолог и педагог Лоренц Кольберг
[83]. Цель Кольберга состояла в том, чтобы выяснить, действительно ли существуют универсальные этапы нравственного развития.
Теория Кольберга основана на интервью с мальчиками в возрасте от шести до шестнадцати лет, проведенных в Соединенных Штатах, на Тайване, в Мексике, Турции и на Юкатане. Во время этих бесед дети слушали десять рассказов, каждый из которых предполагал какую-то моральную дилемму. Самый известный из этих рассказов, «Дилемма Хайнца», маленькая виньетка, предложенная почти сорок лет назад, поразительно актуален в свете текущих споров вокруг фармацевтических корпораций и стоимости рецептурных лекарств.
Суть дилеммы такова: жена Хайнца умирает от редкой формы рака. Врачи утверждают, что есть один препарат, который может ее спасти: соединение радия, недавно открытое аптекарем, живущим в том же городе, что и Хайнц. Ингредиенты для этого препарата дорогие, а аптекарь берет в десять раз больше себестоимости. За радий он платит двести долларов и требует со своих клиентов две тысячи за небольшую дозу.
Хайнц обходит всех знакомых и просит одолжить ему деньги. Тем не менее он набирает всего лишь тысячу долларов. Он объясняет аптекарю, что его жена умрет без лекарства, и просит продать лекарство по более низкой цене или принять платеж позже. Но аптекарь отвечает: «Нет, я открыл лекарство, и я буду зарабатывать на этом». Хайнц приходит в отчаяние. Он проникает в аптеку и крадет лекарство для своей жены.
Следовало ли Хайнцу так поступать?
Кольберг интересовался в первую очередь не детскими ответами «да» или «нет» на этот вопрос, а ходом их рассуждений, ведущих к ответу, которые он записывал. Основываясь на многочисленных интервью, он предположил, что дети следовали универсальному курсу от эгоизма к принципиальному поведению – курсу, который может быть описан трехуровневой схемой морального развития. Три уровня нравственного развития требуют все более сложных и абстрактных моделей мышления. Каждый уровень вытесняет предыдущий, когда ребенок когнитивно созревает.
Согласно теории морального развития Кольберга, дети семи-десяти лет рассуждают на доконвенциональном уровне. При этом они подчиняются авторитету взрослых и правилам, основанным только на ожиданиях наказания и вознаграждения. Кольберг считал, что доконвенциональное суждение маленьких детей было по существу «доморальным».
Наиболее типичный «доморальный» ответ на дилемму Хайнца: «Нет, Хайнц не должен был этого делать, потому что теперь его накажут».
Начиная примерно с десятилетнего возраста, дети переходят на конвенциональный уровень морального суждения (общепринятый в социальном смысле), так как теперь их поведение руководствуется мнением других людей и желанием ему соответствовать. На этом уровне подчинение власти становится самоценностью, без оглядки на немедленное вознаграждение и наказание или на высшие принципы. Кольберг полагал, что к тому времени, когда ребенку исполняется тринадцать, ответ на большинство нравственных вопросов дается на конвенциональном уровне. Обычные рассуждения о краже Хайнца были: «Нет, он не должен был красть лекарство. Кража – это нарушение закона. Это все знают».
Люди, которые являются социопатами, утверждают, что они почти постоянно нуждаются в дополнительной стимуляции.
По словам Кольберга, в какой-то момент в подростковом возрасте некоторые выходят за пределы конвенционального уровня на третий и наивысший уровень, который он назвал постконвенциональной моралью. Этот третий уровень требует от человека способности формулировать абстрактные моральные принципы и действовать в соответствии с ними, чтобы удовлетворить свою совесть, а не получить одобрение других. На постконвенциональном уровне моральное суждение выходит за пределы конкретных правил общества, которые часто конфликтуют друг с другом. Вместо конфликтующих правил суждения человека управляются переменчивыми абстрактными понятиями, такими как свобода, достоинство, справедливость и уважение к жизни. То есть что касается Хайнца, человек, рассуждающий на постконвенциональном уровне, вполне может настаивать, что человеческая жизнь более ценна, чем деньги, и что святость жизни является нравственным законом, который стоит выше, чем правила общества о воровстве. («Да, это сложная проблема, но можно понять, что Хайнц украл бы спасительный препарат, который аптекарь удерживал из-за денег».)
Кольберг считал, что большинство людей никогда полностью не достигают постконвенциональной стадии морального суждения, даже в зрелом возрасте, потому что, когда он опросил старших мальчиков и юношей, он обнаружил, что четкие ответы третьего уровня предложили менее десяти процентов из них.
В качестве отступления я хотела бы упомянуть, что эта точка зрения Кольберга, если она верна, может помочь объяснить странный факт современности, что моральный произвол со стороны общественности относительно ограничен, когда речь идет о вышеупомянутых богатых фармацевтических компаниях.
Возможно, большинство из нас, особенно американцы, склонны принять собственническую претензию аптекаря: «Я обнаружил этот препарат и собираюсь зарабатывать на нем деньги». Преимущество права владения над всеми другими аспектами ситуации является частью конвенционального морального мышления – по крайней мере среди мужчин, выросших в Северной Америке.
Добавляем пол и культуру
Какой фактор система морального развития Кольберга не учитывает даже на самом высоком уровне? Ответ: отношения Хайнца с его женой – нечто в значительной степени более личное и, возможно, более влиятельное, чем самое развитое понимание всеобщей святости жизни.
