– Так, значит, ты готова столкнуть наши кланы? – с интересом уточнил вождь.
– Нет, конечно.
– В таком случае выбора нет: выйдешь за меня замуж, англичанка.
– Ни за что!
Час спустя Эмили стояла перед священником. Она еще не пришла в себя после яростной стычки Лахлана с Ульфом. Братья схватились, едва вождь вернулся в замок. Лишь жестокое волнение помешало Эмили продолжать упорное сопротивление.
Талорк вместе со своими воинами (а их оказалось четверо) проводил всю компанию в замок. Синклер решительно настаивал на своем присутствии, а Балморал по какой-то таинственной причине не возражал. Вожди вернулись за крепостные стены вместе. Они шли плечо к плечу, причем ни тот ни другой словно и не слышали возмущенных возражений невесты.
Принадлежи Эмили к славному народу криктов, она непременно перевоплотилась бы в волчицу и покусала обоих. Да и без того лишь правила приличия не позволяли ей наброситься на бесчувственных горцев.
Талорк и его соплеменники предусмотрительно спрятали в зарослях пледы и теперь выглядели вполне прилично – если не принимать во внимание вражескую расцветку тартана. Впрочем, Эмили сомневалась, что женщины Хайленда относились к мужской наготе с тем же трепетом, с каким воспринимала ее она сама.
Глубокие плодотворные размышления оказались прерваны яростным, воинственным криком Ульфа. Голос злоумышленника доносился с крепостной стены. Эмили подняла голову, но никого не увидела. Тогда она украдкой взглянула на Лахлана. Вождь шел совершенно спокойно. Уж не оглох ли он внезапно?
Нет, конечно, он все прекрасно слышал. Сердце Эмили переполнилось сочувствием, хотя вряд ли Балморал в нем нуждался. Тяжко сознавать, что родной брат – закоренелый предатель и убийца. И все же Лахлан стоически выдержал свидетельство Талорка. Скрывал он чувства и сейчас.
Ульф оказался далеко не столь осторожным и предусмотрительным. Эмили увидела провокатора, едва ступила на подъемный мост. С перекошенным от бешенства лицом заручившись поддержкой нескольких воинов, тот ждал брата в нижнем дворе.
– Какого черта ты притащил врага в дом? Совсем с ума сошел?
Лахлан знаком приказал всем остановиться и в гордом одиночестве приблизился к Ульфу. Одного лишь пристального взгляда вождя оказалось достаточно, чтобы охранявшие его воины отошли в сторону.
– Единственный враг клана Балморалов стоит сейчас передо мной, – тоном ледяного спокойствия произнес Лахлан, остановившись в паре футов от брата. – Безумная жажда власти довела тебя до позорного убийства. Это ты убил одного из наших воинов – лишь для того, чтобы заманить меня в ловушку. Трусость не позволяет тебе сражаться самому!
– У меня вполне достаточно мужества, – процедил Ульф. – Но я обещал отцу, что никогда не оспорю твоего права оставаться вождем. Он считал, что я не способен руководить кланом, потому что во мне нет зверя. Но ведь волчье начало лишь затемняет разум! Ему казалось, что ты его истинный последователь. Но на самом деле я похож на отца куда больше, чем когда-нибудь удастся походить тебе!
– Ты унаследовал его вспыльчивость, но вот ни сила, ни ум к тебе не перешли.
– Грубая ложь! Я обладаю всеми качествами, которые должен иметь сын вождя. Просто он судил меня лишь по реакции тела на полнолуние!
– Отправляйся в большой зал, – приказал Лахлан. – Там объяснишь мотивы предательства.
Ульф лишь презрительно хмыкнул.
Лахлан совершил короткое, молниеносное движение – настолько быстрое, что Эмили даже не успела заметить. Увидела лишь, что Ульф оказался на земле – без сознания.
– Отнесите в большой зал, – обратился вождь к двум воинам. Они тоже пришли с озера: вместе с Друстаном скрывались в зарослях, пока Лахлан выяснял отношения с Талорком.
Те быстро бросились выполнять приказание, а вождь тем временем поинтересовался у охранников Ульфа, с кем они – с ним или с предателем клана. Воины тут же упали на колени и принялись сбивчиво объяснять, что Ульф призвал их обманом: сказал, что господину срочно необходима помощь. Лахлан поверил и милостиво отпустил невольных соучастников.
Потом направился в большой зал и приказал, чтобы помещение покинули все, кроме криктов. Из людей остались лишь Эмили и Ульф. Дверь должна была охраняться снаружи, причем тоже исключительно криктами. Теперь Эмили поняла, почему вождь решил провести схватку в замке: он преданно охранял секреты волчьей стаи. Вожаки заботились об этом уже больше ста лет – с тех самых пор, как древний народ пополнил состав кельтских кланов.
Когда через несколько минут все вошли в зал, Ульф уже очнулся и исходил яростью возле камина.
Эмили и Кэт встали между Друстаном и Ангусом. Крикты Синклеры оказались за их спинами. Двое криктов из клана Балморалов с обеих сторон охраняли Ульфа. Провокатор с ненавистью взглянул на подруг.
– Что здесь делают женщины?
– Твое предательство перевернуло их жизнь. Так пусть услышат, что ты скажешь в свое оправдание.
– Не собираюсь оправдываться перед тобой.
– Собираешься или не собираешься, а я твой господин. Так что придется!
– Только потому, что отец защитил тебя своим словом.
Лахлан покачал головой:
– Ошибаешься. Взяв с тебя обещание не противостоять мне, отец прежде всего защищал твою жизнь. Но ты так до сих пор ничего и не понял. Предпочел добраться до власти с помощью вероломства и коварства. Велика ли честь в отрицании воли отца и в попытке убить меня руками Синклера?
– Куда больше, чем в захвате власти младшим братом в обход старшего.
– Отец назначил преемником меня. Такова его воля.
– Воля оказалась ошибочной! Править должен был я!
– Почему? Что ты мог сделать для клана, чего не сделал я?
Ульф не нашелся с ответом и лишь сверлил брата диким взглядом, словно пытался уничтожить на месте.
– Ты виновен в убийстве.
– А ты веришь словам врага, а не словам брата?
– Но ты даже не отрицал предательства.
– Потому что знал, насколько это бесполезно. Понял, едва увидел, как вы вместе возвращаетесь с озера. И не сомневаюсь: будете поддерживать друг друга как братья-оборотни, даже против кровного брата.
Лахлан болезненно сморщился.
– Так что же, теперь ты намерен отрицать, что замышлял против меня убийство? И даже то, что убил мальчика-воина?
– А ты поверил бы мне, если бы я попытался это сделать?
– Нет. – Безоговорочный, окончательный приговор услышали все, кто стоял вокруг. – Для этого мне слишком многое известно.
– Так зачем же напрасно тратить силы? – Ульф держался прямо и гордо, а на лице застыло выражение ненависти и презрения. – Ты заслуживал смерти… как и тот молодой воин. Когда-нибудь он стал бы военачальником – таким же, как Друстан. А я, твой брат?
