– В-вы не шутите? – Барри запнулся, не веря своим ушам. Это была мечта, ставшая явью. – Никаких домашних заданий?
– Конечно, а ещё тебе не нужно ничего делать во время уроков, – добавил мистер Бейтс, словно марионетка. – Потому что ты никогда не повзрослеешь. От этого ты также освобождён. Только не говори другим детям, ладно? Они могут начать завидовать. Это будет наш маленький секрет.
Барри оцепенел от удивления. Неужели мистер Бейтс действительно сказал это вслух?
– Ну... ладно.
Мальчик вернулся за свою парту, а учитель быстро заморгал, словно выходя из транса. Сердце Барри бешено заколотилось. Это желание было даже сильнее, чем он мог себе представить. Он ожидал, что остаться ребёнком навсегда будет потрясающе. Но Барри уж точно не мог предвидеть, что учитель отменит ему домашку. На самом деле не только домашку, а ещё и всё, что связано с работой в классе.
До конца учебного дня Барри не выполнил ни одного задания. Он весь день валял дурака в конце класса: рисовал карикатуры в блокноте и играл в игры на телефоне, в то время как все остальные, включая Майкла и Джона, корпели над тетрадями и учебниками.
Прямо перед последним звонком, когда мистер Бейтс раздавал ученикам проверенные работы, он просто прошёл мимо парты Барри.
– Эй, хотите сходить в скейт-парк? – предложил Барри с усмешкой, когда он и его друзья собирали свои вещи.
– Эх, у нас столько домашки, – мрачно сказал Майкл, запихивая тетради в сумку.
– Дроби – полнейший отстой, – добавил Джон.
– Брось, домашка подождёт, давай повеселимся, – настаивал Барри. – Что ты на это скажешь?
Майкл и Джон выглядели растерянными. Наконец они оба улыбнулись.
– Потерянные мальчишки навсегда!
Когда троица направилась домой, чтобы взять скейтборды и отправиться в парк, Барри снова почувствовал всю тяжесть железа в рюкзаке. Пока крюк у него, не нужно ни взрослеть, ни делать уроки. Конечно, с тех пор, как мальчик нашёл его, с ним происходили какие-то странные, жуткие вещи. Но всему этому, вероятно, было вполне логичное объяснение, как и в детективных книгах.
Он почувствовал укол совести. Барри знал, что всё равно должен вернуть крюк. Неправильно было брать то, что ему не принадлежало. Но потом он подумал обо всех удивительных событиях, которые происходили с ним теперь, когда его день рождения так и не настал. Никаких домашних заданий? До конца учебного года? Ну ведь не обязательно сразу же возвращать крюк. Он так долго ждал своего часа, не так ли?
Мчась на скейтах с Майклом и Джоном по их переулку в сторону парка, Барри почувствовал прилив возбуждения. Больше всего на свете он любил быть ребёнком и играть со своими друзьями.
Какое счастье, что он загадал это желание.
* * *
Мальчики так круто повеселились в скейт-парке, что потеряли счёт времени. Барри поспешил домой, но всё равно не успел до комендантского часа. Его желудок скрутило, когда он сунул свой скейтборд под мышку и подошёл к входной двери, зная, что мама, мягко говоря, не будет излучать радость.
Дверь открылась ещё до того, как он вошёл.
– Как дела, малыш? – мама встретила его с улыбкой. Она протянула сыну тарелку с домашним печеньем и баночку содовой. – Хорошо повеселился с друзьями в парке?
Барри взглянул на часы, гадая, не перепутал ли он время. Нет. Было уже явно за семь.
– Отлично, – сказал Барри. – Но не испорчу ли я себе аппетит? – добавил он нерешительно. Обычно она никогда не позволяла мальчику есть печенье или пить содовую в будние дни.
Особенно перед самым ужином.
– Что ты имеешь в виду? – спросила мама, удивлённо моргая. Как и его учитель раньше, она при этом не смотрела на мальчика. – Это твои любимые лакомства! Я испекла печенье специально для тебя. Ты не хочешь?
Барри пристально смотрел на маму, не в силах поверить своим ушам.
«Это заклинание только усиливается», – подумал он.
– Спасибо! – он с жадностью забрал у мамы угощение. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– Что ты хочешь на ужин? – продолжала мама, улыбаясь ему. – Макароны с сыром? Куриные палочки? Ещё печенье?
Она перечисляла любимые блюда Барри с самого детства, которые больше никогда не готовила. Когда он был младше и привередливее в еде, мама готовила для него отдельно. Барри ел куриные наггетсы и картошку фри, а все остальные – тушёную курицу с рисом. Но в течение последних двух лет ему приходилось есть то же, что и остальным, включая «здоровую» взрослую пищу, такую как зелёные овощи, которые на вкус напоминали грязь... или рвоту.
Как поверить в такую удачу? От такой перспективы у него потекли слюнки.
– Всё перечисленное? – рискнул мальчик.
Он ждал, что мама передумает. Или заставит выбрать один из вариантов.
– Ну конечно! – сказала она радостным голосом. Мама быстро прошла на кухню вытаскивать коробку макарон с сыром – правда, вместо настоящего сыра там был его любимый флуоресцентный оранжевый порошок. – Всё, что угодно, для моего любимого малыша.
– А как насчёт мороженого?
Он понимал, что испытывает судьбу, но решил попытаться.
– Отличная мысль! – ответила мама, глядя на сына с тёплой улыбкой. – Шоколад? А вообще, я не стану заставлять тебя ждать окончания ужина, чтобы съесть его. Почему бы тебе не взять его прямо сейчас?
Самый лучший день в его жизни!
Чувствуя головокружение, Барри принялся накрывать на стол – его обычная домашняя обязанность перед ужином.
Но мама выглядела растерянной.
– Тебе не нужно этого делать, – сказала она, всё ещё не сфокусировав взгляд. – Это обязанность твоей сестры – накрывать на стол, помнишь? Почему бы тебе не пойти посмотреть мультики, пока не наступит время ужина?
Барри расплылся в злобной ухмылке. Это верно, Рита могла бы делать его работу по дому. В конце концов, она уже взрослая.
Барри устроился на диване и включил свой любимый научно-фантастический мультфильм с ребёнком-инопланетянином и космическими волшебниками. Пока роботы пищали и прыгали по экрану, преследуя инопланетянина, он потягивал содовую и жевал печенье, чувствуя, как шоколадные крошки тают на языке. Мама принесла ему полную тарелку шоколадного мороженого, которое он жадно съел до последнего кусочка.
Ужин прошёл даже лучше, чем ожидалось. Он съел макароны с сыром в форме мультяшных персонажей, хрустящие куриные палочки с соусами ранчо и барбекю, а потом ещё немного печенья и шоколадного мороженого. Плюс содовая, чтобы всё запить. Это была лучшая еда в его жизни. Все остальные жевали сухую куриную грудку, бурый рис... и шпинат.
Барри не мог понять, почему какие-то листья считаются настоящей пищей. Они же несъедобны. Рита, казалось, разделяла его чувства, с несчастным видом гоняя шпинат по тарелке. Она продолжала бросать на брата ревнивые взгляды.
